– Мы должны быть готовы к нападению, – сказал один из моряков, осознавая, что спокойствие этого места обманчиво. Но его слова утонули в шуме бушующей воды, а усталость и холод затуманили мысли других выживших.

Гоблины действовали быстро и бесшумно. Их атака была неожиданной и беспощадной. Выжившие, уставшие и измученные, не могли оказать достойного сопротивления. Крики ужаса и боли разнеслись над темными водами Нируды, но не было никого, кто мог бы прийти на помощь.

Когда рассвет коснулся южного берега, на песке остались лишь следы жестокой битвы. Костры догорали, рассыпая пепел по ветру, а тела погибших моряков медленно поглощаль прилив. Гоблины, довольные своей добычей, скрылись в лесах, унося с собой все, что могли найти ценного.

Корабль «Северный Ветер» остался одиноко стоять у северного берега, разбитый волнами и временем. От него остался лишь остов, который со временем обрастет водорослями и станет частью подводного ландшафта. Груз, за которым охотились гоблины, так и остался покоиться на дне реки, утонувший вместе с надеждами и мечтами тех, кто его перевозил.

Монастырь никогда не получил свое серебро. История о кораблекрушении быстро стала легендой, передаваемой от одного поколения к другому. Говорят, что в тихие ночи, когда ветер затихает, а воды Нируды успокаиваются, можно услышать шепот тех, кто погиб в этом месте. Этот шепот – предостережение для всех, кто решит бросить вызов неукротимой силе природы.

Спустя пятьдесят лет после этих событий в землях Пакшена и Мордина уже мало кто помнил о союзе, который так и не состоялся. Монастырь продолжал стоять к югу от границы двух государств, но уже давно потерял свое былое величие. Пакшен и Мордин, не скрепленные обещанным серебром, снова погрузились в мелкие конфликты и вражду.

Остов «Северного Ветра» теперь покрыт мхом и водорослями. В редкие дни, когда туман окутывает воды Нируды, он появляется на поверхности, словно напоминание о той роковой ночи. Моряки, проходящие мимо, стараются обогнуть это место стороной, опасаясь дурных предзнаменований.

Серебро, за которым гнались, за которое сражались и умирали, так и осталось лежать на дне реки, недоступное ни людям, ни гоблинам. Оно стало символом утраченных надежд и разбитых мечтаний, а сама река – хранителем этой мрачной тайны.

Кто знает, может быть, когда-нибудь найдется смельчак, который решится погрузиться в глубины Крали, чтобы поднять на поверхность затонувшие сокровища. Но пока что эта мысль остается лишь легендой, шепотом ветра среди мрачных вод и густых лесов, окаймляющих устье реки.

Прошли десятилетия, и на месте крушения корабля начали расти легенды. Некоторые говорили, что сами боги отвернулись от «Северного Ветра», как только корабль вошел в устье Крали. Другие утверждали, что гоблины, захватившие южный берег, совершили ритуал, чтобы призвать бурю и утопить корабль вместе с его ценным грузом.

Но кто бы ни был прав, истина остается скрытой в темных водах Нируды. Капитан Харон и его люди покоятся на дне реки, вместе с ними исчезли их мечты, страхи и надежды. И лишь остов корабля, скрытый водорослями и илом, да холодные течения Крали напоминают о тех, кто когда-то пытался бросить вызов стихии и не смог победить.

Теперь устье Крали и Нируды стало местом, которого избегают не только редкие моряки, но и все, кто знает эту историю. Древние скалы и тихие песчаные отмели хранят в себе тайны, которые не хотят быть раскрытыми. И лишь ветер, гуляющий по поверхности воды, да ночные туманы могут рассказать о том, что произошло в тот мрачный день, когда природа показала свою истинную мощь.

Кирот стоял на холме, обозревая скромные строения деревни Бережок. Его взгляд, суровый и проницательный, изучал каждый уголок, каждую крышу, словно оценивая товар на рынке. Он был высоким, мощным мужчиной, с плечами, способными вынести тяжесть многих лет торговли и политических интриг. Его тело, хотя и крепкое, не было тяжеловесным, а поджарым и выносливым, как у человека, привыкшего к долгим путешествиям и непростым решениям.

Воспоминания о прошлом настойчиво вторгались в его мысли. Война Мордина и Пакшена разрушила его некогда процветающий бизнес. Ещё недавно он был одним из самых могущественных торговцев, владеющим сетью поставок, простирающейся от холодных предгорий до горд на востоке. Но все рухнуло, когда война охватила эти земли. Его связи ослабли, а поддержка со стороны союзников растаяла, как снег под весенним солнцем.

Сейчас, стоя на этом холме, Кирот видел перед собой новую цель – восстановление деревни Бережок. Он знал, что деревня, несмотря на свои скромные размеры, может стать ключевым узлом на пути товаров и ресурсов из Рассвета. Он был не просто строителем; он возводил будущее, в котором вновь сможет контролировать торговлю, извлекая выгоду из положения и своего опыта.

Но это был не просто жажда наживы. Кирот понимал, что деньги – это сила, которая может преодолеть любые барьеры, и он не мог понять, как Бавлер, правитель Рассвета, собирался строить государство без денег. Он уважал Бавлера за его достижения, но считал, что тот был слишком идеалистичен. Для Кирота деньги были единственным мерилом успеха. Он не был жадным, но видел в них инструмент, позволяющий добиваться своих целей.

Пока Кирот размышлял, к нему подошел один из его помощников, низкорослый мужчина с рыжими волосами и хитрым прищуром.

– Господин, мы почти закончили строительство нового склада, – сообщил он. – Еще несколько дней, и все будет готово.

Кирот кивнул, не отрывая взгляда от горизонта.

– Хорошо, – сказал он. – Но это только начало. Впереди ещё много работы. Бережок должен стать местом, куда будут стекаться мастера и торговцы со всего Рассвета, Пакшена и Полян. Мы построим не просто склады и дома, но и рынок, где будут заключаться сделки, меняющие судьбы целых городов.

– А что насчёт Миолина? – спросил помощник, осторожно подбирая слова. – Он ведь совсем рядом. Не боитесь, что он попробует вмешаться в ваши дела?

Кирот усмехнулся.

– Миолин – человек, лишенный власти и влияния. Его изгнали из Пакшена, и теперь он прячется здесь, как зверь в своей норе. Он может быть опасен, если его загнать в угол, но у меня есть план. Я не боюсь его. Скорее, наоборот, он может стать полезным… инструментом в моих руках.

Помощник одобрительно кивнул, хотя в его взгляде мелькнула тень сомнения. Кирот не стал объяснять своих планов дальше. Его мысли были слишком сложны, чтобы делиться ими даже с теми, кто был рядом с ним долгое время.

Прошло несколько недель, и деревня Бережок начала оживать. Дома, склады и рынок постепенно обретали форму, словно некогда разрушенная мозаика, которую собирали заново. Кирот следил за процессом с неослабевающим вниманием, лично проверяя каждую деталь. Он не был строителем по призванию, но знал, что всё должно быть сделано качественно и надёжно, чтобы привлечь людей.

На улицах деревни начали все чаще появлялись жители – мастера из Рассвета и других краев, торговцы и ремесленники. Кирот следил за ними, оценивая их мастерство и потенциал. Ему нужны были не просто рабочие руки, а люди, способные создавать что-то уникальное, что могло бы стать источником новых доходов.

Однажды к нему подошел высокий мужчина с седеющими волосами и глубоко посаженными глазами.

– Ты тот самый Кирот, который строит деревню? – спросил он, сжав свои узловатые руки в кулаки.

– Верно, – ответил Кирот, внимательно осмотрев незнакомца. – И что тебя привело сюда?

– Я плотник, – сказал мужчина, глядя прямо в глаза Кироту. – Работы у тебя много, но я слышал, что ты платишь лучше, чем другие. Вот и пришел.

Кирот оценил прямоту этого человека. Он не привык к подобным беседам, но уважал тех, кто не боялся говорить правду.

– Ты прав, я плачу за хорошую работу. Но мне нужны мастера, которые могут больше, чем просто выполнять заказы. Мне нужны те, кто понимает, что это место может стать важным. Ты готов работать на меня?