– Я увидела сразу. Димка, ты чего молчал? Я бы заранее мазь приготовила. Да и приехали ко мне сразу, как появился это на позвоночнике. Постараюсь поправить, конечно.

– Не нужно туда лезть, это врачи должны делать, – поджав губы, ответила Валя. Бабушка Света посмотрела на неё и ничего не сказала. Завтра у внучки свадьба, не нужно портить настроение.

Приехал Антон утром, забрал Катю и родственников в Загс, конечно, бабушку и Андрейку также забрали. Потом после загса поехали на венчание, потом женщины из села накрывали на столы, помогала немного и Валентина, а Катя с мужем (теперь уже с мужем), поехали к вечному огню, поехали к мосту, фотографировались. Потом была сама свадьба.

Всё было очень здорово, бабушка иногда приходила посмотреть зорким глазом за гостями, усадив Андрюшу в коляску. Да и Катя смотрела, хотя ей и бы и не следовало. Никто и не помышлял о пакостях, себе дороже. После свадьбы поехали к Сергею, Оля приготовила молодым постель. А утром выехали в областной центр, оттуда с пересадкой в Москве в Стамбул.

А бабушка осталась с внуком и гостями. Дед играл с внуком, а невестка очень редко с ним возилась. Вот Дима с Валей пошли погулять на речку, а Вике не захотелось, она очень жалела, что ей пришлось приехать в эту глушь. Бабушка, положила правнука спать и видя, что та мается от безделья, подошла к ней.

– Вика, тебе сколько уже лет? Шестнадцать есть?

– В апреле было, а что?

– Обидно, что ребята тебя обходят стороной, из-за искривления позвоночника, очень. Да и подружек нет, практически. Вот мама запретила тебе помочь, ну а ты сама, хочешь, чтобы мы попробовали? Моё лечение будет состоять из мази, которую я буду втирать в позвоночник. Дело в мази.

– А она будет вонять?

– Ну как тебе сказать…пахнуть будет, но не противно. Я почему спросила о возрасте – в шестнадцать я могу маму и не спрашивать. Ну что, рискнём? Я ведь точно помогу, но помогут ли врачи…

Вика подумала, пусть хоть какое-то развлечение будет. Мама что-то говорила, что у отчима мама травами занимается, типа знахарки. Конечно, что она может травами и мазями помочь….а пусть пробует. И она сказала – делайте.

– Я мазь уже начала делать, не дожидаясь. Не тебе, так другим пригодится. Завтра и начнём.

Как только родители уходили в лес ли, на речку, бабушка начала втирать в спину девочки мазь, которая пахла сильно, но не противно. Процесс заключался в том, чтобы размягчить кости и потихоньку их выравнивать. Валентина понимала, почему дочка не ходит на речку купаться, стесняется своей фигуры. Но зато дочь с удовольствием оставалась дома.

А бабушка разговаривала с девочкой, рассказывала, что её отчим очень хорошо к ней относится, лучше, чем к родной дочке. И что в этом виновата родная мама Кати, не пускала отца видеть дочь, он и отвык. И можно было его назвать папой, он и есть папа ей. Отец не тот, кто маму беременной сделал, а кто дите вырастил.

Рассказывала бабушка много интересно, о том, кто в школе козни строит, с кем не стоит дружить, о том, что после школы она поступит учиться, цифры складывать. А через пять дней заметила в зеркале Вика, что плечо опустилось и уже почти одинаковые и правое, и левое.

А через два дня, когда приехала Катя домой, отдыхали они десять дней, увидев Вику, она воскликнула:

– Ой бабуля, ты молодец. Выровняла хорошо плечи Вике.

Только сейчас Валя глянула пристально на дочку. Она не присматривалась же ежедневно к ней, знала, что никуда сколиоз не исчезнет сам. Была небольшая надежда на операцию, которая могла притормозить процесс, не более того. Понимала, как дочери больно в её то 16 лет быть кривой. А сейчас она увидела, что у дочери абсолютно одинаковые плечи.

Она не знала, что лучше – радоваться этому и упрекнуть свекровь, что вмешалась, но Вика заявила:

– Мама, я сама дала согласие. Мне 16, паспорт получила, вот и могу давать согласие, чтобы меня лечили.

И столько счастья горело в её глазах, что попробуй что-то возрази. Валентина обняла дочь, сказала, что все правильно, она взрослая уже. А потом повернула голову к свекрови, сказала:

– Спасибо вам огромное, Светлана Акимовна….мама Света.

Это и была самая лучшая благодарность для бабушки. Катя поняла, что здесь что-то произошло в её отсутствие, не стала разбираться, а подняла сына на руки, который сразу узнал маму, хотя мама приехала очень смуглая. Зашли в дом, подарили всем сувениры, затем забрали собранные вещи, погрузили в машину.

Забили полностью все заднее сидение и багажник. Машинка, естественно, осталась бабушке. Бабушка вдогонку что-то проговорила. Потом вернулась в дом и сказала Вале:

– Ты не думай о Димке ничего такого, он не получил ничего от меня, так крошки. Он в своего отца пошёл, хорошо, не характером.

– Ничего себе, какой же силой вы обладаете, если то, что он может, это крошки, – воскликнула Валя.

– Да, силу имею, что скрывать? Осталось ещё два дня спину помазать, чтобы не вернулось назад, – ответила свекровь, наливая компот в стакан. Только теперь невестка обратила внимание на то, что у бабушки кончик большого пальца потемнел. Перехватив её взгляд, свекровь ответила:

– Да, и у Вики чуть кожа потемнела. Но ничего, оно сойдёт со временем. Да и загаром покроется, Нынешняя молодёжь ведь в нижнем белье загорает. Но ведь лучше пару месяцев пятно поносить, чем всю жизнь спину горбатую. Так ведь?

Валя только кивнула головой. А на следующий день, когда бабушка снова мазала ей спину, Вика спросила:

– А вы точно настоящая ведьма? А почему вы на метле не летаете? Ну, в кино показывают.

– Ой, насмотрятся телевизоры свои, вот говорят, что не попадя. Почему это я должна именно на метле летать? Это неудобно и заметить могут. Есть и другие методы, – с улыбкой ответила бабушка.

Она дальше молчала, молчала и Вика, думая о том, шутит бабушка или нет? Ещё ей было интересно, что прячем бабушка за той дверью, что рядом с кухней. И бабушка, закончив растирать позвоночный столб большим пальцем, вдруг спросила её:

– Хочешь узнать, что у меня там за дверью? Ничего особенного – иконы, свечи, травы, настойки. Запираю, чтобы никто не мог туда попасть, мало ли кому что в голову взбредёт. Опять-таки, Андрюша мог попасть. Я тебе открою, зайди, глянь, чтобы глупые мысли в голову не лезли, нет так у меня скелетов.

С этими словами поманила она Вику, открыла дверь и показала, что там внутри. Причем, как оказалось, дверь на ключ была не заперта, однако, сколько не дёргала её Вика, дверь не поддавалась, как будто её там что-то держало. Ну, коль пошёл уже такой откровенный разговор, Вика решилась задать ещё один вопрос:

– А можете помочь мне в следующем году поступить?

– Могу.

– В любой вуз?

– В любой, но экзамен потом каждых полгода нужно будет самой сдавать, так что выбирай то, что нравится и чему будет интересно учиться. Но не в артистки, не нравится мне это, да и своя там магия, поэтому не буду помогать. Перед экзаменом приедешь, можно одним днём, может и на неделю, привезёшь мне то, что будешь предъявлять на экзамене.

– И всё?

– И все. А сейчас марш купаться на речку, приехала и ни разу не искупалась. Завтра последний день мажем и завтра уже вечером вы уезжаете.

После пяти вечера приехали Катя с Сергеем, чтобы пригласить семью отца в гости. Бабушка, как обычно, отказалась. Не любила она гостей. Оля с Павлом Петровичем приготовились, ждали родителей Кати, чтобы познакомиться ближе. В общем, посидели, поговорили, ведь Дмитрий и Валентина завтра вечером уезжали в Москву.

Только теперь увидел отец, что дочь удачно вышла замуж, что у её мужа есть половина дома со всеми удобствами, сходили на ближайшую ферму, угостились свежим молоком из вечерней дойки. Увидел он, как доярки с дочерью здороваются уважительно, на ВЫ, спрашивают, когда медпункт откроется. О маме Катиной они с дочерью ни разу не заикнулись даже.