Она вошла в дом. Матушка, сидя на скамейке, сматывала пряжу и что-то тихонько напевала. Дочь молча подошла к матери и присела рядом.

– Я заезжала за тобой на базар, и Зельда мне обо всём рассказала, – тихо сказала София Эклунд. – Надеюсь, эти скряги расплатились с тобой?

– Нет, – ответила Беата, отрешённо глядя на моток из шерстяной нити. – Приказчик куда-то уехал, а я не стала его дожидаться. Но хозяевам понадобились ещё цветы к завтрашнему утру. А ещё тамошняя горничная, миссис Хадзис, предлагала мне работу в замке, но я отказалась.

– А зачем вдруг им понадобилось столько цветов?

– Со дня на день в наш город прибудет сама Королева. Как рассказывала горничная, она возвращается из дальнего путешествия и по пути остановится в Каймангроте. С нею будут и наследники: принц Ричард и его сестра, принцесса Амелия. Поэтому графиня Готлиб перед приездом высочайших особ украшает замок. Если б ты знала, как он теперь отличается от того райского места, каким я его запомнила. От цветущего сада герцогини не осталось и следа, а гостиная похожа на тусклый, безжизненный склеп. Но сегодня всё изменилось. Мы расставили цветы по вазам и дом ожил на глазах. Этого оказалось недостаточно, и графиня велела привезти к утру ещё корзины с цветами. Правда, мне ужасно не хочется туда возвращаться. Вот я и подумала, может, попросить Николаса, пусть отвезёт корзины и заодно получит расчёт.

– Даже не знаю, радоваться этой новости или нет, – грустно отозвалась матушка, не отрываясь от своего занятия.

– Почему? – спросила Беата.

– С одной стороны, это неплохой заработок. А с другой, лучше продать цветы на базаре, чем связываться с этими крохоборами – наверняка обманут. Теперь оранжерея наша единственная кормилица. – Матушка со вздохом отложила пряжу. – Деньги за прошлый заказ мы уже потратили. Кроме того, я узнала, что швальня Томаса Майера снова открылась. К нему приехали близкие родственники, отец с сыном, поговаривают, толковые мастера в своём портняжном ремесле, и теперь в моих услугах швеи вряд ли кто-то будет нуждаться.

– Ты сказала, отец с сыном? А где же его матушка?

– Об этом я не спрашивала. Знаю только, что он примерно твоих лет и хороший портной. Соседка как узнала, что в городе появился новый холостой мужчина, тут же отправилась к ним «снимать мерку». Там-то всё и разнюхала.

Беата, зная кокетливый характер вертлявой соседки Джуди Уолш, которая когда-то не стеснялась строить глазки и её отцу, от души рассмеялась. Матушка, услышав задорный смех дочери, тоже приободрилась.

– Теперь в торговой лавке мистера Майера большой выбор всевозможных тканей, – продолжала она свой рассказ. – Дела их идут неплохо. Думаю, в скором времени они будут обшивать весь город.

– А нам надо приготовить цветы к завтрашнему утру, – утомлённым голосом произнесла Беата.

– Я приготовлю, а ты отдыхай, – сказала матушка. – Пожалуй, не стоит просить Николаса об услуге. Ведь ты сама рассказывала, как он любит лихачить, управляя повозкой. Помнишь, он как-то отвозил корзины с яйцами на базар?

– Ага, он сказал, что у телеги отвалилось колесо, поэтому корзины опрокинулись, – улыбнулась в ответ Беата.

– А почему оно отвалилось, Николас не рассказывал?

– Зато какой пир был для котов, сбежавшихся со всей округи, – сказала Беата и снова закатилась от смеха.

– Не будем рисковать. Лучше уж ты сама. Я понимаю, что тебе неприятно возвращаться, но доверять такое серьёзное дело Николасу Флетчеру – сама понимаешь.

– Хорошо-хорошо.

– Тогда ужинай и ложись пораньше спать. – Матушка чмокнула дочку в лоб и принялась накрывать на стол.

Проснувшись рано утром, Беата сладко зевнула, потянулась и, нехотя выбравшись из-под тёплого одеяла, выглянула в окно. По саду стелилась зыбкая, прозрачная дымка, рассеивая солнечный свет. Она знала, что в такой ранний час на улице всегда свежо и прохладно, поэтому, одеваясь, предусмотрительно захватила с собой тёплую вязанную кофту. Когда же Беата выскочила во двор, то обнаружила, что телега уже загружена, а пожилой мерин Пегас уплетает из корыта овёс перед предстоящей дорогой, пока София Эклунд заботливо подтягивает упряжь. Старенькая Адель околела три года тому назад, и Эклунды прикупили на ярмарке этого немолодого, но ещё достаточно выносливого для тягловой работы коня. Беата обожала его и потому частенько баловала кусочками сахара или садовыми яблоками. И хотя Пегас был не так свеж и бодр, как молодые, здоровые жеребцы, тем не менее, когда юная хозяйка выводила его прогуляться на сочные луга долины Гринхиллс, опьяняющий, вольный ветер мог порой вскружить голову этому крепкому степняку и тогда уж только держись в седле.

– Доброе утро, – сквозь сонливую зевоту, выговорила Беата.

– Уже проснулась? – удивилась матушка. – А я думала, поспишь ещё немного. Утро и впрямь доброе. Слышала бы ты, как заливались птицы всю ночь. Свадьбы у них начались что ли?

– Так ты опять всю ночь не ложилась?

– Да некогда было спать. Пока срезала – обрезала – обвязала, тут уж и солнышко показалось на горизонте.

Беата погладила ладошкой по щеке своего любимца.

– И тебе, красавец, доброе утро.

Матушка помогла дочери забраться в повозку, накинула свою шерстяную шаль ей на плечи и, распахнув ворота, вывела за поводья послушного Пегаса на безлюдную улицу…

Приближаясь к стенам замка, Беата заметила столпотворение у его ворот. Оказалось, она была далеко не первой, кто в такой ранний час наведался в Каймангрот. Тут собралось множество торговцев, которые своими повозками преградили въезд. Среди них она узнала местного винодела, его телега была доверху нагружена пузатыми бочками с вином. Чуть дальше, поперёк дороги стояла телега мясника, она-то, собственно, и наделала переполох. Напиравшие сзади торговцы не давали ему развернуться, а те, что спереди не могли сдать назад, чтобы охрана открыла ворота. Беата разглядела в толкучке сыроделов Хуперов, с краю, на обочине терпеливо дожидалась своей очереди Макбет Досон, осторожно переставляя бонбоньерки со сладостями. Она открывала их крышечки, проверяя, не растрясла ли по пути свои изысканные десерты. Даже тётка Зельда, соседка Беаты в базарном ряду, притащилась ни свет-ни заря и суетливо возилась в повозке, перекладывая в корзинах свой душистый товар. Стражник, громко ругая торговцев за то, что те создали затор, суетливо сновал между телегами и лично досматривал каждую. Беата спрыгнула вниз и подошла к своей знакомой.

– Доброе утро, тётка Зельда. Что здесь происходит?

– Здравствуй, моя дорогая, – откликнулась та приветливо. – Хозяева готовятся к торжеству. Вчера вечером, как только ты уехала, примчалась моя овощнуха – ну та, что в соседнем ряду баклажанами да кабачками торгует – и объявила, что в наш город пребывает с визитом сама Королева, и что ихний приказчик, – Зельда кивнула на ворота, – велел ей по утру явиться в замок со своим товаром.

– А тебе тоже велел? – полюбопытствовала Беата.

– Я заодно со всеми решила попытать удачи. С моими-то специями никакие другие в сравнение не идут. А я слышала, благородные господа любят приправами побаловаться. Я пока на своей кляче-то доковыляла, тут уже народ столпился. Кстати, спасибо тебе, что вчера покормила мою Гельду. А я выхожу с базару, гляжу, она у меня сытая стоит, причёсанная. Ну, думаю, не иначе как Беатушка постаралась.

– Она у тебя работящая, – похвалила кобылу Беата.

– Королева-то, поговаривают, со всей своей свитой пожалует. Вот хозяин и переживает: понаедут прожорливые рты, да сметут всё за один присест, – хихикнула тётка Зельда.

Основательно проверив каждую повозку, стражник сумел-таки распахнуть ворота и начал по одному пропускать торговцев. За воротами мелькнула плотная фигура управляющего Меро, за которым неотлучной тенью маячил сухощавый писарь с тем же набором приспособ для писания. Подойдя к обозу, приказчик распорядился начать взвешивание и пересчёт товара. Началась нудная и дотошная работа. Беата не осмелилась подойти, решив дождаться своей очереди, но прозорливый Меро, будто прочитав её мысли, сам обратился к юной цветочнице: