За свое поведение девушка не видела смысла извиняться, правда, некую неловкость от сделанного испытывала. И, даже так, тому, что мы через десять минут уже спокойно шли исполнять мечту Насти не могло ничто помешать.

По крайней мере, я так думал.

— Этим путем быстрее. — произнесла девушка. Я удивленно приподнял бровь. — Я уже успела просмотреть карту города.

— И запомнила? — с сомнением спросил я.

— И запомнила. — подтвердила она. — Знаешь ли, мне с самого детства приходилось запоминать очень многое, я уже привыкла. Запомнить кратчайший путь к нужному месту не так уж и сложно.

Мое сердце пропустило удар. Если… если она будет со мной в одной команде, я… я больше никогда не заблужусь⁈

— Выходи за меня… — прошептал я.

— Ты что-то сказал? — притворилась бестия что ничего не услышала.

Я буду скучать по ее недавнему поведению, хотя вряд ли еще увижу ее такой.

— Не-а. — вздохнул я. И удивленно замер.

— Что случилось? — не поняла причины моих действий Настя, переведя взгляд в ту же сторону. Сначала она ничего не увидела, но потом присмотрелась повнимательнее на то, что выглядело как некий предмет, полностью закрытый тканью. — Это же… ребенок!

Впервые за очень долгое время девочка видела хороший сон. Сон, в котором она счастливая играет с матерью. Сон, где ее никто не преследует. Сон, где ей нечего боятся.

Это был странный сон, похожий на те, которые она видела раньше. Она ведь отказалась от этой мечты, так почему же это приснилось ей снова? Хотя, этот сон был куда лучше тех, что ей снились обычно. Вот бы и каждую ночь ей снились только хорошие сны.

Сознание возвращалась к ней медленно, и в то же время стремительно. Будто что-то выдергивало ее из грез, но потом, в последний момент, отпускало. И так много раз подряд.

Но рано или поздно, девочка должна была открыть глаза.

Очнулась она на мягкой кровати, укрытая теплым одеялом. Все те места, где раньше шла кровь, были перевязаны чистой странной тканью. Раньше, когда кто-то ее ранил, мать делала то же самое. Боль по всему телу теперь была настолько незначительной, что девушка сначала даже не поняла, болит ли у нее что-то, или нет.

Осторожно оглядевшись, девочка обнаружила, что находится не в заброшенном доме и не в темнице, где она должна была оказаться, а в теплой, красивой комнате, где все было чисто и уютно.

Поднявшись с кровати, девушка встала на ноги, и чуть поморщилась. Да, ее раны перевязали, но истертые в кровь ноги не могли не причинить боль, когда на них оказывалось сильное давление. Пусть даже веса в восьмилетней девочке было совсем немного. Но даже так, боли были значительно меньше, чем раньше.

В комнате, в которой она очнулась, не было ничего, что могло бы ей помочь — ни окон, через которые она смогла бы сбежать, ни ориентиров, что помогли бы ей определить, где она. Потому она решила выйти через единственную дверь. Осторожно выглянув, девочка увидела двух человек. Парня и девушку. К сожалению, попытка бесшумно открыть дверь, чтобы тихо уйти, пока они отвлечены разговором, полностью провалилась. Дверь скрипнула, обращая на нее две пары глаз.

Молодой, очень красивый парень, и блекнущая на его фоне, хотя все еще весьма красивая девушка…

Они оба повернулись к ней почти одновременно.

— Ты проснулась? — радостно, но чуть обеспокоенно бросилась к ней девушка. — Почему ты встала⁈ Тебе еще нельзя ходить! — девушка взяла ее легкое тельце на руки, не позволяя ей стоять на израненных ногах. — Давай я тебя снова на кровать отнесу…

— Нет. — подал голос парень, который также успел к этому времени подойти к ним. — Она явно не хочет спать, так пусть немного пободрствует. Все равно, мы должны с ней поговорить. — улыбнувшись, парень погладил ее по голове.

Девочка несколько раз моргнула, а затем кивнула. Она не была обманута их дружелюбием. Люди бывают добрыми, но не к ней. Она монстр. Даже самые добрые люди ее ненавидят. И как только они узнают, что она не простой ребенок, а ребенок-монстр, они также бросят ее. Но это не значит, что девочка не была рада такому доброму отношению. Просто, как только представится такой шанс, она сбежит, так и оставшись странной девочкой, о которой они вскоре забудут.

— Ни за что! Ты хоть понимаешь в каком она сейчас состоянии? Ей нужен покой. — девушка сильнее прижала ее к себе.

— Эх, — вздохнул парень. — Давай компромисс — мы кладем ее на кровать, и уже на ней она ответит на некоторые вопросы. — девушка хотела было что-то возразить, но парень добавил. — Это для ее же блага. И это не обсуждается.

— Ладно… — явно недовольной девушке с синими волосами оставалось лишь согласиться. — Только не утомляй малышку слишком сильно.

Мнение же самой «малышки» никого не интересовало, но это и понятно. Ей же всего восемь лет. А еще, они заботятся о ней, потому она не обижалась. Хотя и хотела бы, чтобы ее оставили тут. В той комнате некуда бежать.

— Итак, — через некоторое время, когда девочку уложили в кровать, парень начал говорить. — Ее зовут Анастасия, ко мне можешь обращаться Арт, а как тебя зовут?

— П-присцилла. — слегка дрогнул голос девочки.

Она не была уверена, стоит ли называть свое настоящее имя, но солгать… она не могла так поступить. А еще, оставалась надежда, что ее не узнают — мало ли детей с таким же именем.

— Красивое имя. — как можно более мягко улыбнулся парень. — Ты не будешь против немного рассказать мне о том, что случилось? Почему ты была на улице в таком состоянии? Что-то нехорошее произошло?

— Не наседай на нее! — сразу одернула парня Анастасия. — Послушай, Присцилла, если ты не хочешь рассказывать, никто не заставляет. Но мы хотим помочь тебе. Так что…

— Ага. — кивнул Арт. — У этой девушки сильно развит материнский инстинкт — смотри как недовольно на меня зырит. Разве может такая как она, желать… — но парень вдруг удивленно замер, смотря на лицо Присциллы. — Э-эй, ты чего плакать начала⁈

Плакать? Только сейчас Присцилла почувствовала, как что-то соскальзывает по ее щеке…

— Что я такого сказал? — повернулся он к Лисанне.

Проигнорировав парня, девушка бросилась к ней, и обняла.

«Женщины…» — лишь чудом умудрился я не закатить глаза. — «А женщины-дети — это комбо.» — вздох таки вырвался из меня.

Прошло примерно два часа с того момента, как мы должны были уже быть в очереди на Концерт. Но мы встретили эту малышку, и теперь возимся с ней — Настя даже не заикается о своей любимой певице, и что-то подсказывает мне, что, если я ей напомню, она даже не поймет о каком концерте я говорю. Вот насколько она сейчас увлечена этой малышкой.

Девочку я решил пока не исцелять, но вовсе не потому, что я бессердечный монстр — последнее я, кстати, не отрицаю. Просто, решил, что так будет пока безопаснее — как для самой девочки, которая вполне может решить сбежать, так и для нас с Настей… мало ли что это за ребенок.

И вот сейчас я смотрю на нее, и понимаю, что, малышка-то куда спокойнее чем я ожидал. Точнее, при первом взгляде на ее бессознательное тело я сразу почувствовал в ней что-то странное. И нет, я вовсе не Эмпат. Просто… это сложно объяснить. Но это настораживало.

Сейчас я также это чувствую, но девочка, похоже, самая обычная. Если не учитывать то, что у нее множественные травмы, как свежие, так и уже застаревшие, исцелившиеся кое-как. Но, если судить в целом, она не похоже на какого-нибудь безумного берсерка. Это радует.

Плакала Присцилла несколько минут, которые я терпеливо ждал. Настя, у которой с самого детства сильно развит материнский инстинкт пыталась малышку успокоить.

Позволив девочкам еще немного насладиться объятьями друг друга — в голову пришла глупая мысль, что я также был весьма не прочь быть на месте Присциллы — я хотел было снова завести разговор о моей новой знакомой. Но меня буквально на несколько секунд опередил стук в дверь.