Гаглес смягчилась.

– Хорошо. Дай мне пятнадцать золотых. Я проведу вас.

– Госпожа, вы великодушны.

– Вы будете останавливаться ночью?

– Мы собирались устроить привал у ближайшей деревни. И мы будем останавливаться.

– Чудненько, я согласна.

Ксено не отрываясь смотрел на пламя костра, положив голову на землю, как собака.

«У меня есть для тебя работа. И возможно – еда» – Отвлекла его Гаглес. Тот уставился на хозяйку.

«Ты должен будешь найти банду Белая Нога».

«Будь скрытен. Мне нужно собрать информацию о них».

Лось встал и потянулся. Зевнул, обнажив частокол хищных, отнюдь не лосиных зубов и царственнной походкой отправился в лес.

– Куда это он, – забеспокоившись, спросил командир стражей.

– Он же лось, – ответила Гаглес – Пошёл искать веточки, грибочки. Да и вообще, это я нанялась вас сопровождать, а не он.

Командир не решился тревожить Героиню. Ей, наверное, виднее. Просто без своего лося, одинокая женщина казалась менее внушительной боевой единицей.

Увидев зубы зверя и жуткие способности , он также сомневался, что это чудовище собралось в лес за веточками.

Его догадки были недалеко от правды.

– А зачем у вас фонарь на ножнах? – Спросил молодой солдат. Постепенно, страх перед Гаглес прошёл и некоторые начали наглеть.

– Затем. Надо, – коротко ответила Гаглес.

– А он разве не из квартала красных фонарей? Девушке не пристало такое носить, если она не…

Командир вовремя оборвал подчинённого.

– Помолчи. Не надоедай Героине.

– Я ношу фонарь потому что он проклятый. А того кто перепутает меня с проституткой, я заставлю съесть собственное дерьмо, – предельно миролюбиво пояснила Гаглес.

Фонарь действительно был необычным, потому простым смертным сувать сюда любопытные носы было запрещено.

– Ой, проклятый! – Воскликнул солдат – А он опасен?

– Рядовой Тен! Помолчите! – Прорычал командир.

– О, если сунешь к нему руки, быстро лишишься не только конечностей, но и жизни. И я буду не причём, – сказала Гаглес.

На самом деле солдат со своими глупыми вопросами её скорее забавлял, но от его трескотни, побаливала голова. Потому она была благодарна командиру, прервавшему непрерывный поток словесного поноса. Он уже успел рассказать ей своей семье, о службе, попытался расспросить о легендарном сражении против Маряны. Чем то он напоминал молодого Хелихвеса. У того рот тоже не закрывался.

Дети всегда такие шумные и проблемные.

Ксено всё ещё не нашёл разбойничье логово. По лесу бродили только группы стражников. Было бы проще, если бы у неё была вещь, принадлежавшая члену банды Белой ноги, тогда можно было выследить их по запаху.

Гаглес несколько раз намеревалась отозвать лося обратно, но передумывала. Не привыкла откладывать дела на потом. Она не могла отпустить разбойников только потому что ей не нравилось ехать рядом с кучером. Карету трясло, а кучер постоянно задевал её локтями.

Вчера, они не встретили никаких опасностей, за исключением стаи местных волков. Волки в этих лесах были похожи на тощих уличных псов, ростом едва выше колена. Наглые звери попытались стащить сумку с провизией и были распуганы чьим-то сапогом.

Гаглес даже немного заскучала.

– Почти пришли. Я вижу городские ворота.

Стражи сразу оживились.

– Наконец-то. Можно нормально поесть.

– И искупаться.

– И поспать в нормальной кровати.

Гаглес хмыкнула. Неженки.

– Так, никаких девочек. Я знаю что в Слизене есть бордель. Узнаю, что вы были там – вылетите у меня со службы, – сказал командир – Я совершенно серьёзно. Не нужно мне тут ваших ухмылочек. Я не потерплю разносчиков срамных болезней в армии.

Когда они вошли в ворота, Гаглес с удивлением поняла, что в неё никто не стал сразу тыкать пальцем. А потом вспомнила, что Ксено нет рядом с ней.

– Вы не останетесь с нами, госпожа? Я оплачу вам номер, – засуетился торговец. Звали его, кстати Изекин, о чём она узнала только к началу второго дня совместного путешествия.

– Боитесь, что сбегу?

– Нет, как вы могли такое подумать?! – Всплеснул руками торговец – Мне и в голову такое не могло прийти.

А у самого глазки нервно забегали.

– Я не останусь в ночлежке, полной пьяных мужчин. А то, что они будут пьяные, не сомневайтесь. Командир слишком мягкий человек, что бы приструнить их как следует.

– Но в других гостиницах тоже полно пьяных мужчин…и клопов, – возразил Изекин.

– А я не собираюсь ночевать в гостинице.

– У госпожи тут живут друзья или родственники?

– Вы слишком назойливы, Изекин. Но я отвечу: я собираюсь ночевать под открытым небом. Как привыкла. А утром встречу вас у городских ворот.

– Но госпожа! Ведь комменданский час! И где вас искать с утра, и как вы найдёте нас? Мы собираемся отправиться в путь около шести часов!

– Комменданский час, ха! Почему я должна бояться его? Если я захочу, стража меня не увидит, даже если будет смотреть в упор.

Гаглес загадочно ухмыльнулась:

– И почему вы считаете, что я вас не найду? От меня ещё никто не скрывался. Разве, что – на том свете.

Она постаралась сделать тон голоса как можно более зловещим.

Эффект был произведён – торговец уставился на неё глазами полными благоговения и больше не решался её задерживать.

– Тогда, хорошей ночи вам, госпожа.

– Ага.

«Эх, сейчас бы в баню»

Но какие бани в такой поздний час? Разве что пройтись по частным домовладениям, где за скромный золотой и баню растопят, и накормят.

Эта идея быстро превратилась в навязчивую.

Обойдя несколько улиц, Гаглес приметила огромный, богатый дом с пристроем для слуг.

Если не получится, всегда можно найти ночлег поскромнее. Она спрятала оружие и фонарь.

Гаглес постучалась в ворота и приняла вид смущённой, несчастной девушки.

– Простите, могу я поговорить с управляющей поместья? – Спросила она у привратника – Я хочу попросить ночлега.

– Кто такая? – Надменно спросил привратник, оценивающе оглядев её сверху до низу – Предупреждаю сразу: Хозяйка не пускает проституток и бродяжек.

– Меня зовут Этанлис Малл. Я бывшая рабыня семьи Удакин.

– Хм, сейчас. Не могла прийти ещё позже?

Привратник удалился. Гаглес некоторое время, скучая, удаляла грязь из под ногтей.

Вскоре послышались шаги. За привратником, шли две женщины в богато расшитых одеждах. Вероятно: управляющая и хозяйка.

– Почему ты пришла к нам в дом, девочка? – Спросила женщина, которую Гаглес определила как хозяйку.

– Приветствую благородную госпожу. Семью моего хозяина постигло несчастье, – с «горечью», сказала причина нечастья.

«Не повезло, не повезло. Меньше надо заниматься тёмными делишками».

– Да, слышала, – поджав губы, сказала хозяйка. По её лицу не было видно сочувствует ли она старому Удакину и его семье или плевать на них хотела.

– Наша управляющая выжила в том страшном пожаре и продала всех рабынь в столицу. Но мне она разрешила задержаться, что бы похоронить мать. Я поклялась, что доеду до столицы к празднику плодородия. Хозяин ожидает, что я приступлю к работе в начале зимнего сезона. За ночлег я могу заплатить.

– И куда же вас продали?

– В Ненен.

– Это ведь часть дворца! Почему вы путешествуете одна?

– Я не одна! Мой брат со мной. Он свободный человек, он служил в армии. Но едва мы вошли в город, брат оставил меня, сказав, что бы я оставалась в гостинице. Но там одни мужчины. Они пьют и ведут себя развязно.

– Побежал в бордель, небось, твой брат, – проворчала управляющая.

– Я не знаю, – скромно потупив глаза, сказала Гаглес.

– Ладно, – благосклонно кивнула хозяйка – Можешь остаться. Управляющая покажет где. Я хозяйка этого дома…

«Угадала!» – Мысленно возликовала Гаглес.

–…А это госпожа Соли, управляющая моим поместьем.

– Пойдём, девочка, – сказала управляющая – Денег этому дому не надо. Лучше развесь бельё, ты у нас высокая, тебе должно быть нетрудно. Прачка у нас низенькая и старенькая. Мы обычно просим кухарку, но раз уж ты пришла, поможешь. Пойди сначала, помойся с дороги и переоденься в чистое.