– Мария. Вы выглядите восхитительно.

Аббадон поцеловал мою руку и тут же отпустил меня, обращаясь в полголоса к Белиалу. Я не стала прислушиваться к разговору мужчин. Стараясь мысленно собраться и не опозорить Бела своим некультурным поведением. Аббадон покинул нас, еще раз поклонившись своему правителю. Когда он ушел, передо мной открылся вид на огромные двери, которые вели однозначно в Бальный зал, оттуда лилась чудесная живая музыка и яркий свет. Я потянулась в этом направлении. Мне очень не терпелось взглянуть на Зал. Я даже не решалась предположить, какая красота ждет меня там. Мне было интересно, меня захватывала доселе не виданая картина роскоши и власти. Мне любопытны были сущности, что собрались здесь, их разговоры и внешний вид. Раз уж так вышло, что я являюсь частью этого фантастического мира, то мне безусловно хотелось знать о нем все. Я уже сделала шаг в сторону двери, но Белиал потянул меня в сторону. Я непроизвольно ахнула. Разочарованно посмотрев на мужчину. Бел поймал мой взгляд и засмеялся.

– Торжественный выход, моя сладкая! Торжественный выход! Помни об этом!

И повел меня за темно-красную бархатную ширму, откуда доносился странный звук, похожий на собачий скулеж. Собаки? В Аду?

Я стоял посреди роскошного бального зала Дворца Белиала, среди всех этих сущностей, от которых так долго прятался в своем доме. Высокомерные Верховные демоны (готовые в любой момент вцепиться чувакам с нимбами в глотки, благо Устав Бала этого не допускает); гордые Ангелы с огненными крыльями так лаконично сочетающиеся с цветом адского неба (какая ирония, не правда ли?); надменные люди (делают вид, что все эти твари им до лампочки, а в своих мыслях, готовы их распять, либо сжечь заживо); и конечно же Неприкаянные, куда уж тут без них! (веками сидят в своем Мире, а тут они видите ли делают всем одолжения и являются на Бал с таким видом, будто все Миры им что-то задолжали). Вечно обиженные, вечно недовольные. Как я их всех ненавижу! Всеми фибрами своей мрачной души. Кроме отдельных лиц, конечно, которые заслуженно входят в круг моих бесценных друзей.

Все бесконечно красивы, улыбаться друг другу, беседуют друг с другом. На их устах мед – а в мыслях коварный план, как вспороть пару артерий, да так, что бы умирали медленно, осознавая, что смерть не за горами, но совсем не рядом, что бы вы чувствовали боль и молили, о скорейшей смерти и освобождении от кабалы этой никчемной жизни. Вокруг лицемерия, фальшь. Но как бы там ни было, Бал Лояльности сдерживает извечных противников от кровопролития. Границы Миров строго соблюдается, и все счастливы. Но всегда найдется какой-нибудь говнюк, который воспротивится системе и начнет вставлять всем палки в колеса. И так уж получилось, что таким недругом в это столетие стал Азазель. Кстати о говнюке, что-то я его нигде не вижу. Может быть потому что, я ищу взглядом совсем другое лицо в толпе?

Я стоял в окружении неотразимых женщин. По одну сторону роскошная Марглена в алом платье в пол, которое облегает ее шикарные формы. Однако грудь ее остается прикрытой полностью. Я бы назвал ее наряд скромным, если бы не абсолютно обнаженная спина. Ее роскошные каштановые волосы волнами ниспадают на обнаженные плечи, а справой стороны украшены огромной бриллиантовой заколкой. Окантовка ее карих глаз практически совпадает с цветом ее алой помады. Роскошная девушка, но не моя спутница. Так уж было задумано, что со мной под руку сюда придет совершенно другая девушка, но не менее отразимая, чем Марглена.

Габриэла.

Она такая же Неприкаянная, как и мы. Высокая, стройная девушка со светлыми пепельными волосами, спускающимися до самой поясницы, и такими же светлыми, почти прозрачными серыми глазами. Хрупкая, нежная, невинная – скажут о ней, если не знают о ее могущественном даре. Ну, или посмотрят на ее блестящее серебряное платье, переливающее словно алмаз, с экстремальным декольте почти до пупка, открывая так много молочной бледной кожи. Марглена сходила с ума, когда увидела Габриэлу в этом платье. Вот только ее полуобнаженная грудь мало меня интересовала, как и любая другая грудь в этом зале. Единственная девушка, которую я желал, пропадала где-то в глубине этого дворца вместе с красавцем-сердцеедом Белиалом. Я не видел их и был весь на иголках. Мне не нравилось то, что Маша пришла не со мной. Мне вообще не нравилось, что до нее дотрагивались другие мужчины. Даже если это твой лучший друг. Я никогда не отличался терпением, и мой фирменный гнев уже начинал брать надо мной вверх. Я упорно продолжал выискивать в толпе Бела и Машу. Рядом о чем-то ворчала Марглена.

– …ты посмотри, как они умело кадрят женщин-экзорцистов, – бубнила девушка, недовольно поглядывая на группу демонов и людей. – Они флиртуют с ними, а сами так и мечтают провести обряд над ними!

– Что ты так зациклилась на них, дорогая? – голос Габриэлы был таким же нежным, как и сама девушка, – Может быть, парней привлекает опасность? Может быть, их возбуждает горячие девушки, готовые постоять за себя?

– Ну да, конечно, – пробормотала Марглена, не отрывая взгляд от элегантных демонов. – Ненавижу демонов!

Габриэла равнодушно пожала плечами.

– Все сущности уникальны, наделенны определенными умениями в соответствии с миром, в котором живет. Никто из них не хуже других, и уж тем более не лучше. Значение имеет лишь то, с какой стороны жизни взглянуть на эту сущность.

Я покосился в сторону группы сущностей, которая вызвала недовольства у Марглены. Среди прочих, стоящих там мужчин и женщин я заметил Аббадона. Надо сказать, я редко видел его со спутницей. Да и вообще с женщинами. Очень скрытный тип. И настолько же хороший и преданный воин. Мне он все больше начинается нравиться. Он разговаривал с девушкой, но взглянул в нашу сторону. Вот только не на меня. Он поймал взгляд Марглены. Она фыркнула, но не отвернулась. Аббадон же растянулся в хитрой улыбке. Я так не расспросил этих двоих, что же между ними происходит. Что за вражда? Пока я наблюдал за этой странной игрой в гляделки, не заметил, как стихла музыка. Габриэла легонько отдернула меня, прошептав:

– Маркус, посмотри, это она? Та самая девушка? Она прекрасна!

Я посмотрел вперед. Наверх. На вершине изящной лестницы с позолоченными перилами величественно стоял Правитель Преисподней, у ног которого извивалась парочка адских псов. Элегантный и властный Белиал. А рядом с ним…

Прекрасная!

Это было не то слово, каким бы я хотел описать Марию. Прекрасная. Нет, не так! Она была безупречна! Невинна, как первое весеннее утро, залито лучами уже теплого солнца, но все еще окутанное ледяными кристаллами холодной зимы; Идеальна, как разряженный воздух, после грозы; Восхитительна, как полуночное небо, усыпанное бриллиантами звезд! Но в месте с тем порочна, как адское пламя, и горда, как неприступный пик Джомолунгмы. О, Великий Создатель! Это не девушка, это моя погибель! И я еще пытаюсь сопротивляться ей. Этой девушке, что не просто сводит меня с ума, она убивает меня своей красотой и воскрешает вновь! Мария, это сон наяву, сказка и мой персональный идол для поклонения! В этом изумительном платье она выглядела божественно! В платье моего излюбленного папоротниково-зеленного цвета! Оно так безупречно подчеркивало линию ее бедер, узкую талию и пышную грудь. Я не произвольно застонал, привлекая внимания барышень возле себя. Слишком много открытой кожи, такой нежной бронзовой кожи. Идеальные холмики грудей, на которые спускалось ожерелье из янтаря, как символ того, что она под защитой Белиала; обнаженные покатые плечи; изящная шея, которая призывала коснуться ее. Мария была самой неотразимой девушкой в этом зале! Нет, не так. Во всех Мирах! Румянец на ее милых щечках выдавал смущение и волнение. Но в то же время, девушка смело смотрела в зал, на множество сущностей, чьи любопытные взгляды буквально поедали ее. Мария держалась с гордостью и величием, подстать своему кавалеру Проклятые Земли! Им должен быть я! И подстать своей матери, великой демонессе Касикандриэры.