В последние годы культура ванов стала в этом плане мягче. Сказывались большие потери из-за беспредела мукак, частых неурожаев и постоянный угон мужчин и женщин в рабство. Всё это серьёзно сократило их популяцию.

А ещё малая чума, из-за которой большая часть лягухов вымерла. Раньше даже в бедной семье держали одного-двух лягухов, а теперь они и у зажиточных не всегда есть.

Да и домашняя птица едва не вымерла. Аракоры, как всегда, слетали куда-то далеко и принесли на себе заразу. К счастью, эта гадость не перекинулась на разумных, но поголовье домашней птицы сократила. Большая часть кур и петухов, а заодно гусей и домашних индюшек умерла страшной смертью. С тех прошли годы, а всё равно бывают новые вспышки.

Кризисы накладывались один на другой. В итоге самые южные провинции королевства стали не просто глушью, а глушью в квадрате, даже в кубе. Так что все удивились, когда именно здесь вспыхнул успешный бунт.

После еды меня навестил мастер. Он как раз делал самострелы для нашего «великого» войска. Показал свои наработки. Новый самострел был больше и лучше. Тетиву он сделал толще и длиннее, как и плечи арбалета. Болты хоть и не имели наконечников, на были хорошо заточены при помощи железных ножей. Немалая эволюция по здешним меркам.

Под мычание коровы он ушёл делать ещё самострелы. Да, у нас теперь есть корова. И ей в основном занимаются лягухи. У нас ведь их целая дюжина.

Толстая и крупная даже по меркам моего мира она днями только и делает что лениво жуёт травку, позволяет себя доить и радуется жизни. Ну и молока много даёт. Правда мы его хоть и пьём, но всё не выпиваем, для нас его многовато. Да и молоко полагается пить детям и старикам, а не взрослым. Потому детям его и жертвуем большей частью. Много их тут бегает, босых, чумазых, без присмотра.

* * *

*Через неделю*

Две армии стояли друг напротив друга в широком поле перед деревней. Для местных это безусловно было эпохальным зрелищем, я же в час пик видал скопления народу и побольше. Хоть то была и не битва, а толпа в метро, но все пихались и толкались почти как в бою.

Обезьяний вождь расхаживал вдоль строя. Был он одет в железную кольчугу с весьма крупными и толстыми кольцами. На голове красовался железный шлем конической формы с кольчужным капюшоном. Носителю он был явно маловат и смотрелся комично. Экипировка явно трофейная.

Большой обезьян произносил что-то похожее на речь перед битвой. Активно жестикулировал и что-то громко кричал своим подчинённым. Те в ответ горячо одобряли его слова. Активно трясли копьями и били ими по круглым и квадратным щитам. Тоже трофейным, судя по всему.

С другой стороны стояла армия ванов. Моя армия. В поле вышли всего полторы сотни воинов и ещё столько же стариков, женщин и подростков.

Куда подевались остальные? В лес убежали разумеется. А что? Пожрать яблок на халяву это всегда пожалуйста, а как сражаться так мы убегаем в лес…

Целая сотня воинов просто дезертировала, сбежала вместе с семьями. Не верили они в наш успех. Будут сидеть в чаще и ждать исхода. Если победим так придут кланяться, прощения просить. А если проиграем, так и каяться не нужно.

Всё-таки три сотни могучих взрослых мукак это серьёзная сила. Ваны её просто боялись.

Что толку от женщин и стариков? Зачем вывели их в поле? Все были вооружены луками, самострелами или пращами. Определённый навык использования мы уже выработали. Закидать противника они могли очень даже прилично. Не точно, нет, просто массированно, за счёт своей численности и хорошего боезапаса.

Обезьянье войско взревело в последний раз. Тряся копьями и щитами, они пошли в атаку. Шли быстрым шагом, кричали, грязно ругались и угрожали. С каждым новым шагом крики звучали всё громче, угрозы становились всё более отчётливыми, некоторых ванов это даже напугало.

Да, мукаки страшные ребята. Эти широкие пасти и длинные клыки, эти здоровенные мускулы заметные даже под слоем шерсти. На местных точно производило впечатление.

А эти громкие крики могли вызвать ужас подсознательный, животный и неконтролируемый. Безусловно мартышки умели пугать. Тем и занимались уже много лет.

К счастью, ваны стояли плотно и ни о каком побеге из строя по крайней мере первых рядов речи не шло. Никто не бежал. Все знали, что спрятано в земле перед ними. У них была надежда.

Шагов за пятьдесят до противника обезьяны перешли на бег. Собирались, как и их предшественники в первой битве влететь в толпу врага всей массой. И, как и их предшественники свалились в яму с кольями.

Большая часть первого ряда просто пропала, за пару секунд не меньше пятидесяти мукак познакомились с острыми кольями. Куда ближе, чем им хотелось бы.

Раздались громкие вопли, вой, ругательства, крики из обезьяньих глоток. Началась локальная свалка, ведь задние ряды напирали на передние. Ещё двадцать обезьян отправилась вниз. Наконец толпа обезьян остановилась, вожак наорал как следует и все встали на месте.

Выяснилось, что ямы с ловушками не сплошные. Более того, в центре их нет вообще. Правда пространство это довольно узкое и наступать через него значит идти через натуральное бутылочное горлышко.

Любой другой полководец командовал бы отступление и позже попытался бы напасть с фланга. Но это были мукаки, для них это слишком сложно.

Прятавшиеся ранее за спинами воинов женщины и старики вышли вперёд и начали обстрел из самострелов и пращей. По флангам же расположились подростки и забросали врага камнями из пращей.

Обезьяны совсем такого не ожидали. Мало того что от их грозного рыка тупые ваны не разбежались, так ещё и стреляют. Причём обстрел этот массированный… по меркам местности.

Мукаки получали камни, стрелы и болты. В лица, шеи, грудь, ноги. Для них это было шоком. Совсем непривычным делом. Далеко не сразу они стали закрываться щитами. Видно, что не привыкли они быть под обстрелом вообще.

Количество раненых и убитых увеличивалось. Пусть обезьяны прикрывались щитами, но строй их был неровным и не сплошным. Множество открытых мест, здесь или там торчала нога или рука. Да и стрелки стояли буквально рядом.

Наконец шок прошёл и сменился яростью. Разозлённые обезьяны бросились в атаку через то узкое место, которое было перед ними.

Вожак что-то командовал, видать был поумнее своих сородичей, но его уже не слушали. Тем более в голову ему прилетел камень. Половина зубов вместе с нижней челюстью покинули привычную среду обитания. Обезьян постоял, посмотрел в пустоту не осознавая произошедшего, а затем рухнул на землю без сознания.

Наконец-то ряды сошлись, произошла так называемая «сшибка». Сошлись две стихии. Одна пыталась проломить оборону противника первым же ударом, другая наоборот пыталась выстоять всеми силами.

Обезьяны влетали в строй ванов, сбивая тех с ног и пытаясь протиснуться внутрь. Тут же мохнатые напарывались на копья и получали кучу ран. Опасно, но своего они добились. Бой в центре быстро стал похож на свалку, а не на организованную строевую баталию.

Этого я не предусмотрел. Нет, я, конечно, полагал что ваны могут не удержать строй. Рано или поздно ряды смешаются, если стрелки не справятся и не проредят врага как следует. Но я не думал, что это произойдёт так быстро…

Нет, рогатые не побежали, к их чести, они стали драться. Хоть ряды смешались и всё вокруг превратилось в хаос и вакханалию. При этом обезьяны сзади активно напирали, из-за чего всё больше мохнатых вливались в этот кошмар, в то время как ваны наоборот не стремились в это лезть.

Я решил помочь своим подопечным. Подошёл поближе к построению и выбросил из инвентаря большую кучу камней. Прямо на голову обезьянам. Примерно два десятка мохнатых получили травмы или погибли от удара камнем по голове. Это внесло в ряды врага большую сумятицу, возникла новая давка. Кто-то даже свалился в яму.

Короткая неразбериха выиграла ванам немного времени, они смогли слегка оттеснить врага и выиграть себе немного времени на передышку. А также отбить немного пространства, прикончив наиболее ретивых обезьян и сформировать подобие ровного первого ряда.