Но Син, очевидно, не желает облегчить мне задачу.

– Может, послушаем музыку? Это мы ещё не обсуждали.

– Мм.

Включаю радио, где с прошлого раза остался ретро-блюз, и поскорее переключаю станцию. Здравствуй, моя стандартная проблема – боюсь показать, что мне что-либо нравится. Даже случайная музыка. Даже печенье с глупыми предсказаниями. Книги. Фильмы. Я прячу всё. Хватит с меня критики! Если никто не знает, что тебе дорого, он не сможет облить это грязью.

Позавчера я могла бы рассказать Сину о моих вкусах, вчера ситуация стала напряжённой, а сегодня… После этого проклятого сна… Нет. Я и так слишком открылась перед ним. Уязвимость пугает до чёртиков.

Так что я останавливаюсь на волне популярных хитов. Первая песня проходит нормально – незнакомое этно совершенно не в моём вкусе, так что я даже постукиваю в такт по столешнице. Но уже вторая, сопливая романтическая баллада, вызывает сильное желание оправдаться – нет, это не моя любимая волна, я включила наобум и вообще-то не слушаю подобное… Пф, кому вообще могут нравиться песенки про любовь! Не выдержав, выключаю радио.

– Вечно какая-то ерунда.

– Включи то, что нравится тебе.

Вот уж спасибо. Мог бы сразу предложить мне сесть голой задницей на раскалённую сковородку. Я старательно пью кофе и молчу.

Син, отвлёкшись от своей чашки, смотрит на меня.

– Не любишь музыку?

– Нет, я люблю… Но сейчас не хочу.

– А что обычно слушаешь?

Голос-в-голове безапелляционно заявляет: Не смей ничего говорить! Сначала нужно выяснить его вкусы. И так уже с фильмами совершенно облажалась.

Несколько секунд пытаюсь придумать нейтральный и в меру расплывчатый ответ, но в итоге лишь пожимаю плечами.

– Извини за вопрос.

Син возвращается к своему кофе.

Проклятье, теперь он решит, что не стоило проявлять инициативу в разговоре. Но я и правда не знаю, что ответить. Ещё этот дурацкий сон до сих пор стоит перед глазами – его руки на моих бёдрах, и поцелуи, и как было приятно его обнимать…

Чтобы отвлечься, беру печеньку. Не то чтобы я верила в предсказания, но иногда попадаются приятные слова, которые поднимают настроение.

«Если ни к чему не стремиться, ничего не достигнешь». Посверлив бумажку злым взглядом, сминаю и выбрасываю. Даже какое-то кондитерское изделие считает себя вправе критиковать мой образ жизни!

– Я хотел кое-что с тобой обсудить.

– Мм?

– Ты из-за меня не приводишь домой мужчин? Скажи, и я в любой момент уйду. На ночь или на сутки.

Челюсти сжимаются, и всё тело словно становится каменным. К шее и ушам приливает кровь. Вот мы и добрались до этой темы.

Голос-в-голове манерно сюсюкает: Нет, господин, вы ошиблись, я порядочная девушка! А этот сон, в котором вы трахали меня во все щели, – совершенное недоразумение!

Однако я стараюсь держать лицо.

– Нет, это не из-за тебя. Я просто не хочу.

– Точно?

Неожиданно для самой себя рявкаю:

– Я не хочу! – вытираю рукавом капли кофе, плеснувшие из чашки мне на пальцы, и продолжаю более спокойно: – Не хочу это обсуждать. Давай закроем тему моей личной жизни. И ты мне не мешаешь.

Не глядя на Сина, залпом допиваю кофе и, прихватив остатки тоста, сбегаю в свою комнату.

Вытаскиваю из шкафа чёрную спортивную сумку. Хватит, мне нужна моя доза! Хоть и невольно, но я допустила ошибку, не смогла держать себя в руках и выглядеть прилично, как должна была. Картинка перед глазами плывёт от подступающих слёз. Чёртова озабоченная шлюха!

Голос-в-голове сладострастно тянет: А ты знаешь, как обращаются со шлюхами…

Да, знаю. Их наказывают. За этот сон? За то, что он мне нравится? За то, что веду себя так глупо? Всегда есть, за что наказать.

Пятнадцать минут на растяжку. Но что, если он догадается? Да и к чёрту! Это моё личное дело. Переодевшись, хватаю сумку и выхожу в гостиную.

– У меня есть кое-какие дела. Я хочу, чтобы ты игнорировал все мои данные. Всё нормально, мне не нужна помощь.

Привычно путая следы, отправляюсь на работу. Автоматическая машина до Прома. Немного пройтись. Местная машина до пункта назначения – Южный проезд, строение четыре.

Клуб известный, но таксист – мужик в возрасте, с уставшими глазами, так что я спокойно называю адрес. Пожилым обычно нет дела, куда направляется клиент – хоть в бордель, хоть за нелегальным оружием. Вот молодые часто спрашивают: зачем я еду в этот квартал, работать? Мол, если деньги нужны, то они тоже могут заплатить, без посредников выгоднее, а если к его друзьям поехать, так вообще будет весело, они не обидят. Когда я жила в Золотом районе, ни я, ни мои приятельницы не поверили бы, что на подобные предложения достаточно ответить вежливым отказом. В реальности Район оказался гораздо скучнее, чем в фантазиях богатых испорченных девчонок. Люди здесь думают о выживании и о том, как бы не потерять работу. Место таксиста прибыльное, никто не будет рисковать им ради сомнительного удовольствия изнасиловать клиентку. Ну, или мне просто до сих пор везло.

Работаю я в «Психушке». Официально это заведение называется «кинк-клуб Asylum» – в честь другого, давно закрытого культового клуба, – однако мой вариант нравится мне больше. Здесь не уместна вычурная изысканность. Просто психушка. Подходящее место для такой, как я, – место, где всяких больных уродов изолируют от нормальных людей.

Строение номер четыре – огромный кирпичный ангар, густо расписанный граффити. Некоторые даже красивые. Двор вокруг огорожен высокой оградой, густо увитой колючей проволокой. На видном месте – грязно-белая табличка с красной рамкой и лаконичной надписью в середине: «1000 В». Уже при виде этого, хорошо знакомого, антуража по телу растекается предвкушение вперемешку со слабым пока удовольствием. Уже скоро.

Прикладываю серую карточку с красной буквой «А» к небольшому экрану рядом с калиткой, он тихо пищит, звякает металл – замок открылся. Парадная дверь в клуб. Смутный гул музыки слышен уже здесь. Однако мне нужен вход для персонала – укромная дверь сбоку ангара, с таким же экраном, как у калитки.

Несмотря на внушительные размеры строения четыре, его подземная часть ещё больше. В служебных помещениях всегда, даже ночью, царит деловая атмосфера. Сразу за входом – небольшой холл с лаконичной чёрно-белой стойкой. Таиса – бессменный администратор, поговаривают, что и хозяйка клуба, – приветственно кивает, вписывая моё сценическое имя в учётную книгу. Повезло, значит, места есть. Иногда приходится ждать на диванчике в дальнем от стойки углу, а иногда Таиса сразу отказывает – если на сегодня много смен. Я пыталась работать по графику, как многие, однако этот вариант не подошёл. Без настроения не интересно, а предсказать его я не могу.

В гримёрке – несколько девушек. Мы здороваемся, но не более. Здесь не кружок по интересам, и такие подруги никому не нужны.

Моё альтер-эго для сцены зовут Корал. Вроде типичное имя для шлюхи, но, мне кажется, звучит романтично. Дэн, когда впервые его услышал, фыркнул насмешливо, хотя и не объяснил почему. Я тогда обиделась, но – плевать. Главное, что мне нравится. Да и сама Корал мне нравится. Она сильная. Уверенная в себе. Ничего не боится. Вообще крутая. Хотела бы я быть такой.

В моей чёрной сумке, среди одежды и косметики, припрятана маленькая бутылка текилы, и, спрятавшись за дверцу шкафчика, я делаю пару глотков. Официально алкоголь и химия запрещены, но по факту следят за этим не особенно строго. Главное – выполнять работу и не дышать спиртом на клиентов.

Сев перед свободным зеркалом, начинаю пробуждать к жизни Корал. Агрессивный макияж, кружевная маска, парик длинный блонд. Розовое бельё. Самая муторная часть – натянуть чёрный латексный костюм и застегнуть скрытую молнию на спине. А вот танцую я всегда босиком. Ненавижу каблуки.

Голос-в-голове фыркает: Да ты просто не умеешь на них ходить. А все нормальные женщины умеют. Вообще-то это легко, ты могла бы научиться, просто ленишься. Или, может, у тебя ноги не из того места растут – как, впрочем, и всё остальное.