Чтобы совершить изгнание, необходимо было прежде ослабить их, и у каждого мира сего появилась надежда и цель.

Началась битва между миром и всеми существами в нём. Неизвестно, сколько сменилось времен года, а силы иссякали с каждым поражением. Численное превосходство больше не приносило положительных результатов. Гибли многие существа. После каждой битвы оставались только кровь, разруха, пепел, копоть и тлен.

— Оракулы предсказали, что если война вскоре не закончится, то миру грозит погибель. Но коренные жители не знали, что делать, как спасти этот мир?

— «Чтобы изгнать демонов, необходимо пожертвовать ипостасью одного из детей — это откроет портал. Чтобы запечатать его, нужно пожертвовать своей сутью. Чтобы ослабить их, нужны те, кто может разрушить саму суть магии. Проклятие ляжет на всех, ибо мир хаоса не прощает вторжений. Каждый должен чего-то лишиться». — таков им был ответ.

Это было одно из самых сложных решений, потому что его последствия были колоссальны. Но другого выхода нет…

— Джинн пожертвовали своей второй ипостасью. Метаморфы — здравомыслием, и отныне их суть разделилась. Нейтральные маги, коих было и так немногочисленно, лишились свободы. Оборотни в полнолуние не могут превращаться в человека. Горгоны — единства. Вампиры — рассудка во второй ипостаси, и вечная жажда ими владеет. Дроу по сей день не могут переносить прямого солнечного света. И только истинные жители мира сего: драконы, люди, гномы, светлые эльфы и маги не потеряли чего-то столь ценного. Но так ли это на самом деле?

Высший совет решил больше не вспоминать об этой тёмной стороне истории. Всю историю и заклинания записали, разделили на девять частей и отдали жертвам лишения, чтобы сохранить тайны истории.

Всему миру стёрли память, ибо знание об этом куда опаснее, чем можно себе вообразить. Этот мир и существа смогли дать отпор во имя мира. Оракулы вновь исчезли, но они всегда будут появляться в новом мире. У них нет своего дома, они постоянно находятся в пути и являются лишь проводниками.

Отныне начался новый виток развития мира, но некоторые традиции остались. Кровь не вода, она не может просто так исчезнуть. Существа стали более суровыми и жестокими — к самим себе и ко всем вокруг.

Никто не помнит, что было ранее. Но если когда-нибудь джинны вновь обретут свою ипостась, у метаморфов суть объединится, нейтральные маги вновь обретут свободу, оборотни станут единым целым со своим зверем, горгоны и вампиры обретут единство, а дроу смогут спокойно выходить днём, то история снова отправится в прошлое. Для этого остаются знания в книгах, пусть они пригодятся потомкам, если враги смогут пробраться… Но может все не то, чем кажется?

— Всё-таки прочитала! — прошипел мужчина, отдернув меня.

— Что? А? Где? Ноиль? Что ты тут делаешь?

— Неужели мне стоит отвечать на эти вопросы? — прошелестел он, побагровев взглядом.

— А? Да не-не, не надо, — покрутила я головой. — Ты знал?

— Я всё думал, что же ты такая покладистая, — продолжал причитать он, пока я не чмокнула его в губы, чтобы прекратить весь поток брани. Ноиль тяжко вздохнул. — Предполагал.

— Откуда? — прищурилась я.

— Гели, на нашем континенте тоже было две академии, — вздохнул он. — И попаданцы уже были в наш мир, но они оказались первыми у нас.

— Где они? — в надежде поинтересовалась я, но мужчина покачал головой, в миг разрушив все ожидания.

— Одна сошла с ума, вероятно, попала не с того времени. Но вторая смогла выжить, пусть и была чересчур эгоцентрична. Ее держали под контролем, но после катастрофы на континенте неизвестно, жива она или нет.

— Они тоже являлись хранителями?

— Верно, они могли прочесть книги, но в них было другое. У одной только заклинания, а у второй метаморфы и горгоны, их истоки.

— Если когда-нибудь всеобщее проклятие спадёт, демоны вновь придут в этот мир? Если это так, то они будут ещё более злее и хитрее. Я через буквы почувствовала всю из мощь и злобу.

— Верно, они не забудут обид и унижений. Многое в нас проявляется от них, но и этот мир не стоит на месте.

— Хочешь сказать, что мы стали сильнее?

— Вероятно, но судить о нашей силе нельзя без объективных данных. Есть смысл переживать? Никто не знает будущего, но нет никакой причины думать о худшем исходе, если все вернется на круги своя.

— Эм… Кстати, я кое-что узнала, — потупилась я.

— Что? — нахмурился мужчина в ответ.

— Когда сердца забьются воедино в критический момент, призови ты должника рода своего. Пик пройдешь, и будет раса двух в один момент, — покраснела я. — Я не поняла последней фразы и вообще как-то не особо…

Я не успела договорить, так как мужчина подхватил меня на руки и закружил вокруг своей оси. Я начала брыкаться и периодически задыхаться от смеха. Когда он вдоволь насладился благодарственной речью и крепкими объятьями, он начал осознавать трагичность проблемы. Ведь это лишь намек и маленький кусочек, но благодаря ему есть выходы. А их мы умеем находить…

— Так, к этому вопросу мы еще вернемся… И не раз! Но сейчас нам пора, он как раз закончил, — прошипел мужчина, прищурившись в сторону, где по идее должен быть горгон. Ноиль подхватил меня на руки, а вокруг разразился огромный шум и вой отвратительного звука.

Начинается новый виток истории, пора уходить из старых устоев и двигаться дальше. Много слёз и крови пролито, но всегда есть надежда на будущее. В какой бы ситуации мы ни оказались, решение придёт. Горе и печаль временны, и когда-нибудь они закончатся. В этот момент стоит поднять голову вверх и увидеть солнце, рассвет, закат или ночь — это неважно. Важнее всего понять, что жизнь одна, и только мы вершим свою судьбу. Мы ежедневно принимаем множество решений, и это выстраивает наш путь. На дне есть лишь одна единственная дорога — наверх…

Конец