Родители и не в единственном числе, а именно оба родителя присутствуют в моей жизни и приняли меня. Как же это… необычно. Я чувствовала одновременно смущение и радость, мне было немного неловко, если честно. Поначалу я чувствовала, что себя лишней в этой семье, хоть и являюсь ее частью. Меня приняли, но неловкость оставалась поселилась надолго в наших отношениях. По этой причине я старалась как можно реже бывать в родовом замке. Хорошо, что я могла продолжать общаться с Амелией.
Однажды, когда я решила посетить родовое гнездо на каникулах, мы начали разговаривать. Нельзя было избежать того, что должно было произойти рано или поздно, я сама понимала, что такой формат общения не подходит. Я не могла полностью отстраниться от семьи и, честно говоря, не хотела. Если так, то нужно было урегулировать все недопонимания. Но для начала нужно было решиться…
В тот раз мы долго разговаривали с отцом и матерью. Отец рассказал маме о ситуации в целом, конечно, не все. Но там, где нельзя было умолчать, отец рассказал. Не думаю, что женщине стоит знать все до последней детали. Ее и так потрясла сжатая информация, что говорить о подробностях.
Могу с уверенностью сказать, что меня бы раскрыли при первом взгляде, если бы мама была изначально. Даже если бы отец не рассказал, женщина все равно бы догадалась. Хотя они с Агелией не поддерживали отношения, но мамино чутье никуда не делось.
Больше всего меня удивило — она почувствовала в мой день совершеннолетия какое-то изменение. Как бы правильно сформулировать… Я не знаю, сохраняется ли связь между детьми и их родителями на всю жизнь, или это просто особенность женщины. Она призналась, что почувствовала какое-то изменение, толи дисбаланс, толи выброс, не могу точнее объяснить, потому что раньше никто не сталкивался с таким.
Когда пришло время разговора, я снова попросила прощения. Я не знаю, за что я постоянно чувствую вину перед ними, но это факт. Это было решение Агелии, и я не могла его изменить.
Мама приложила палец к губам и сказала: «Нет, дорогая, не стоит». Я хотела извиниться еще раз, но она покачала головой.
— Ты наша, и этим всё сказано. В тебе течет кровь и плоть нашей семьи, и больше ничего не сможет это изменить. Если тебя успокоит, на то была воля самой Агелии, хотя ты и сама это осознаешь. Уясни одну простую вещь: ты не заняла ее место, она так и останется нашей дочерью, и я безмерно благодарна, что ты решилась на подобный поступок — рассказать, не скрывая. Сказать по правде, возможно, если бы ты не решилась, то всё было бы иначе, — проговорила она.
— То есть?
— Именно, дорогая, Агелия останется нашей дочерью до конца наших дней, ты другая, но сейчас такая же родная. Искренность важна, мы безмерно признательны с отцом, что ты не стала умалчивать.
Вроде такие простые слова, но от спокойного тона женщины у меня навернулись слезы. Моя мама тоже так улыбалась. Я неловко улыбнулась в ответ, Корнелия нежно погладила по руке.
— Понимаю, благодарю, — склонила я голову в знак признательности, а она грустно рассмеялась.
— Не стоит, милая. Не переноси на себя груз ответственности, что лежит на наших плечах. Мы виноваты и пронесем ее через всю оставшуюся жизнь, но твоего греха в этом нет. Это нам стоит просить прощения и благодарить тебя.
— Агелия не этого хотела, — покачала я головой. — Если бы она желала сделать вас виноватыми, то не стала призывать меня. Это ее мысли, я не додумываю…
— Конечно, но когда у тебя появятся дети, возможно, ты поймешь нас, — погладила она меня по голове. — Каких разумных детей мы с тобой вырастили, ты так не считаешь, дорогой? — насмешливо повернула голову в сторону Кристиана.
— Иначе быть не могло, — усмехнулся он в ответ.
Пусть я буду неразумным ребенком, но есть те, кто принял меня в этом мире, и это приятно.
Конечно, неловкость ушла не сразу, но это стало отправной точкой к полноценному принятию всех фактов. В этом мире у меня тоже есть семья, и они будут на моей стороне во что бы то ни стало.
С одной стороны, я их понимаю. Что есть душа?
После пленения, наши с Агелией воспоминания смешались и у меня появились некоторые ее привычки. Неосознанно, но они есть. Нет, я не стала чувствовать себя как-то по-новому. Но воспоминания оставляют свой отпечаток, тот, который нельзя просто вычеркнуть. Я осознаю, что Агелия была другим существом, но если бы я перенеслась в этот мир в своем теле, а она осталась жива, то нас действительно можно было бы назвать родственными душами, сестрами, двойняшками…
Я не могу иначе это объяснить, даже если бы я перенеслась в своем теле, то ничего бы для меня не изменилось, только… Агелия была бы жива.
Много всего, что делает нас похожими. Да, безусловно, повадки, речь, менталитет и многое другое — разные. Мы росли в разной среде с рождения, но даже близнецы имеют свои собственные черты характера. Если бы я не видела воспоминания, то возможно, еще долго не смогла бы поверить. Что еще за родственные души? Сопряжение? Какую-то ерунду мне тут втюхивают! Плюс ко всему, меня призвали из другого мира, совершенно отличающегося от этого. Сложно все для понимания, учитывая, что в моем не было магии.
Возможно, это был единственный способ благополучно разрешить все. Родители не чувствуют утрату так остро. Я обрела семью, тех, кому важна моя судьба, не стала заменой, но стала их частью. Я тоже чувствую утрату и скорблю вместе с ними, а как иначе?
Если бы Агелия осталась жива и ее не сводили с ума, мы стали бы действительно похожими и в то же время индивидуальными. Порой в одинокие вечера я представляю, как мы вместе учились бы в академии, как смеялись или плакали. Как стремились бы к лучшему. Возможно, когда-нибудь мы нашли бы способ посетить мой мир, и я бы показала ей множество прекрасных мест. Смешные вещи, но от таких мыслей в бессонные ночи не избавиться… столько этих «если».
У нас с отцом произошел прорыв в исследовании по поводу погасшего источника и не только нейтралы сталкиваются с этим. Но они более подвержены риску и зачастую именно нейтралы отдают такую плату.
Не скажу, что я самая умная и умелая, ибо все совсем не так. По сути, я только укомплектовала и дополнила те данные, которые были у отца. Он давно занимался исследованиями, и рано или поздно они нашли бы выход. Со мной просто случилось немного раньше.
Мне часто говорят, что я мыслю нестандартно, не только те, кто тесно общается со мной, но и посторонние. Не то чтобы безумно, хотя и такое говорили. Как минимум — необычно.
Иногда, чтобы решить проблему, ее надо сначала отпустить и отстраниться от маниакальной идеи, а затем решение само себя найдет. Когда ты сосредоточен на одном и том же, ты не можешь расширить свой кругозор и посмотреть с другой стороны. Поэтому лучший вариант — дать себе передышку и на некоторое время переключить свое внимание.
Отец действительно проделал большую работу, поначалу я была в шоке от количества информации и исследований, которые он проводил. Мне потребовалось много времени, чтобы обработать все данные, так как многие понятия были для меня новыми, даже со знаниями Агелии.
Наступила вереница академических занятий и библиотечных часов вечером, по сути там я поселилась. Пока первые годы адепты учились контролю, я проводила свои исследования, потому что владела контролем своих сил практически идеально. Каждый раз я хвалила себя за то, что начала практиковаться раньше своих сокурсников. Иначе мне пришлось бы потратить гораздо больше времени на создание пробников и изучение материала.
В итоге мы создали артефакт. Да, конечно, с имеющимися данными это было ожидаемо, но проблема до сих пор остается нерешенной. Первые попытки были такими же неудачными, и мама могла сильно пострадать, поэтому мы продвигались постепенно и более тщательно фильтровали информацию, остерегаясь ошибок.
Одним из вариантов было то, что я пыталась просто влить свою нейтральную магию в артефакт. Затем я попробовала использовать кровь. В этом случае мне пришлось привлечь вампира, так, как только они в совершенстве владеют магией крови. Моей, Амелии и Аарона. Для меня дети были приоритетнее отца, я надеялась, что, хотя бы детей мать сможет видеть, но, к сожалению, этот вариант тоже не подошел. Точнее, он сработал, но неэффективно и ненадолго. Каких-то тридцать минут, и артефакт рассыпался в прах.
