— Сюда, — сказал капитан Фьючер.

Джоан и Эзра стояли на пороге совершенно неподвижно, вглядываясь внутрь.

В центре комнаты с каменными стенами стояла машина. Нечто похожее на клетку из хрустальных прутьев и блестящих проводов. Она казалась очень хрупкой, чтобы удерживать то, что в ней находилось. Во всех ей прутьях и витках проводов пульсировала ровным ритмом энергия, так что хрусталь мерцал алмазными точками света.

— Машина, — сказал Мозг, — создаёт внутри себя абсолютный стазис. В этой клетке, которая кажется такой простой, не могут существовать ни время, ни энтропия, ни движение.

Джоан вжалась в Курта.

Её взгляд был прикован к тому, что неподвижно лежало там, заключённое в силовую клетку.

У этого существа было плотное центральное ядро тьмы, скрытое тёмными покровами и вуалями. И ядро, и покровы, и вуали казались твёрдыми, осязаемыми — но не похожими на плоть.

Структура и функция этого существа были настолько чужды известной эволюционной шкале, что их глаза не могли постичь его форму. И всё же что-то в застывшей неподвижности существа в покровах и его складчатых струящихся вуалях намекало на непостоянство формы.

Даже сейчас, каким бы безжизненным и бесчувственным оно ни было, эта загадочная фигура излучала силу. Джоан почувствовала, как её плоть инстинктивно сжалась в комок, и ей показалось, что в своём сердце она ощутила чёрную ледяную волну, исходящую от этого существа, чувство ужаса при виде чего-то настолько далёкого от всей жизни, какой она её знала.

— Кто это? — прошептала она.

— Один из первых повелителей галактик, — ответил Ньютон. — Линид.

Каким-то образом, знание того, что у этого создания есть имя, делало его менее шокирующим. Джоан заставила себя посмотреть в клетку ещё раз.

— Мы нашли его, — медленно произнёс Ото, — в одном из мёртвых городов древней человеческой расы.

— Я нашёл его, — поправил андроида Грэг. — Я был тем, кто взломал тот склеп под Залом Девяноста Солнц. И если бы не я, вы бы не смогли сдвинуть его с места.

— Сильная спина, — сказал Ото, — слабый ум.

Но сердце у него было не на месте. Тёмный спящий внушал им всем благоговейный трепет.

— И миллионы лет назад подобные существа были владыками всего сущего? — недоверчиво спросил Эзра.

Курт задумчиво кивнул.

— Да. Они правили галактиками до появления человека. Они воевали с человеком, с Древней расой. Однако не только человек обрёк их на гибель. У каждого вида есть свой роковой день, и их день настал.

— Они исчезли, как и многие другие крупные виды, в основном из-за изменения природных условий существования. Из того, что мы узнали, мы думаем, что в случае с линидами фатальным изменением было изменение энтропии, увеличение космической радиации, каким-то образом негативно повлиявшее на их чуждую форму жизни.

— Это существо, — выдохнула Джоан, — мёртвое и прекрасно сохранившееся за все эти века!

В глазах капитана Фьючера появилось странное выражение.

— В том-то и дело, Джоан. Оно не мёртво.

Его слова эхом разнеслись под скальными сводами, как живой голос опасности.

Словно повинуясь общему инстинкту, они отошли от двери. Некоторое время никто не произносил ни слова. Затем Саймон Райт начал объяснять:

— Записи говорят нам, что Древняя раса выиграла галактическую войну с линидами, но даже они не смогли уничтожить их. Линиды были слишком иной формой жизни, чтобы человеческая наука могла их уничтожить. Они смогли только заключить их в тюрьму, используя стазис-силы, подобные этой.

— Было предупреждение. Если стазис будет снят, линид вновь обретёт жизнь и сознание. Как будто и не было всех этих веков. Он вновь обретёт свою полную силу — и записи предупреждали всех, кто мог из прочесть, что линид обладает ужасной силой… силой абсолютного обладания, от которой могут защитить только драгоценные камни силы.

— Если стазис будет снят… — повторила Джоан. — Нет! Курт, ты же не собираешься…

Её голос затих. Лицо Курта было словно высечено из гранита.

— Мы собираемся ослабить его… немного. Достаточно, чтобы оживить существо, но при этом удерживать взаперти. Мы уверены, что сможем общаться с ним телепатически.

Он выглядел измотанным и вспотел от напряжения, беспокойства и сильного возбуждения.

— Мы знаем, на какой риск идём. Но мы должны это сделать! Этот выживший из исчезнувшей эпохи может рассказать нам о прошлом то, чего мы никогда не узнаем. Но тебе не следует так рисковать, Джоан. Вы с Эзрой должны покинуть нас.

Они в один голос ответили:

— Нет.

И Эзра добавил:

— Судя по тому, как выглядит эта штука, вам могут понадобиться дополнительные руки.

Курт вздохнул.

— Хорошо. Мы не собираемся заниматься этим совсем без защиты. В Зале Девяноста Солнц также были камни силы. Должно быть, древняя раса использовала этот зал как своего рода место встречи с линидами, когда они вели переговоры о контроле над Андромедой. Мы привезли их сюда.

Он достал камни из защищённого хранилища. Они не были похожи на обычные драгоценности. Камни были круглыми, большими и чёрными, как бездонная чернота самого линида. Каждый драгоценный камень находился в центре ободка из светлого металла.

В гробовой тишине все шестеро вооружились и надели ободки на голову. Мозг обезопасил себя, привязав его к своему футляру.

— Мы не знаем, как работают эти камни, — пробормотал Ото. — Будем надеяться, что они вообще работают.

Саймон Райт сухо заметил:

— Я думаю, мы можем доверять Старой Расе. Ты готов, Курт?

— Да.

— Тогда пойдём.

Они вернулись в комнату, где лежала тёмная, закутанная в покровы, фигура. Теперь Джоан и Эзра увидели рядом со стазис-машиной высокий аппарат, похожий на коробку, с обычным громкоговорителем на торце.

— Это телепатомеханический интерпретатор, который мы сконструировали, — сказал им Ото.

Саймон Райт объяснил.

— Камни защищают от ментальных атак, блокируя все посторонние телепатические импульсы. Мы сможем передавать мысли, но не сможем слышать телепатические ответы. А это устройство будет принимать мысленные импульсы линида и переводить их электронным способом в слышимую речь, чтобы мы могли безопасно общаться с ним.

Он посмотрел на капитана Фьючера. И Курт, щёлкнув выключателем интерпретатора, шагнул мимо него к мерцающей клетке.

Он протянул руку. Осторожно, с бесконечной осторожностью, он передвинул реостат на одну ступень… на две.

Пульсирующее мерцание света в хрустале чуть померкло. Стержни и провода потускнели.

И тёмная фигура зашевелилась.

Курт отступил от машины. В остальном больше никто не двигался и не было слышно ни звука.

Покровы и вуали линида лениво сворачивались и разворачивались вокруг его центральной части. И тут сквозь барьер защитного камня в разум Курта проник едва уловимый холодок, слабый отблеск ужаса.

Линид пробудился.

Курт Ньютон отстранённо осознавал, что его тело неподвижно, как скала, мышцы напряжены до предела. Где-то глубоко внутри него жил страх, какого он никогда не испытывал за всю свою полную приключений жизнь, атавистический ужас, который обычно приходит только в кошмарных снах. Его сердце колотилось от такого сильного волнения, что ему стало трудно дышать.

Тёмные покровы сдвинулись и закружились внутри хрустальной клетки. Медленно, борясь с частичным стазисом, который всё ещё удерживал его, существо выпустило свои подвижные члены, разворачивая, ощупывая, проверяя. Покровы и вуали коснулись сияющих прутьев. Они отпрянули и вскоре замерли, но уже не так, как раньше. Теперь они были живыми. В них чувствовалась ужасающая сдерживаемая сила. Они сжались и ждали.

Курт знал, что линид наблюдает за ним.

Он мог видеть, как это происходит. Скрытое под покровами центральное ядро тьмы приобрело мрачное сияние, и он подумал о сердцах тёмных туманностей, видимых из космоса, о скоплениях мрачных солнц. Он заглянул в это чувствующее ядро и ощутил разум, мудрость — силу первобытную и неодолимую, как смерть.