Литмир - Электронная Библиотека
A
A

– Ты спас меня, оберегал и учил… Меньшее, о чем я могу мечтать, так это отплатить тебе тем же добром. Ты уже сделал для меня многое, и я сумею выстоять.

– К чему ты это болтаешь?

– Возвращайся к своему народу.

Минт закашлялся.

– Ты думаешь, я хочу уйти один? – сказал он с кривой усмешкой. – Брось, Лесёна. Наши доли переплелись, и теперь мне все больше кажется, что это меняет мое нутро. Я не могу оставить тебя. Здесь слишком опасно.

– Здесь, помимо нас, живут сотни колдунов.

– Но ты человек! – сказал он в запале. – Это место не для таких, как мы. Мы должны оставить колдовские дела колдунам. Ты должна смириться с человеческой долей.

Алафира знала, что Минт предложит мне сбежать, вдруг подумала я. Снова проверяет меня? Она ждет, что я сбегу, и она окажется права. Я предам Дарена и навеки закрою себе дорогу сюда…

– Не могу, Минт. Ради Феда. Ради тех жертв, что мы уже принесли.

– Со мной ты в безопасности, – резко сказал Минт. – Вернемся в Сиирелл! Я как-нибудь договорюсь с общиной…

– Дай мне еще немного времени! – выпалила я. – Прошу.

Минт вздохнул.

– Что ж, я с тобой. Как всегда.

– Минт, ты лучший друг!

– И единственный, – проворчал он, распахивая вход.

* * *

Башня Крыльев встретила нас ветром с ледяными осколками. Мы с Минтом вбежали в один из проемов, наугад пробираясь к каждому мало-мальски целому участку. Под ногами валялись кучи битой кладки, покореженные металлические чаши, а порой и вмерзшие в пол обломки деревянной утвари.

Как хорошо, что рядом есть живая душа, которая подхватит твой голос.

Нзир будто возводили великаны или богатыри: внутри круглых стен высились остовы величественных каменных хором, разбитые камни со странными письменами на неведомых языках, высохшие деревья, щербатые идолы богов. Я думала, что знаю, кому поклонялись наши предки-колдуны, но некоторые божества выглядели совсем незнакомыми, обликом и чертами больше схожие со зверьем. Минт как-то пошутил, что, должно быть, давным-давно чародеи подражали им. Все возможно: Инирика как-то рассказывала на своих уроках, что прежде чародеи понимали звериный язык.

Колдунам приходилось искать в сохранившихся текстах имена и обряды этих забытых богов. Совет предлагал пока обходить странные идолища стороной, но Дарен пресекал любые попытки остановить строительство и предать забвению хоть что-то в Нзире.

Говорят, Ворон хохотал в лицо колдунам Совета, когда Дарен велел ему рассказать об известных ему тайниках. Тогда его ответы не вышли за пределы Палаты Судеб, но все откуда-то прознали, что город возведен с помощью заклинаний изменения веса и что сейчас этим мастерством владеет только Дарен, но поскольку чары Пути Превращения недолговечны, они не подходят для починки колдовского города. Свита Дарена уже несколько седмиц рыскала по руинам в поисках подобного заклинания с Пути Созидания или с другого Пути, лишь бы оно было способно вдохнуть колдовство в Нзир.

Эх, вот если бы мне сейчас удалось отыскать такое заклятье, Дарен бы наверняка согласился оставить меня здесь!

Пока все рыскали по Первому Кругу, мы с Минтом сосредоточились на поисках покоев Галлаи, ведь именно она была последней чародейкой, распоряжавшейся читальней Нзира. То, что Галлая спрятала наследие предков где-то в городе, было лишь моей догадкой. Да, она успела вывести несколько десятков колдунов через горы, основала в Светлолесье Обитель, тайную пещеру, в которой уцелевшие колдуны хранили оставшиеся знания и обряды. Но вряд ли Галлае хватило тогда времени, чтобы унести из города все его богатство.

– И все-таки… что случилось с вами внизу? – Минт помог мне забраться на один особенно высокий уступ. – Когда я почуял холод твоей гибели, то бросился к Дарену… Сам-то я не могу открыть лестницу. Хорошо, что он как раз обходил Первый Круг, а то не знаю, что бы я делал.

– На нас напали словно по приказу, – пропыхтела я. – Совсем как тогда, когда Ворон натравил на нас навок.

– Думаешь, Ворон это сделал? – Минт забрался следом.

– Почему нет? Там были заложные души, а туда их определяет именно он.

– Но ведь он не может без ведома Дарена творить такие вещи. Разве не в этом смысл жертвы нашего Феда?

Я поразмыслила над его словами.

– Да, ты прав. Если это Ворон, Дарен узнает. А если нет… Если это кто-то из колдунов Нзира, то зачем им убивать нас?

– Может, кому-то снова нужна жертва. – Минт запнулся. – Как думаешь, Фед еще там? Он жив? Что с ним стало?

Я промолчала, а потом судорожно предложила поискать другую лестницу.

– Ненавижу это место, – отрывисто сказал Минт и спрыгнул вниз.

Башня Крыльев, несмотря на свое название, была далека от сопутствующих облику Крылатой изяществ. Одна из самых высоких в Нзире, она торчала на границе меж Первым и Вторым Кругом, словно воздетый к небу укоряющий перст. Единственное ее украшение – литые бронзовые крылья на верхней площадке. В отличие от привычных Нзиру крупных арочных окон с витражами, окна башни Крыльев напоминали бойницы, а окна нижнего яруса так и вовсе рассекали прутья.

Такое роскошество наводило лишь на одну мысль – башня Крыльев строилась как тюрьма.

Подступы к ней были соответствующие. Мы с Минтом нашли два входа: через первый ярус со стороны Второго Круга и через крышу самой крепости. К вершине от крепости вел узкий каменный мост, укрепленный, скорее всего, заклинаниями, потому как ступить на такую тонкую полоску на самой верхотуре и не разбиться вдребезги надо было еще ухитриться. Мы пробовали подобраться к башне оттуда, но так и не нашли начало моста, а потому с облегчением пользовались первым входом.

О том, что здесь когда-то могла обитать Галлая, говорили неявные детали: по внутренним стенам башни тянулись едва заметные желобки золота. Сердцевина ее была пустой, а вдоль стен вилась лестница. Естественно, теперь уже вся разрушенная. Это напоминало мне одновременно и Обитель, и само мировое Древо, ведь эти желобки сплетались между собой, как побеги.

– Смотри! – воскликнул Минт. – Кажется, мы впервые добрались досюда засветло.

Я прищурилась от неожиданно яркого солнца. Было что-то странное в этом свете: проникнув в узкое верхнее окно, он отражался от бронзовых крыльев и казался осязаемым, как жилы золотой руды, оплетающие башню изнутри.

Мой оберег начал нагреваться, и вдруг на несколько мгновений все озарилось разноцветными огнями.

– Минт, я вижу… Оберег показывает мне скрытое!

Вкрапления камней, подсвеченных полуденным солнцем, походили на указатели: малахитовые, гранатовые и аметистовые. Они мерцали, призывая разгадать их тайны.

– Это двери! Там, где камни.

– Вижу!

Их было было превеликое множество, и мы с Минтом ринулись проверять одну за другой.

– Скрытые сокровища! Ну конечно! – Я лихорадочно шарила по серому камню, еще недавно блестевшему, как самоцвет. – Для любого колдуна сокровища – это его знания. А знания заключены в таблицах, книгах и свитках…

На самой верхотуре обнаружилась малахитовая дверь. Руны на ней мерцали одним именем…

– Галлая! Мы нашли!

Мы остановились у кромки разрушенной лестницы. Площадка перед дверью была цела, но между ней и нами отсутствовало несколько ступеней. Минт, ругнувшись, сделал петлю из веревки и перекинул ее через одну из верхних балок.

– Будем прыгать?

– Я первый… Постой. – Минт сощурился. – Ты слышишь?

Я прислушалась, но ничего, кроме завывания ветра в недрах разбитой крепости, не различила.

– Музыка-а-а, – протянул друг, а потом вдруг воскликнул: – Лесёна, это песня Феда, ты слышишь?!

– Нет, Минт, я…

Но тот вдруг сорвался вниз. Только не сейчас!

– Постой! Куда ты?

Я слышала, как он вбежал в один из переходов.

– Нет-нет-нет, – затараторила я, спрыгивая за ним и пускаясь следом. – Минт, это чей-то морок!

Или чья-то шутка. Да мало ли кому взбредет в голову играть в пустых палатах? Но угнаться за Минтом мне никогда не удавалось.

9
{"b":"914272","o":1}