Глава 019 – Сломанная башня.
Вскоре на севере Баласии установилась по-настоящему весенняя погода, и весь оставшийся снег быстро растаял, а вместе с ним и остатки сомнений Дигаммы. Он заподозрил подобное сразу, но теперь был уверен наверняка – Леринген и его люди обитали на развалинах города. Надо сказать, некогда весьма крупного и богатого. Каждый из множества холмов и холмиков являлся напоминанием о стоявшем раньше на его месте каменном строении. В разы больше на этой пустоши было просто ровных площадок, на которых попадались угольки и редкие остатки человеческого быта. Здесь когда-то предали огню многочисленные дома и хибары, мастерские и лавки, склады и конюшни, да и вообще все, что можно построить из дерева.
Размах города впечатлял. Здесь были и удобные каменные мостовые, и просторные площади, и ливневая канализация. Имелись парки и скверы, которые и превратились в те самые рощицы. Хотя многие растения не смогли выжить без человеческого ухода и уступили свое место сорной траве и колючему кустарнику. Но самое запоминающееся – это замок местного владетеля. Хоть сейчас от него и сохранилась только одна полуразрушенная башня, но даже по останкам оказалось видно, как хорошо продумали многоуровневую оборону и каким роскошным был внутренний дворец. Ди просто не мог представить, как удалось разрушить такую твердыню.
Хотя больше его волновал другой вопрос: кто все это построил? Здесь находилась их с Карелом зона ответственности, но ничего подобного не было даже в планах. Значит, получив свободу действий, сама Система, сам мир создал условия для появления такого потрясающего города. Дигамма, как многое создавший для Теваира, немного завидовал. Но гораздо сильнее в нем разгорался интерес. Природное любопытство требовало поскорее выяснить, какие еще сюрпризы и тайны приготовил проект "Новый горизонт".
И да, Дигамма не просто так стал считать местных жителей "людьми Лерингена". По всем признакам выходило, что он здесь за лидера, пусть и негласно. Люди всегда обращались к Лерингену уважительно, когда просто здоровались или приходили за советом, помощью, а иногда и разрешением на какое-нибудь дело, причем вели себя так все: от детей до стариков. А тот нисколько не стеснялся своего положения и охотно руководил, наставлял и разрешал конфликты. Даже старый и очень ворчливый Адиссон – местный зельевар и лекарь – был вежлив с Лерингеном и не попирал его авторитет. Не мене важной фигурой являлась и жена Лерингена. Она выходила на контакт с народом нечасто, но если такое случалось, то получала беспрекословное послушание. Казалось, что люди ее опасаются и боятся огорчать. И связанно это было точно не с авторитетом мужа.
Ящер видел все это собственными глазами, ведь обустроил логово на вершине той самой уцелевшей башни замка. От нее было довольно далеко до озера, но для магического зрения Дигаммы подобное расстояние не являлось помехой, зато высота, наоборот, очень помогала. А еще так можно было лишний раз не встречаться с людьми и не ждать непрошеных гостей, ведь местные явно избегали руин замка. Уединение позволило Ди спокойной обустроить новое жилище. Сложно представить реакцию окружающих, если бы они увидели, как трех с лишним метровый ящер тягает на верхотуру ветки и большие пучки сухой травы. Зато теперь у него имелось достаточно мягкое и теплое лежбище, а от осадков защищала часть крыши, сохранившаяся от исходной постройки.
Люди тоже не случайно выбрали именно это место. Маленький водоем, заключенный в камень набережной, казался искусственным и сугубо декоративным, но на деле имел природное происхождение и являлся стоком и истоком для нескольких крошечных речушек, текущих глубоко под мостовой. Пусть и в стороне от основного центра города, здесь когда-то было сердце торгового квартала, поэтому вдоль берега озера, на первой линии, располагались самые дорогие магазины и мастерские. Естественно, в соответствующих подобному статусу каменных зданиях. Именно на их фундаментах и остатках первых этажей местные выстроили новые, куда более скромные жилища, а вместо внутренних дворов и подсобных пристроек разбили огороды. Но особо широко люди здесь хозяйственную деятельность не разворачивали, стараясь жить максимально скрытно. Дигамма сам потом в этом часто убеждался: если не заходить вглубь разрушенного города, тот казался совершенно пустынным. В чем крылась причина такого поведения местных он не знал, да и не пытался узнать. Первое время ящеру было вполне достаточно просто наблюдать со своей башни.
Дигамма смотрел за тем, как люди делают, казалось бы, самые обычные вещи: выращивают и готовят еду, наводят в доме порядок, возятся с детьми и заботятся о больных. Но для него все это было ново и интересно. Вполне вероятно, что в будущем еще и полезно. Особенно ящеру нравилось наблюдать за двоими: Адиссоном и Линдом. Старик-алхимик оказался невероятным профессионалом и просто кладезем знаний о самых разных лекарствах, ядах и магических зельях. Линд же, худой и вытянутый мужчина с постоянно вспученными венами на руках, был местным плотником и очень умелым мастером. Дигамму буквально гипнотизировало зрелище того, как он орудовал инструментом.
Самое же главное, что эти двое активно использовали во время своего труда внутреннюю энергию, а Адиссон еще и свободную. Ди сразу смекнул, что они обладают профильными Умениями. Он бросал все дела, чтобы понаблюдать за их работой, поэтому довольно быстро рассмотрел, а затем и скопировал желаемое. В короткий срок ящер обзавелся "Фармацевтикой", "Химией", "Алхимией", "Деревообработкой" и "Столярным делом". Хотя стоило признать, что после возвращения полноценного разума упала скорость изучения чужих сил с помощью измененного Особенностью зрения. Ди предполагал, что инстинктивно полученные знания почему-то усваивались более быстро и прочно. Зато теперь ящер замечал все потенциально полезное, а не только нужное непосредственно для выживания.
Сделал он и еще одно неприятное, но вполне закономерное открытие: наличие системного Умения не давало гарантированного результата. Со Способностями было проще: достаточно получить соответствующие знания и запись в Сводке, чтобы их свободно применять, вопрос стоял лишь в эффективности. А вот с Умениями все обстояло сложнее, ведь они являлись скорее вживленными прямо в разум пособиями и справочниками, которые могли облегчить труд и помочь работать лучше. Но только помочь, а не сделать за тебя. Поэтому для Дигаммы новые знания пока что оказались невостребованными, ведь у него были лапки, большие и очень когтистые.
Хотя кое-что Ди все же попробовал. Может отсутствие подвижных цепких кистей и накладывало массу ограничений с точки зрения обычных ремесел, но никак не мешало использовать магию, где физическое воздействие вообще не всегда требовалось. Третью ячейку его "Пространственного кармана" сейчас занимали когти, клыки и пара небольших костей, собранные с поверженного Лерингеном медведя. Дигамме очень повезло найти рядом с тушей брошенный и забытый охотником капюшон, который с помощью Изменения Материи и траты всего запаса магии был превращен в своеобразный мешок. Используя такой контейнер, ящер смог забрать сразу все трофеи. В дальнейшем он часто складывал туда добытую про запас рыбу и каждый раз вспоминал добрым словом Сигму, подсказавшую эту хитрость.
Именно с частей медведя и начались первые попытки "крафта" после превращения в химеру. Дигамма решил создать магический артефакт и взялся за когти, которые все еще содержали энергию Разрушения Жизни даже спустя несколько декад после последнего сражения зверя. Но он пока не имел ни Способностей, заточенных под данный аспект своего дополнительного ядра, ни знаний о готовых печатях, поэтому начал экспериментировать. Ди взял за основу собственную картину течения энергии во время использования "Быстрого лечения" и стал переносить ее на коготь. Правда тело ящера оказалось не самым лучшим образцом для выбранной заготовки, из-за чего пришлось повозиться и даже испортить часть материалов. Однако упорство Дигаммы не знало границ, и ошибки в конце концов были исправлены. Добавив к итоговому артефакту решения, усвоенные во время бесчисленных попыток взлома печати каторжника, он получил магическую бомбу с подобием дистанционного взрывателя. Наконец-то мучения, перенесенные из-за Старкуезера, принесли свои плоды.
