Девчонки явно слушали его без особого интереса.

— Они вообще живут в какой-то параллельной реальности, — сказала Дина. — У них даже нет карточек. И им не знакомы наши деньги.

— Плевать, — сказала Настя, и затянула бравую местную песню, которой их вчера научила Берта. Вчера, правда, они пели полушепотом. Зато сегодня Настя орала во все глотку. Дина немедленно присоединилась, но, даже не смотря на это, получалось у них не так уж плохо.

— Вот только я не знаю, какими технологиями можно объяснить, Дина, твои полеты? Или то, как Настя становится столбом тумана? Или, черт возьми, как из меня лезли эти пиявки? Может быть, все дело в психотропных, или гипно-технологиях? Лиза говорила что-то об этом, — озвучил свои мысли Чет, но лишь еще один куплет песни был ему ответом. Ну и ладно. Девчонки еще попели, а потом затихли.

Чет думал о том, как там все будет, в Городе без названия.

Солнце светило все ярче, приятная тяжесть в животах становилась все более ощутимой, а бравая песня — все более тягучей.

— Ой, смотри, — сказала Настя, надкусив очередной пирожок, — Записка! В пирожке — записка!

Она повернулась к Дине, но та дремала.

— Если хотите жить, никому не давайте и не показывайте то, что дала мне Дина, — прочитала Настя, зевнула и тут же уснула.

Чет заметил, что повозкой больше никто не управляет, только когда телега окончательно остановилась.

— Эй, вы там умерли что ли? — закричал Чет, но никто не ответил ему. Они что там, спят?

Телега подпрыгнула на колее и сошла с дороги. Лошадки, оставшись без управления, решили полакомиться сочной травой.

Чет поспешно перебрался вперед, схватился за вожжи, но не успел — лошадь сделала еще один шаг, за ней вторая, еще одно колесо телеги сошло с дороги… Вся телега качнулась и полетела кувырком вниз, выбросив Чета вместе с приличным куском сена, в который тот вцепился, пытаясь удержаться, и разбросав бочки, сено, Дину и Настю. И увлекши за собой лошадей, которым теперь идея поесть свежей придорожной травки, возможно, уже не казалась столь хорошей.

Чет, постанывая, поднялся. Потёр ушибленную ногу. Серьезных повреждений вроде не было. По дороге, там, наверху, проскакали двое всадников в серой форме. Чет попытался было крикнуть о помощи — но крик получился невразумительный, тихий и хриплый какой-то, так себе крик. Никто его не услышал.

Лошади, придавленные оглоблями и запутавшиеся друг в друге и телеге, составляли ужасающую брыкающуюся кучу, а их попытки встать только усугубляли ситуацию. Дина лежала в стороне, лицом вверх, и не двигалась. Насти вообще не было видно.

Чет бросился к Дине — жива! И спит. Дышит спокойно и ровно, и никакие кошмары ее не тревожат. Ну-ну. Чет легонько потряс ее и бросил — уж если не проснулась при падении…

Настя, видимо, осталась под телегой, и с ней могло быть все, что угодно. Чет попробовал приподнять телегу, но безуспешно. Ушибленная нога болела. Надо сначала отстегнуть лошадей. Лошади имели свое мнение по этому поводу, считая, что брыкание и кусание — гораздо лучший способ добиться свободы, но Чет кое-как справился и с этим. Одна лошадь тут же встала на ноги и убежала — и это значило, что ноги она хотя бы не сломала, а также то, что лошадей у них стало на одну меньше.

Вторая тоже приподнялась — ей видно досталось сильнее, но в целом она была в относительном порядке. Чет поспешно схватил ее за уздцы и привязал к телеге. Не обязательно же давать свободу сразу всем, правда? Хватит уже свободы лошадям на сегодня. Настя обнаружилась под телегой — на вид целёхонькая, и тоже дышит, но спит. С пирожком в руке. Чету и самому ужасно захотелось спать.

Раздосадованный, он отобрал у спящей Настя пирожок и доел его, обдумывая, что ж ему теперь делать. Запил квасом. Мыслей в голове становилось все меньше. Борясь со сном, Чет кое-как подтащил Настю к оставшейся лошади, не с первой попытки перекинул ее через круп и кое-как закрепил ее же плащом. Настя при всем этом и не подумала проснуться, хотя Чет и уронил ее несколько раз. Лошадь возмущалась, но не сильно. Теперь надо сделать то же самое с Диной.

Он попытался ее поднять… Дина спала так сладко… По телу Чета разливалось приятное тепло от съеденного пирожка, глаза его прикрылись, и он уснул, едва успев уложить Дину на траву, свернувшись калачиком, с головой на ее груди

.

Случай в охотничьем домике

Чета разбудили голоса. И ещё то, что лежащую рядом Дину кто-то тряс со всей силы, требуя немедленно проснуться.

— Проснись, проснись — звучал далекий голос.

Дина проснулась, открыла глаза. Но это была уже не Дина. На глазах она становилась прозрачной, жидкой и сияющий, пока не стала вся единым куском света, который становился все меньше по размерам и все ярче, и больше совсем уже не напоминал Дину. Но тот, кто будил ее, похоже, нисколько этому не удивился, а скорее обрадовался, он теперь собирал свет в один комок, шарик, похожий на снежок, который становился все меньше, ярче и плотнее.

— Эти чертовы девки спят, как убитые, — сказал чей-то голос.

И Чет проснулся.

Скосил глаз в сторону голосов — прямо над Диной и Настей стоял здоровенный детина в сером костюме, похожем на военный.

Дина была сама собой, просто спала, и Настя тоже.

Только руки и ноги у них были связаны. Черт, да и у него тоже!

Чет предпочел сделать вид, что тоже пока спит. Пока.

— Обыщи их, — сказал кто-то, кого Чету через прищуренные глаза да не поворачивая головы, было не разглядеть.

Первый принялся обыскивать Дину — многочисленные карманы Бертиного платья, время от времени выкидывая какую-нибудь найденную ерунду — маленькую засохшую свеклу, кусок веревки, железки непонятного назначения.

— Тьфу ты, — пробухтел он и начал расстегивать такие же многочисленные пуговицы.

— Не думаю, что нам стоит это делать, — сказал второй, — Не знаю, чей это подарочек, но это не милтоновские девки. Они были бы не так одеты. Да и парень этот…

Чет поспешно закрыл глаза и замер.

— Да я ничего такого… Небольшой обыск никому еще не помешал, — и первый засунул руку под блузку, — Ого!

Сколько раз Чет мечтал сделать то же самое, а этот тип… Но что он может со связанными руками и ногами?

Тип поспешно расстегнул оставшиеся пуговицы и восхищенно выдохнул.

— Претендентка! Подарок то гораздо круче, чем мы предполагали.

Второй уже стоял рядом с ним и тоже во все глаза разглядывал Дину.

— К этому невозможно привыкнуть.

Чет тайно вздохнул. Ему надо, очень надо выпутаться из этих пут и выпутать девчонок. Попробовать дотянуться до узла большими пальцами… хотя бы одним большим пальцем.

— Если б они тут бывали почаще, может и привыкли бы, — цинично сказал тот, что раздевал Дину, будто куклу, и принялся расстегивать юбку и шарить теперь уже в карманах Дининых собственных спортивных шортиков, оказавшихся под просторным платьем.

— Да кто ж притащил сюда такое счастье?

Чет, тем временем, пользуясь тем, что оба верзилы увлеклись Диной, исхитрился вывернуть руки так, что пальцами смог дотянуться до узлов. Дернул за то, потянул за это… Да как бы еще делать это так, чтобы не привлекать внимания… Тип, не занятый Диной, кажется, услышал шорох и обернулся в сторону Чета, но тут тип, обыскивающий Дину, восхищенно присвистнул, еще восхищеннее, чем в прошлый раз.

— Смотри-ка! — у него в руках был красный мешочек. Второй пораженно замер.

— Вот это… Это фортуна! — теперь они оба стояли над Диной, разглядывая, крутя в руках вещицу и будто не осмеливаясь заглянуть внутрь.

«Точно, мешочек», — вспомнил Чет. На нем еще вышит золотом кружок с точкой внутри и две палочки снаружи. И внутри там что-то очень похожее на золу. Настя подобрала его тогда на руинах, когда они дрались с Белыми. И Чет еще предлагал выбросить «эту фигню», но Настя сказала, что это может быть «артефактом», а потом расстраивалась, что зола ни во что не превращается. Как штука оказалась у Дины — непонятно, но уже и не важно — теперь она была у людей в форме.