– Это зал тропических растений. Есть еще пять отдельных оранжерей с различными растениями соединенных между собой стеклянными переходами. – Объясняла мне Габриэла, пока мы с Васей разглядывали всю эту прелесть. – Шесть оранжерей вместе представляют собой висячие сады, созданные Маркусом для Цитадели.

В моей душе разлилось приятное тепло и гордость за Маркуса. Он называл себя убийцей с темной душой. Но разве плохой человек способен создать такую девственную красоту? Красоту, которая охватывает всю тебя с головой, даря каждому уголки твоей уставшей души покой и смирение. Маркус самый противоречивый человек, которого я видела. Он мрачный и агрессивный, но он способен создать нечто прекрасное, нежное и гармоничное, он создает жизнь. И я любила его. Всего, до самого темного его уголка души, со всеми его грехами и ошибками. Он тот, кто он есть. Мой любимый Некромант.

– Маркус сказал, что мы можем пожить тут некоторое время. – Наконец я могла совладать со всеми чувствами, что породило во мне творение Некроманта. – Меня очень впечатлили его сад. Мне хотелось б задержаться здесь, и он позволил.

Габриэла ничего не сказала и потому я оглянулась на девушку. Она стояла чуть позади меня, такая хрупкая и элегантная, и внимательно наблюдала за мной.

– Маркус искренне любит тебя. Очень сильно любит.

Мои щеки вспыхнули.

– Ты знаешь, что он ненавидит задерживаться в Цитадели даже на лишнюю минуту?

Я занервничала, ведь Маркус ничего такого мне не говорил. Хотя я много чего не знаю о его жизни. Как много? Практически ничего, ведь его жизнь исчисляется столетиями.

– Он тебе все расскажет, – будто уловив мои мысли, продолжала Габриэла, – у вас впереди бесконечность. Главное, что он любит тебя больше всего и всех на свете.

Мои тревоги улетучились, я улыбнулась. Но лицо девушки стало печальным. Честно говоря, я вообще не видела ее грустной. Не сказать, что я ее долго знала. Но она всегда была со мной дружелюбна, мне показалось, что уместно утешить ее.

– Габриэла?

Вася внимательно наблюдал за тем, как я осторожно подошла к девушке и решилась взять ее за локоть. Слава всем святым, он оставил это без комментариев.

– Тебя что-то тревожит?

Она молчала, пустым взглядом смотря себе на руки. Меня осенила одна догадка и осторожностью озвучила ее. Я плохо знала девушку и боялась случайно обидеть ее.

– Габриэла, ты влюблена?

Девушка вымучено улыбнулась, посмотрев то на меня.

– У меня были десятки любовников. Но сейчас я одинока.

Последнее слово было сказано с легким оттенком изморози на каждом слоге, что у меня по спине пробежали мурашки.

– А вот мой брат-близнец Гейл имеет три жены. – Я слегка опешила. – О последней помолвке он сообщил недавно, правда, с невестой еще не знакомил. Честно говоря, я немного озадачено, что он скрыл это от меня.

Думаю, я была озадаченно еще больше нее. У мужика три жены. Три, черт возьми! Я бы никогда не смирилась с тем, что бы делить своего любимого мужа с кем-то еще. Он мой, только мой! Надо поговорить по этому поводу с Маркусом. Раз уж у Неприкаянных принято иметь гарем, надо все с ним хорошенько обговорить.

Замуж за Маркуса?

Я покраснела от этой смелой мысли. Еще несколько дней назад, я страдала от своей неразделенной любви, а теперь уже мысленно вышла замуж за Некроманта. Очень смело, Машенька, очень.

Тем временем Габриэла говорила, но уже вполголоса, что я приняла эта за шепот и едва услышала.

– Когда мы были с ним очень близки. Мы были одним целым.

Я нахмурилась. Трудно было переключиться с мысли о замужестве на смысл слов Габриэлы. Но Габриэла словно скинула пелену воспоминаний с плеч, и повела нас с Васей дальше. Я не стала рыться в догадках, что имела в виду девушка, если захочет, мы поговорим с ней наедине. Мы обошли все висячие сады. От восторга у меня чуть не снесло крышу и потому, когда на выходе из стеклянного сада нас встретил улыбающийся Маркус, я кинулась к нему на шею, как зачарованная рассказывая ему о том, какое он совершенство. Мужчина сначала так прелестно засмущался, что я не удержалась и поцеловала его в губы. Крепко. Глубоко и влажно, забыв, что у нашего счастья были свидетели. Однако, Маркуса это не волновало. Он крепко обнял меня, и мы утонули с ним друг в друге.

Спустя несколько самых горячих и нежных дней в моей жизни, мы с Маркусом вернулись на выжженное войной серое поле. Совет Неприкаянных наконец признал мое существование. Мы так и не познакомились со всеми его членами, они все еще с опаской относились ко мне, но все же некоторые Неприкаянные встретились со мной и сообщили, что он признают мою родословную и поручают Маркусу Алистеру Компитуму быть моим опекуном, пока я сама не смогу контролировать Силу своей матери. Оба мужчина держались высокомерно, их спины били настолько ровные, что казалось они проглотили лом. Вася потом все так смешно это рассказывал, что даже недовольный Маркус разразился смехом, отчего мое сердце полюбила его еще сильнее. Так вот, мы вдвоем стояли с ним посреди мертвой природы. Вася в это время вернулся уже в особняк Некроманта, позволив нам без опаски быть застуканными в постели, занимаясь любовью под зелеными сводами комнаты некромата в Цитадели. Мы стояли на влажной земле, еще сохранившей цвет от пролитой крови. Маркус слегка кивнул мне, и мы опустились на колени. Я еще жутко волновалась, практики у меня было совсем немного. Но когда он крепко держал меня за руку и с такой верой в меня смотрел в глаза, то мне казалось, что я смогу все! Мы приложили по одной ладони к холодной земле. Я почувствовала, как Сила пробуждается во мне, но ее явно не хватало. Я в панике посмотрела на Маркуса. У него глаза вспыхнули зеленым пламенем, и под его ладонью зародилось легкое сияние. Он посмотрел на меня своими фантастическими глазами и одними губами прошептал: Я верю в тебя. Я вновь повернулась к земле, внимательно сосредоточившись на задаче. Приятное тепло с новой силой вспыхнуло во мне. Вест мир вокруг окрасился в светлое сияние моих глаз, а под ладонью заискрился свет. Наши Силы с Маркусом переплелись, плавно и синхронно начали вливаться в мертвую природу, несся с собой жизнь. Трава вновь начала возрождаться на месте кровопролитной бойни. Зеленеть. Дышать. Жить. Мы поднялись на ноги, и Маркус с обожанием и любовью посмотрел на меня. Крепко обнял и поцеловал.

– Я всегда верил в тебя, моя малышка, – прошептал он сбившимся голосом от продолжительного поцелуя.

Мы, прислонившись лбами, с нежностью смотрели друг другу в глаза. Я уже тысячу раз повторила, как сильно я люблю его. И все же была готова повторять это еще миллионы раз. Я невесомо коснулась его губ и прошептала:

– Пойдем домой, Маркус.

– Вернемся в Цитадель?

– Нет. Домой. Куда когда-то Некромант привел смертную девушку, заключившую с ним контракт.

Маркус улыбнулся, и мне показалось, что я увидела в его глазах слезы.

– Хорошо, любимая, давай вернемся в наш дом!

Аббадон шел по коридору. Его до блеска начищенные туфли выбивали четкую почти строевую дробь о черный мраморный пол. Внешне он был спокоен и невозмутим, но внутри он весь кипел. Ну, надо же было забыть карту новых позиций противника! Эта чертова девка выбивает его из колеи! Он вошел в приемную владыки и резко остановился, услышав, как из-за приоткрытой дубовой двери рабочего кабинета Дьявола доносились разъяренные женские крики.

– Почему? Почему, Белиал? – Кричала Рагнета, пытаясь сдержаться от нахлынувших на нее эмоций. – Почему я всегда должна оставаться в стороне?

Дьявол сидел за своим огромным столом, выкуривая уже третью сигарету подряд. Благо рак легких ему не грозил, но вот нервных срыв был уже на подходе. Он с трудом сдерживал свою ярость. Он не из тех, кто терпеливо слушает возмущение подчиненных, но все же держал себя в руках, все-таки это была его самая любимая суккуб из его шикарной Оранжерее девушек-соблазнительниц. Он ценил ее мнение, которое не раз помогало ему в той или иной ситуации. Именно оно дало начало дружбе с Неприкаянным некромантом Маркусом. Но, тем не менее, его далеко не ангельское терпение было уже на нуле. Белиал разражено раздавил сигарету в переполненной пепельнице и с шумом поднялся.