И всё это великана заинтересовало. Правда он понял это по-своему.

— Думаешь они смогут меня убить? — Прорычал он.

— Конечно. — Ответил я совершенно спокойно. — Но этот сюрприз мы готовим мукакам. Ты тут причём?

— Значит не для меня ты устроил эту показуху?

— Это не показуха, а воинская тренировка. Воины отрабатывают движения в бою.

— Хм… никогда такого не видел. На моей памяти войны вне боя пьют и играют в азартные игры.

— Это их и сгубило. — Сказал я совершенно уверенно.

— Не могу спорить. — Он снова хмыкнул и посмотрел на меня. Делал какие-то выводы для себя. — Откуда ты всё это знаешь? Впервые встречаю такого учёного разумного.

— Играл в стратегии.

— Что это?

— Это как шахматы, только сложнее и вызывает привыкание хуже водки.

— Что такое водка? — Удивился он.

— Её раньше получали из вина… вроде бы. Жидкость, которой хорошо лечить раны, не давая им загноиться. Но люди почему-то принимали её внутрь, исцеляя скорее раны душевные.

— Надо же. — Задумался великан. Он снова делал какие-то выводы для себя. — А расскажи подробнее об этой самой… водке.

— О, это дрянь, которая губила целые страны. Слушай…

Я рассказал ему немало. И про водку, и про пьянки, и про гибель целых цивилизаций. Например, про то, как пал Рим. Не из-за водки, конечно, по другим причинам. Просто увлёкся, не замечал, как время летит. Великан только слушал, открыв пасть и поражался. Он не перебивал, только кивал головой.

Рассказывал я завуалированно, названия менял, конкретных дат не называл. Они ведь не знают откуда я. Пусть думают, что я из этого мира, просто издалека. Мир здесь изучен слабо, что там за морями никто не знает. Потому любые мои байки слушают с жадностью.

В мире, где нет телевидения и интернета, история рассказанная путником бесценна. Просто чтобы послушать его можно и расстараться: баньку протопить, и накормить и спать уложить. Только бы рассказал что-нибудь новенькое и интересное.

Великан всё слушал, а я ему всё рассказывал. Мы уже давно забыли про дурацкий колодец и где вообще находимся. Я и не представлял, что рассказывать и выдумывать может быть так интересно.

Теперь понимаю почему далёкие предки всегда всё преувеличивали. Если армия так все равны как на подбор. Писаные красавцы, храбрецы и молодцы. Если пришли враги значит их миллион и не меньше. Если наши с ними сражались, так было наших три сотни против их трёх миллионов и так далее.

— Диву даюсь. — Сказал великан, выслушав рассказ.

— Я тебе ещё не то расскажу. Если пощадишь корову в следующий раз.

— Ну уж нет. — Нахмурился гигант. — Корову отдашь, это точно.

— Ну ладно-ладно. Бурёнкоед проклятый. Надеюсь, её душа переродится в Индии.

— Опять ты упоминаешь эту страну? Чем она так славна?

— Тем что там очень любят коров. И тем, что там не водятся великаны. Понимаешь?

— Более чем. — Кивнул он. — Если решу путешествовать буду держаться от этой земли подальше.

— Вот и молодец, я им про тебя всё расскажу. Тебя встретят боевые корабли и армия. А ещё они славны тем, что там не хватает колодцев. Так же, как и здесь. Давай работяга, солнце ещё высоко.

— Говоришь как рабовладелец.

— У меня ещё и плеть есть. Кожаная и длинная. С небольшим грузиком на конце. Какие удары… закачаешься.

Великан пробурчал что-то неразборчивое про «типичного правителя» или что-то в этом духе. Копать он взялся. Я оставил его спорить и ругаться с седовласыми строителями. Уж они знали как здесь колодцы строятся. Да и всё остальное прочее тоже. И всё равно спорили до хрипоты с великаном, который, несомненно, был старше их всех и возможно разбирался лучше, но у местных была давняя привычка спорить ради спора.

Традиция можно сказать, ведь ваны обожали ругаться на пустом месте. Хоть бы и просто ради самого спора. Это не делало их врагами. Друзья могли собачиться по полной каждый день, но не переставали быть друзьями. Не поругаешься — день прошёл зря, такая философия.

* * *

*Тем временем где-то на берегу моря*

Умба Беззубый, бывший вождь Малых Мхов, а ныне простой воин отправился в добровольное изгнание. По той просто причине что великий чародей его так и не простил.

Он честно старался заслужить его прощение и внимание. Геройски сражался в каждой битве, в надежде привлечь внимание Максима и получить от него прощение за свои дела. Тем более он искренне уважал этого безрогого из народа человеков, ведь он решил проблему голода в деревне.

Но всё было бесполезно, Максим, кажется, забыл о его существовании. Что уже говорить о прощении. Тем более общество наблюдало за этим вопросом, и Умба всё больше превращался в настоящего всеобщего изгоя. Такого которому даже аракоры на голову не нагадят. Посчитают это ниже своего достоинства.

Конечно, в голову вождя забиралась крамольная мысль, а вдруг Максим просто не знает их обычаев? Но он отринул её, ведь такой мудрый чародей, которому служат птицы, великан и учёные ваны, не может чего-то там не знать.

Потому опечаленный Умба мог только прыгнуть со скалы или стать изгоем-одиночкой. Он выбрал второе, ведь последний раз, когда падал со скалы даже ничего себе не сломал.

И вот он шёл вдоль берега моря, не боясь уже ничего. Ни хищных тварей, ни подводных обитателей, ни нападения великана. Ему оставалось дожить свою жизнь в одиночестве, нужде и печали. Да… следовало править деревней более мудро. И не бегать за каждой юбкой.

Внезапно морская вода забурлила и из неё показались они… существа с синей чешуёй. Морские обитатели что не раз нападали на его народ в прошлом.

Умба точно не был трусом… по крайней мере не более всех остальных ванов. А сейчас он ещё и был в отчаянии. Потому повертел в руках старый и поломанный каменный топор, да решил отбиваться им. Как дубиной. С собой у него был самострел, причём один из самых новых. Достаточно внушительных размеров и приличной мощности, его тетиву было ой как непросто натянуть.

Тем временем существа выходили из воды. Синяя чешуя блестела на солнце, от них пахло солью и тиной. Пальцы на ногах были соединены перепонками. Глаза как у рыбы были неподвижны и не выражали эмоций. Как есть рыболюди.

Они медленно окружали Умбу, выставив в его сторону короткие железные мечи и довольно внушительные копья, с наконечниками из выпрямленных рыбацких крючков. Умба приготовился атаковать. Конечно, эти рыбины сразу пропорют его шкуру в десяти местах, но он точно успеет забрать с собой хотя бы одного.

— Стой ван. — Сказал один из них.

— Что вам? Дайте умереть с честью. — Буркнул он в ответ.

— Мы пришли поговорить.

— Разговоры скучны. — Ответил Умба и попытался размозжить голову чешуйчатому поменьше.

Умбу тут же сбили с ног и забрали топор и самострел. Беззубый встал, но сдаваться не хотел, голыми руками тоже можно попробовать.

— Мы хотеть говорить с твой правитель. — Сказал один из них. Таким голосом словно ему заложило нос.

— Он не мой правитель, я изгой.

— Он изгнал тебя?

— Да.

— Расскажи о нём. — Потребовал ещё один чешуйчатый.

Умба недолго подумал… а затем решил как следует наврать. Хоть какая-то месть выбросившему его за борт жизни Максиму. Тут Умба и стал рассказывать. И рассказывал долго. О том как Максим над всеми издевается, морит голодом, бьёт плетью, собрал себе гарем из самых симпатичных девок.

— Мы тебе не верим. Великан сказал совсем другое.

— Просто великан в доле. Он помогает Максиму всех держать в повиновении, а тот взамен скармливает ему по пять коров за три дюжины дней.

Тут рыболюди загрузились. Похоже они начинали верить.

— Я не могу отвести вас к нему. Я ведь изгнан.

— И не надо. Мы сами найдём дорогу. — Сказали чешуйчатые и пошли по суше в сторону леса, оставив беззубому его вещи.

И тот продолжил своё печальное изгнание совершенно один.