Настя поспешила войти в бар. Им всем нужно быть очень, очень осторожными.

Почему-то все глазели на нее в этом баре. Обычно все смотрят на Дину, Настя привыкла быть серой мышкой рядом с ней. Здесь же… Должно быть, просто потому, что новый человек. Они же все тут всех знают. Стоило ей войти, как все уставились на нее. От общей массы отделилась компания невнятных типчиков, которые тут же подгребли (вот нет для невнятных типчиков другого слова) прямо к ней.

Он видела Чета, который почему-то пытался прорваться к двери в подсобку, что за барной стойкой. Его останавливал охранник. Может, ей стоит подойти?

Типчики, между тем, уже были рядом и лезли к ней с обычными барными разговорами.

Совсем рядом кто-то разговаривал полушепотом. Это всегда чрезвычайно захватывающе, когда кто-то пытается что-то скрыть. Все Настины шпионские инстинкты моментально пробудились. Она пыталась одновременно подслушивать и отговариваться от типчиков с их туповатыми попытками познакомиться.

Услышать удавалось только одного говорящего. Второй был дальше и говорил тише.

— Да, так даже лучше, чем по телефону… тем более, что ни черта не слышно… Мне плевать, пусть делает с ними что угодно, — говорил человек. — Но только не в моём баре…. Да… Да… Люди болтают, когда кто-то готов их слушать. А один из них весьма общителен…. Хорошо, как скажешь… да, отправлю их к нему. Если они еще живы, конечно, ибо что-то я их уже не вижу… Ну нет, на такое мы не договаривались… Да, скажи, чтобы потом заехал.

Речь шла о чём то непонятном. Но Настя решила, что речь почти наверняка шла о них. И почти наверняка ничего хорошего она не сулила.

Между тем, типчики перешли от глупых разговоров к странным:

— Ты ведь подружка Претендентки? — спросил один из них, — Ты знаешь, где она, девочка? Мы знаем кое-какие ответы на её вопросы.

— Какой Претендентки? — удивилась Настя.

Типы зашушукались.

— А может, ты сама Претендентка?

— Может быть. Я просто ещё не знаю, на что надо претендовать.

— Зато на тебя тут немало претендентов, — и они все заржали.

— У меня есть парень, — сказала Настя и попыталась вывернуться из цепко сжавшей ее руки.

— И где же он?

— В Москве.

— Если б у тебя был парень, он был бы здесь, с тобой. Нет. Нет у тебя никакого парня.

Самое дурацкое, что при этих словах Настя чуть было не расплакалась, и если не расплакалась, то только потому, что была занята обдумыванием, как именно вцепиться этому гаду в глотку. Впрочем, само по себе желание вцепиться кому-то в глотку было для нее настолько странным, что Настя расслабилась и позволила беспрекословно вывести себя во двор.

Здесь, во дворе, где сумрак уже окончательно сгустился в кромешную тьму, их поджидал еще один — подожди-ка… тот самый ковбой! Он направился было к ним, но, посмотрев на Настю, вдруг резко отскочил в сторону. Тут же двое ее похитителей, идущие слева и справа, вдруг куда-то пропали, и кинжал, приставленный к ее боку, исчез тоже.

Тот же, что тащил ее за собой за руку, обернулся, взгляд его застыл на Насте и наполнился ужасом. Рука его расслабилась сама собой.

— Извини, мы не трогаем ваших, — прошептал он, и тоже исчез во тьме.

Настя стояла посреди двора и тоже оглядывалась. Да что здесь происходит?

— Может, это и значит быть Претенденткой? — услышала Настя шёпот своих давешних обидчиков где-то во тьме.

— Да нет, тогда все ходили бы за ними на развалины.

Похоже, парни сами толком не знали, кого они ищут. Что это, в самом деле, значит? Какая-то Претендентка? И с чего вдруг эти типы изменили свои намерения? Настя оглядела себя. Что вообще в ней такого — не такого, как в прочих? Настя вдруг увидела свои руки. Черт, кажется, не таким было все. Не таким, как у всех, и не таким, как было у нее самой. Ее руки были в белых кожаных перчатках. У ее футболки отросли длинные рукава, и они развевались по ветру тончайшей материей, похожей на туман. Она уже видела такое!

Настя схватилась руками за лицо.

Не может быть! К нему плотно прилегала второй кожей маска, похожая на череп с огромными миндалевидными глазами.

Нет! Нет! Нет! Она попыталась стащить ее с себя — безрезультатно. Ее преследователи то ли затихли, то ли вообще сбежали, и Настя стояла во дворе одна.

Да, совсем одна, никого из своих здесь не было. Свои. Да, свои. Ей надо к своим.

Чет и Дина были в баре, и Настя это отлично знала. Но не они интересовали ее. Преследователи вернулись через черный вход в бар (Настя откуда-то знала это) и чувствовали себя идиотами, пытаясь скрыть это за грубыми шутками — и это Настя знала тоже.

Свои. Ей надо добраться до своих. И она двинулась к выходу из двора бара. Свои далеко, надо взять лошадь.

Она чувствовала присутствие многих лошадей здесь, одна из которых показалось ей особенно симпатичной. Настя одними губами безмолвно позвала, и лошадь через несколько минут стояла перед ней. Изящная белая кобылка перебирала ногами. За ней волочился по земле перегрызенный ремень привязи.

И тут вдруг дверь бара открылась нараспашку, осветив ее ярким светом.

Черт, что она здесь делает? Вышедшая из дверей парочка, парень и девушка, совершенно не удивились и не испугались, увидев ее. Настя взглянула на себя — она снова была просто Настей. Ничего, она вернётся к своим, когда выполнит свою миссию.

Настя удивленно посмотрела на склонившую к ней голову лошадь, и, как ни в чем ни бывало, обойдя парочку, вошла в бар. Любопытства ради, она заглянула в головы своих похитителей. Там была пустота. Там не было того, что ей нужно. Что ж, пусть так и будет, решила Настя и оставила их в покое.

На счастье, вслед за ней в бар влетел Чет. Охранник выставил его с заднего хода, почему-то поняла Настя. Чет схватил ее за руку и вытащил опять на улицу.

И тут все как-то опять стало нормально. За исключением того, что из одного из верхних окошек бара вдруг вылился поток воды, который превратил в грязь все вокруг. Странная у них тут манера убираться. Чуть позже откуда-то появилась Дина, и все стало нормально окончательно.

Влад и Рита, которая берется за дело

В дверь позвонили. «Должно быть, Орельева опять принесла нелегкая», — подумал Влад и пошел открывать. На пороге стояла… Анна? Черт, не Анна, конечно. К сожалению, не Анна. Рита.

— Здравствуйте, Влад, — сказала Рита. — Я — жена Матвея, Рита.

— Да, мы виделись мельком.

— Можно, я войду? — и, не дожидаясь вежливого согласия Влада, она проскользнула в комнату, чуть коснувшись его. В штанах шевельнулось. Одежды на девушке было категорически мало — коротенькое легкое платьице, нежно облегающие небольшие, идеальной формы груди, не нуждающиеся в поддержке… Влад проводил ее взглядом.

Платьице, заканчивалось, едва успев начаться, лишь на сантиметр-другой ниже попки, которая чуть приподнимала его — столь мило и столь бесстыдно… Совершенно невероятной попки, чуть покачивающейся при каждом движений, да так, что непроизвольно думалось, как она будет покачиваться, когда… Нет, нет, надо взять себя в руки. А у него, оказывается, давно не было женщины.

Разве так одеваются девушки, встречаясь с почти незнакомым мужчиной? То есть, конечно, так, но… для вполне определенного вида встреч.

— Хотите поговорить о том, что произошло? — спросила Рита, повернувшись.

— Нет, — честно сказал Влад.

— Я так и подумала, — сказала она и посмотрела ему прямо в глаза. Одна бретелька платья, вот ей богу, сама соскользнула с плеча. Рита не стала отвлекаться на это.

Влад поднес руку ко второй бретельке. Она не возражала.

Он провел рукой тут, и там.

Ее губы приоткрылись, ее глаза прикрылись, а тело чуть подрагивало от его прикосновений.

И вдруг она отстранила его.

— Всегда хотела попробовать, как это бывает, — сказала Рита.

— ? Это? У вас что, с Матвеем был платонический брак?

— Разумеется, нет. Хотела попробовать их обряд. Змеиный, — добавила она, и, видя, что Влад по- прежнему не понимает, продолжила, — тот, что практикуют в клинике Авроры.