Ну а что. С деньгами у неё не густо, в кошельке, выданном Тарионом, чисто на вкусняшки мелочь. Да и, наверное, по местному этикету не просто деньгами за помощь платить принято, а чем-то более стоящим и связанным с политикой или как-то так. Полцарства впридачу, к примеру, но главное, чтобы не руку дочери, рука Варе самой пригодится и сердце тоже. Хорошо бы, конечно, вообще просто помогли по каким-нибудь законам гостеприимства или чести и достоинства, но Варя на это сильно не рассчитывала, к тому же пока не имела представления о нравах и обычаях баарцев. В голову лезли разные глупые мысли и предположения, но она отмахнулась от них и сосредоточилась на текущей задаче. «Папочка» решит этот вопрос, когда получится. А так она вежливо напомнила о том, что эльфы не забывают ни хорошего, ни плохого, и от Хони Сона напрямую зависит, что там будут петь в тавернах через много лет.

На её полуугрозу, полупоощрение глава района отреагировал смущением. По крайней мере, Варе показалось, что она увидела, как его смуглую кожу на миг окрасил румянец.

— Прошу, идите со мной, леди Варна, — поклонился ей Хони Сон, кажется, чуть глубже, чем в первый раз.

Люди расступились. «Это эльфийка», — шептались в толпе. Даже что-то про «Благословение Ша», «прекрасное создание» и даже что-то похожее на «спасительница», хотя, возможно, она плохо расслышала или не так поняла перевод. В общем, всё довольно положительное.

Варя пошла рядом со своим провожатым по широкой «улице», не позволяя себе сильно глазеть по сторонам. Хорошо, что у неё развито периферическое зрение, благодаря которому она всё же украдкой осматривалась. Местные палатки оказались довольно большого размера. В каждой из них вполне комфортно могло спать пять-шесть человек. По конфигурации они напоминали монгольские юрты и, кажется, были сделаны из грубой ткани, похожей то ли на мешковину, то ли даже на тонкий ковёр. Юрты-палатки имели разные геометрические рисунки-узоры, в основном тёмно-коричневого цвета, хотя встречались и тёмно-зелёные и красные. Наверняка они что-то означали. Возможно, фамилию, какой-нибудь семейный герб или это просто надпись ради отличия. Будь у неё больше времени, она бы с удовольствием поспрашивала и послушала «экскурсию», но тревога за Дэльму и Ивенгила не позволяла отвлекаться. Она лишь отметила упорядоченность рядов и то, что глубже в «город» юрты становятся либо больше размером, либо более нарядными и богато украшенными.

— Скажите, уважаемый Хони Сон, вы упомянули, что являетесь одним из четырёх старших в Омаана, а есть ли кто-то выше вас? Может быть, правитель? — Варя решила выяснить местную иерархию. А то она тут попросит помощи, а окажется, что Ивенгила и Дэльму забрал себе какой-нибудь местный хан, против которого глава района уже не пойдёт. Возможно, что и вовсе стоит сразу обращаться к хану.

— Последним правителем Баара был мой предок по материнской линии, великий каан Кин Кон, — сказал Хони Сон.

Варе послышалось, что тот сказал «Кинконг», и она удивлённо посмотрела на главу района, тот, правда, расценил её удивление по-своему.

— Младшая жена каана Кин Кона, шаманка Иль Сон, моя дважды бабушка. Ей было позволено основать собственный клан, — не без гордости сказал Хони Сон. — По семейным преданиям, именно ей принадлежала идея возникновения Омаана для защиты народа Баара от пылевых демонов и помощи в сражении Великому Ша.

Варя чуть не споткнулась на месте.

— О… — сказала она. — Это… Действительно хорошая идея.

— Да, поэтому мы являемся потомками-хранителями Запада, откуда чаще всего прилетают пылевые демоны. В нашем клане сильнейшие шаманы Омаана.

Варя поняла, что если вслушиваться в звучание слова «Омаан» в контексте рассказа, то получалось двойственное название «совместная защита».

— Так вы тоже владеете Даром? — спросила Варя.

— Мои способности к усмирению стихий ничтожны в сравнении со старшими шаманами клана Сон, — ушёл от прямого ответа глава района. — Мы пришли, пожалуйста, будьте моей гостьей.

Они остановились напротив уже не палатки, а полноценного шатра, возвышающегося над остальными «юртами» на пару метров. Внутри оказалось мягко: много цветастых ковров, подушек. Стояли диванчики из матрасов, низенькие плетёные столики, расписные сундуки. В общем, всё соответствовало представлением Вари о кочевой жизни каких-нибудь бедуинов. Также было просторно и светло: в центре шатра оказалась интересная дырка для света, — и даже имелись небольшие окна для вентиляции, вырезанные из стен и подвязанные яркими шнурками. Наверное, их в случае чего можно прикрыть, а так они позволяли выглянуть и посмотреть вокруг шатра без необходимости выходить из него.

Внутри также оказалось три женщины, правда, паранджу, как успела напридумывать Варя, они не носили, но зато у них были красивые чёрные волосы, заплетённые в косички, длинные шаровары и интересные расшитые корсеты-жилетки поверх полупрозрачных расклешённых платьев с длинными рукавами. В общем, выглядели экзотично и так… по-народному. У одной из них, которая выглядела чуть более нарядной и, кажется, была помоложе, косы крепились такими же золотыми «резинками», как и на «фараонской» бороде Хони Сона, так что Варя решила, что это либо жена, либо дочь, а может, это гарем и любимая младшая жена. По крайней мере, Хони Сон ей никого не представил, а лишь сделал какой-то жест рукой, и через минуту эти трое накрыли на низенький стол. Подали, кажется, какие-то сладости, фрукты, среди которых узнавался лишь виноград. Та девушка, что с золотыми резинками, осталась рядом и разлила в маленькие пиалки что-то из сосуда с длинным носиком. Сверху на короткий миг появилась белая пенка, а цвет походил на зелёный чай. Из пояснений хозяина это было что-то вроде местного компота из изюма и мёда, так что Варя решилась попробовать. Как ни странно, но напиток больше всего походил на квас, приятно утоляя жажду. Называли его, кстати, похоже — «квам».

— Спасибо, это вкусно, — поблагодарила Варя девушку, которая неотрывно смотрела на то, как она пила. Варя наелась ещё на ярмарке, да и так кусок в горло не лез. — Я бы хотела перейти к своей просьбе, уважаемый Хони Сон.

Тот сделал новый жест, и девушка с золотыми резинками отошла в сторону и села в дальнем углу с остальными женщинами. Впрочем, Варя ощущала на себе их внимание.

— Дело в том, что во время бури в пустоши я потеряла там свою сестру и… воина, нас сопровождавшего, — сказала Варя, тщательно подбирая слова, поглаживая меч Ивенгила, чтобы успокоиться. — Они были ранены, и… нас разделила… буря. Я лишь заметила, что их забрали пятеро людей на конях. Они увезли их в сторону Омаана. Когда буря закончилась, я поспешила за ними и встретила вас. Полагаю, вы можете узнать о судьбе моей сестры леди Дэльмы и воина Ивенгила.

Хони Сон задумчиво погладил свою бороду-косичку.

— Шаманы сказали, что в этот раз грозный пылевой демон не вырвался за пределы своей клетки, так что я буду рад помочь воительнице Ша, — он выразительно посмотрел на руку Вари, которой она поглаживала меч, и её поразила догадка. Неужели глава района посчитал, что она как-то причастна к прекращению бури?

Впрочем, ничего говорить, подтверждать или отрицать Варя не стала, а лишь кивнула.

— Пока отдыхайте, леди Варна, — поднялся Хони Сон. — Я узнаю всё, что смогу, о судьбе вашей сестры и воина эльдар.

Когда глава района покинул шатёр, Варя ощутила ещё больше любопытства от оставшихся женщин. Она взглянула на тихо перешёптывающийся «гарем», и, заметив её взгляд, та, что до этого прислуживала за столом, осторожно подошла к ней, низко поклонившись.

— Пресветлая госпожа… — робко спросила она. — Может ли эта недостойная предложить вам ещё квама? Или, возможно, развлечь вас танцами или песней?

Варя покачала головой, показались забавными такие развлечения, хотя и резануло ухо от обращения к себе этой девушки. Но, наверное, за неимением лучшего это было нормой в местном обществе. Она сделала приглашающий жест.

— Ты можешь развлечь меня беседой, — сказала Варя, решив узнать что-нибудь об этих верованиях в «пылевых демонов». — Как тебя зовут?