Гаспард Фонтанель не мог усидеть спокойно, и всё время что-то теребил, ёрзал по стулу, дёргал шеей и часто разрабатывал плечи, в отличие от Доктор Антуан Боке, который воплощал само умиротворение и благодетель. Его светло-кремовый костюм с иголочки и модные, походившие на кожу крокодила лакированные туфли, сами за себя говорили об общем достатке и порядке в делах. Этот хитроумный тип, вцепившийся своими клешнями в семью Фонтанель, ненасытно тянул с неё все соки и даже не стеснялся злоупотреблять гостеприимством: вот уже пятнадцать лет как он живёт в поместье. Изначально, старое поместье в Пуасси принадлежало дедушке Пьера, Теофилю Фонтанелю, который оставил половину поместья своему младшему сыну Морису – отцу Пьера, а остальную половину велел поделить между старшим сыном Гаспардом и дочерью Денизой, что очень оскорбило последних. Девятнадцать лет назад, после внезапной кончины Мориса Фонтанеля, его доля перешла единственному сыну – Пьеру. Все эти годы не утихали распри и ссоры между родственниками за львиную долю родового поместья.

Мадемуазель Дани сидела, задрав нога за ногу, и не стеснялась в открытую рассматривать Ардена с ног до головы. Эта молоденькая бестия с роскошными рыжими волосами и большими изумрудными глазами не очень хорошо отдавала себе отчёт, что вообще здесь делает, и всё её внимание было сосредоточено на молодом и симпатичном Франке. То ли пёстрые краски её коротенького как световой день на Юпитере платьица, то ли жгучий, вызывающий взгляд зелёных глаз – Франк и сам не заметил, как остановил на ней внимание. Но вскоре этот визуальный контакт был прерван: в комнату вошёл статный мужчина с серьёзным лицом – мэтр Лорье. Его сопровождало изящное существо с охапкой бумаг под мышкой. Опустившись в своё кожаное кресло, нотариус без проволочек преступил к выполнению своего долга.

– Итак, уважаемые дамы и господа, перейдём к сути нашей встречи, вызванной, к большому сожалению, столь трагическим событием. Мсье Арден, благодарю что не заставили нас ждать. – Статный мужчина в синем костюме с отливом достал из футляра очки и плавным движением поместил их на самый кончик носа.

– Гаспард, я подожду вас в коридоре, – шепнул доктор Боке на ухо Гаспарду Фонтанелю и уже было собирался тихо уйти, как был тотчас перехвачен возгласом нотариусом.

– Доктор Боке, куда вы? Извольте остаться вместе со всеми, – одёрнул доктора мэтр.

– Но, насколько мне известны правила и этические нормы в таких ситуациях, тайна завещания касается только семьи покойного…

– И тех лиц, которым завещали имущество. Присядьте и дождитесь оглашения последней воли мсье Пьера Фонтанеля, будьте добры. – нотариус резко поправил доктора Боке, заинтересовав последнего услышанным. Дёргающийся Гаспард, сидевший рядом, исподлобья зыркнул в сторону доктора.

Миловидная и очень опытная секретарша Мадлен подала мэтру нужную папку с документами наследственного дела Пьера Фонтанеля. Вынужденная пауза держала в напряжении всех пришедших, пока нотариус пробегал глазами по тексту страниц. И эти несколько минут тянулись как несколько часов. Наконец, мэтр Лорье был готов огласить «вердикт»:

– Возможно, для некоторых из вас это будет сюрприз, но несчастный Пьер Фонтанель незадолго до своей гибели оставил завещание, а это значит, что отменяются положения завещания по закону. Мсье Фонтанелю принадлежала доля, в размере пятидесяти процентов от старого родового поместья «Фонтанель». Остальная часть поместья принадлежит в равных долях присутствующему здесь дяде покойного, Гаспарду Фонтанелю и его сестре Денизе Фонтанель, приходящейся покойному тётей. Согласно воле успошего мсье Пьера, имущественная доля в размере пятидесяти процентов переходит… Его настоящему, единственному и преданному, как указано в завещании, другу, мсье Франку Ардену. – такое заключение нотариуса произвело эффект удара хлыста для дядюшки и тётушки Пьера, которые практически в один момент соскочили со своих мест.

– Что?! Вы мэтр сошли с ума! Я вас предупреждаю, я оспорю эту бумажку, а вас … А вас… упеку в тюрьму! И этого мошенника-голодранца тоже! Слышите, слышите, я говорю! Упеку за решётку! – Гаспард Фонтанель продемонстрировал свой невроз во всей красе: он подпрыгнул, затрясся и дезориентировался, в попытке броситься с кулаками то в сторону Франка, то в сторону мэтра Лорье. Но невозмутимый доктор Боке был очень кстати, и знал, как успокоить своего подопечного, схватив своей твёрдой рукой за рукав и с силой опустив на место, он попытался шёпотом бросить несколько утихомиривающих фраз ему на ухо.

– Если вы сейчас не прекратите горлопанить, я буду вынужден вызвать охрану, и вас, мсье Фонтанель, выведут из моего кабинета словно преступника! – мэтр Лорье хоть и привык за долгие годы к подобным эскападам у себя в кабинете, ненадолго вышел из себя.

Арден не поверил собственным ушам, что даже на момент лишился дара речи.

– Погодите, погодите, мэтр! Тише, Гаспард! Я довольно скромно посвящён в хитросплетения юриспруденции, особенно в нотариат и наследственное право, но насколько мне известно, мсье Арден никак не может быть наследником такой недвижимости в силу определённых причин… – никогда ни в чём глубоко не посвящённый доктор Боке на удивление всегда всё знал и говорил в точку.

В этот момент у Франка прорезался голос:

– Имущественная доля? Я не собираюсь принимать ни копейки от Пьера, и уж тем более никакая доля в его доме мне не нужна. Я пришёл лишь из уважения к умершему другу, и только. Так что, можете не скакать как бешеный шимпанзе, мсье Гаспард, я не собираюсь делить с вами клетку. – Франк опешил от такого поворота событий, и был уверен, что максимум что ему оставил Пьер, это, возможно, небольшая сумма на пропитание, причём исключительно на первое время, и возможно одна из его картин или статуэток, не представляющих ценность, так сказать, памятная вещица.

Дениза, которая первое время походила на каменную статую, будто ожила, начав фыркать в сторону Франка и истерически смеяться. Доктор Боке не скрывал любопытства, Гаспард Фонтанель кипел как чайник, краснея и дёргаясь, а мадемуазель Дани будто не замечала всего происходящего, рассматривала маникюр и игриво поглядывала при этом на Франка.

– Господа, попрошу пару минут внимания. Мадам Фонтанель, вам принести валерьянки? – слова мэтра пристыдили разошедшуюся даму, и она усмирила свой сумасшедший порыв.

– Ладно, ладно. Но я всё равно обращусь к адвока…

– У вас будет на это отведённый законом срок, мсье Фонтанель. Вернёмся с вашего позволения к последней воле покойного. Доктор Боке совершенно прав. Положениями, установленными ещё до смерти отца Пьера Фонтанеля, был закреплён тот факт, что полноправными собственниками родового поместья могут быть только люди, состоящие между собой в родстве. Однако, если взять во внимание нотариальный устав, регулирующий спорные вопросы сродни этого, то в нём содержится императивная норма, которая разрешает мсье Ардену вступить в наследство и получить причитающуюся ему по завещанию долю на правах пожизненного управления. Как многие уже поняли, мсье Арден не сможет перепродать полученное на таких правах имущество, если только эта сделка будет совершена в благотворительных, совершенно безвозмездных целях.

Едва нотариус успел закончить свою речь, как теперь уже Дениза начала закатывать истерику на весь кабинет:

– Неслыханно! Нет, вы это слышали, чтобы какой-то бродяга, вот так себе ни за что, ни про что, явился ниоткуда и отхватил часть родового поместья! Этот Пьер полнейший психопат! Я говорила тебе, Гаспард, говорила, нужно было признать его ненормальным ещё при жизни! Он весь в своего отца, этого спившегося неудачника, закончившего свои дни в пьяном умате на дне Сены. Я говорила…

– Заткнись Дениза, заткнись! Ты не видишь, здесь на лицо подлог и мошенничество! Да, да, мошенничество! Честь семьи Фонтанель опрчена..опорчен…опорочена… – Весь пунцовый и мокрый, Гаспард уже не имел сил чтобы возмущаться дальше, и начал нервно заикаться. Он закрыл глаза, и облокотившись на стол мэтра схватился за голову.