Разве что — полуразвалившаяся древняя телега, набитая камнями, стояла у края прохода.
— Какое-то животное? — спросила Дина, — летуч… — но Леонид заткнул ей рот, причем в буквальном смысле этого слова, ладонью, да еще и предусмотрительно в рукаве, чтобы не укусила.
— Тихо, — одними губами показал он.
Они замерли. Откуда-то из-под земли, еще ниже их уровня, раздался грохот. Они переглянулись. Грохот стал громче. Он приближался и поднимался. Будто что-то катилось, громыхало по коридорам, и теперь оно уже шло не снизу, а оттуда, где они вошли. Через пару секунд он уже почти оглушал и становился все ближе и ближе.
— Бежим, — сказал Леня и выключил фонарь. Он потащил их куда-то вправо, в узкий лаз, еле-еле протиснувшись в который, они оказались в тупике. Здесь их проводник шепотом приказал им замереть. В полной темноте они сидели, стараясь даже дышать тихо, и слушали. Грохот приблизился. Замер. И загрохотал дальше, постепенно стихая. Он услышали, как Ленька тихонько выдохнул.
Когда шум окончательно затих вдали, Леня шепнул, что можно выбираться. Стараясь не производить ни малейшего шума, они вернулись туда, где были.
— Что ЭТО было? — шепнул Чет.
— Булыжечник, — почти неслышно «объяснил» Леонид. — Нам надо выбираться, — добавил он еще тише, если только это было возможно, и потребовал сохранять тишину.
Им и самим хотелось не шуметь и выбираться отсюда ко всем чертям. В смысле, наоборот, наружу.
В этот раз Леонид достал маленький фонарик и в его неярком свете повел их в направлении, противоположном тому, откуда они пришли. Если только у Чета в голове не спуталась навигация. Затем, все также в полнейшей тишине, он свернул в боковое ответвление. Они пока бесспорно следовали за ним.
Черт, а они ведь совсем не знают этого Леонида. Да что там, они не знают даже название места, куда он их привез. Когда они договаривались, Ленька сказал, что это рядом с Орловкой. И они, и впрямь, доехали до Орловки, и проехали через нее, а потом свернули на проселочную дорогу, а потом на другую, а потом проехали через лес, принадлежащий то ли заповеднику, то ли воинской части, через шлагбаум, примотанный цепью с огромным замком к дереву, от которого у Лени был ключ, а потом еще какой-то дорогой, и еще… Леонид травил байки о горах и местных хохмах, они трепались о московской жизни… и, словом, от Орловки они тряслись в его старенькой Ниве часов восемь. Пока не приехали сюда, где не было ни связи ни интернета. Что сначала ими всеми троими горячо приветствовалось.
И вот теперь они шли за этим Леонидом в непонятном подземелье, спасаясь от непонятного грохота. Пару раз пришлось переступать через отвесные обвалы и один раз карабкаться узким лазом. Словом, шахты осмотрели во всех подробностях, особенно их боковые ответвления.
— Ждал его не здесь, — только и сказал Леонид, когда они, в конце концов, все-таки выбрались наверх. В более безопасном месте.
— Кого? — спросили хором Настя и Дина.
И Леонид опять начал рассказывать о Булыжечнике. В этот раз Чет слушал намного внимательнее. Впрочем, история по-прежнему оставалась дурацкой — история о старателе, что когда-то добывал руду, но, встретив Хозяйку, не отнесся к ней с должным уважением, и та превратила его в Проклятого, обреченного вечно бродить по подземельям и перевозить руду из шахты в шахту. Когда же ему удается встретить живых людей, у Булыжечника праздник — он забирает их души и превращает в изумруды, которыми Аврора, хозяйка Города, украшает свое тело и дом. Булыжечнику же за новые камни Аврора дает выходные, и несколько ночей подряд он выходит петь под луной.
— И никому не пожелаю я услышать ту песню, — сказал Леонид.
Примерно на пятой минуте его красочного рассказа Дина вдруг начала хохотать.
— Он нас разводит? — догадалась, наконец, и Настя. — Его должны были звать Черный шахтер. Или Черный рудокоп, — и она тоже засмеялась — высоким, громким и странным смехом.
— Не, Рудокоп у нас красный… Ну ладно, да! Там часто стучит, — признался, в конце концов, Леонид. — Прикол, да? Мы там телегу поставили, туристам нравится.
Булыжечник из мифа, рассказанного Леонидом.
Они еще долго хихикали и подкалывали друг друга насчет выражения лиц и потерянного Настей при бегстве печенья.
А потом опять послышался грохот. Теперь гораздо тише, земля приглушенно гудела у них под ногами. Леонид опять поднес палец к губам. Чет неуверенно улыбнулся. Но Леонид не выглядел как человек, который готов рассмеяться. Он даже, кажется, немного побледнел.
— Ни с места, — шепнул он. — Он не должен нас услышать.
Девушки тоже не были уверены, стоит ли смеяться. Они стояли тихо. Под землей погрохотало и снова затихло.
— Я ж говорю, здесь часто грохочет, — сказал Леонид уже потом.
Серьезно они тут подходят к розыгрышам. А немного позже Чет припомнил: когда они вылезли из своего закутка, телеги на месте, где она была, больше не было. Или он в спешке и не заметил?
Влад и уездное следствие
Влад с утра попил кофе с видом на горы. Посидел в планшете. Открыл было и свою работу, да тут же и закрыл. Мысли о случившемся не давали сосредоточиться на чем-то еще.
Щедро оплаченный им уездный следователь работал из рук вон. Поисковую группу, впрочем, позвонив знакомым спасателям, Орельев отрядил. Заявление о пропаже на третий день принял. Формально все требуемое сделал. Далее за бесплатно Антон вообще работать отказался, прикрываясь тезисом «нет тела — нет дела». Влад дал денег. Но результата Орельев на дал все равно. Влад предпочел продолжать платить — будет Орельев искать или нет, а надо, чтобы нашел он то, что выгодно Владу. И не дай бог не нашел того, что не выгодно.
Влад ещё не определился, на руку ему пропажа Анны или наоборот. Впрочем, все его размышления по этому поводу были довольно абстрактны. И только то, что Аннин папа его убьет, было бесспорно.
Пока же дорогой (не в смысле нежного к нему отношения) Орельев вел себя по-хамски.
— Влад. Я же правильно понимаю, что вот ты уже два раза рассказал мне, как девушка была похищена инопланетянами, и продолжаешь настаивать, что я должен её найти, — сказал ему Орельев, когда Влад опять зашел к нему, узнать, как идет расследование.
— Да. То есть нет. То есть, если бы там не было Чета, то да. Но там был Чет.
— Ты слышал голос, но ты не знаешь, был ли это Чет. Ты даже не знаешь, был ли вообще этот голос. Здесь, как ты уже заметил, Аномалия. Не всегда люди слышат и видят то, что существует в реальности. По крайней мере, в нашей реальности. Прочие же реальности Российскому правосудию не подвластны, — заявил Орельев с видом человека, во-первых, являющегося официальным представителем упомянутого правосудия, а во-вторых, снимающего с себя всякую ответственность.
Влад даже заподозрил, что Антон выпил, уже с утра. Орельев никогда еще не говорил с ним об Аномалии на полном серьезе, хоть эта тема и сквозила неким фоном везде.
— Я не верю во всю эту уфологическую хрень, — ответил Влад.
— Ладно. Я тоже не верю, — сказал Орельев. — Я верю в мистификацию. Может, вся ваша бодрая троица сейчас весело снимает видосики? Или подкасты там какие пишет? Про то, как уездный следователь ловят инопланетян? И что там у вас в конце запланировано? Он их поймает? — Орельев, может, и не выпил, но настроен был недружелюбно.
— Антон, ну, в конце концов! Я — серьёзный человек! У меня грант на двадцать пять миллионов! Думаешь, я стал бы заниматься такой фигнёй? Ты же всё это можешь проверить! И проверь, заодно, чем занимается Анна. Мы уже не школьники, даже если и выглядим так.
— Ладно, пока для простоты дела будем считать, что это были шаровые молнии, — пробурчал Орельев.
И потребовал дополнительный аванс — ему приходилось платить людям за поиски.
Они перерыли, по выражению Орельева, всю кальдеру. Прошли вдоль и поперек с собаками, осмотрели весь ручей, все скалы и камни внизу. Никаких следов Анны не нашли. Результатом было отсутствие результата. И это значило, что, с точки зрения Антона, он, вместо своих прямых обязанностей, занимался преступлением, которого официально как бы не было.
