Чуть позже вследствие града вопросов от Владиила они узнали, у какой способности какой цвет магического спектра. У ментальной — белый, у магии привлекательности — розовый, у растительной магии ожидаемо зелёный, у физической магии, к которой относили вообще разные превышения человеческих способностей, будь то сила, скорость или острое зрение, на удивление, красный. Хотя Варя подумала, что красной будет какая-нибудь магия огня. Но магия огня относилась к стихийному Дару вместе с магией воздуха, воды и земли, и они имели общий коричневый цвет.

— И что, прямо совсем никак не делятся? Стихийный маг может управлять всеми стихиями? — спросила Эсфира.

— Встречаются и такие, — кивнул ректор, — но редко, чаще всего маг стихии тяготеет к какой-то одной и развивает одну или две. На кольцах стихийников иногда рисуют знаки того элемента, которые он освоил.

В итоге выяснилось, что у них в Академии с классификацией всё в порядке, просто «корневых» Даров десять, а всё остальное прописывается либо знаками, либо какой-то степенью вроде «ученик», «подмастерье», «мастер», «гранд-мастер», «магистр». Тарион был аж целым архимагистром. Видимо, специально для него придумали.

Отдельно была магия созидания, то есть что-то вроде артефакторики и трансфигурации в одном флаконе, то есть всё, что касалось разных артефактов, изменения структуры материалов и всего такого прочего. Магия созидания имела серебристый цвет.

Магия целительства — золотой. Один из самых ценных и редких и одновременно тот, которому невероятно сложно научиться, если изначального Дара нет. В Аслахе имелись потомственные целители, и, как оказалось, ректор был одним из них, упомянув своего отца, который даже открыл отдельную школу целительства без магии. Тогда Варя поняла, что могла слышать о нём, когда они болтали с Морнэмиром и Тарионом про их успехи в исследованиях Пятого мира и те упоминали, что среди них есть основатель местной хирургической школы или чего-то такого. Видимо, как раз это Интенгейл и был.

Магия знаков — официально «лиловый». И к этой магии относили «волшебство», созданное вербально или посредством начертания специальных знаков в воздухе либо на земле. Варе вспомнился тот магический круг в элронде Серебристого Леса, в котором их превратили в эльфиек. Неудивительно, что у Тариона было «прокачанное» кольцо такого цвета. Магия знаков наравне с растительной зелёной магией также была основной дисциплиной в Академии и, со слов ректора, была наиболее перспективна и изучена.

Магию пространства символизировал чёрный, и Варя поняла, что это как раз та магия, благодаря которой Тарион «прыгал» на расстояние взгляда. Десятым Даром с глубоким синим цветом являлась магия иллюзий. На фреске молодой человек играл на флейте и за ним шли животные. Напоминало известную сказку про крысолова. Посредством этой магии, в зависимости от способностей, можно было создать видимость того, чего нет, как в пространстве, так и в голове какого-то одного человека. Считалась одной из самых сложных наук, а живых мастеров иллюзий во всём Аслахе можно было пересчитать по пальцам одной руки.

Но выходило, что всё, что не растительная магия и магия знаков, всё «редкость», и, по сути, каждый студент изучал три основные дисциплины магии: ботанику, «волшебство» и свою собственную магию, которая ему досталась по наследству или по благословению Ша. Ну или всего две, если среди своих Даров будут самые распространённые.

Впрочем, третьей по «популярности» оказалась стихийная магия, и она чаще всего являлась изначальным Даром у подавляющего большинства абитуриентов, но Академия, со слов ректора, учила тех, кто был одарён магией растениеводства Благословенным Царством, именно стихийной магии: чаще всего водной или земляной, так как они хорошо отзывались у друидского Дара, а те, кто был благословлён магией знаков, чаще всего выбирали огненную или воздушную магию.

Вопросов у них было море, особенно у Владиила. Впрочем, даже Варя задала парочку, не утерпев, и ректор почти на все ответил.

Оказалось, что даже при наличии Дара развить магию довольно сложно. И хотя ученикам дают хорошую теоретическую базу, на практике у них едва ли получается овладеть каким-то одним оттенком нужного спектра за время своего обучения, которое длится не много не мало, а целых шестнадцать лет, начиная с пятнадцати. Впрочем, возрастное условие оказалось только для нижнего предела: верхнего не существовало.

Завязано это было ещё и на то, что магический резерв — вещь конечная, и его нужно было восполнять всякими медитациями или поглощениями магии, то есть не так много попыток для тренировки.

Как Варя поняла из недомолвок, получалось, что те, кто мог себе позволить эленхаймы или персональных наставников-доноров магии, те продвигались побыстрей. Ну или действительно, как Тарион, надо тысячелетиями раскачиваться и тренироваться. И то даже у него возникали трудности, если вспомнить их путешествие из Икены.

У фойна хотя бы было побольше времени на то, чтобы учиться управлять Дарами. А вот люди-ученики в основном учились по «укороченной программе», то есть работали только над своим Даром и одной дополнительной дисциплиной. Наверное, они входили в те двадцать процентов, о которых упомянул ректор в начале.

— Мне сообщили, что вы обнаружили в себе Дары, — закончил их встречу ректор Раорох. — Академия готова предоставить вам резервные места для обучения после прохождения проверки.

Да, как оказалось, каменная мозаика на полу, сделанная разными цветами, не просто для красоты, она ещё и некий «определитель Дара» у соискателя. В начале года в Синтхон съезжаются все желающие проверить себя или своих детей на магический Дар и попытаться поступить в Академию.

— Что ж, тогда давайте приступим…

Глава 24

Новый виток

Первой в центр «определителя» вступила Розара, а один из «учителей» встал к ней лицом на специальный вынесенный круг.

— Мастер Илито поможет магии Дара Пресветлой госпожи проявиться, — прокомментировал это действо ректор Раорох.

Варя, затаив дыхание, наблюдала, как этот мастер Илито прямо в воздухе пальцем вычертил светящуюся загогулину, похожую на руну или какой-то иероглиф. Лиловая загогулина зависла и перетекла в круг, а оттуда по линии к кругу, в котором стояла Розара.

На миг она осветилась, а потом свет перешёл в один из цветовых кругов. Золотой.

— Магия целительства, да? — спросила Варя.

— Ага, похоже на то, — ответила Эсфира.

— Магия целительства! — подтвердив, торжественно сказал ректор. — Поздравляю, Пресветлая госпожа, это редкий Дар, настоящее Благословение Ша.

За Розарой определять свой Дар отправилась Дэльма, и у неё высветилась чёрным цветом магия пространства. Санна получила в Дар лиловую магию знаков, а её сестра-близнец Сафина — зелёную «ботанику». Наверное, не зря она так любила растения.

Следом за близняшками в круг пошла Варя, и когда мастер Илито отправил новый знак в определитель, она ощутила покалывание во всём теле, а потом вокруг загорелся красный круг.

— Магия тела! — объявил Раорох.

— Будешь суперженщиной, — хихикнула Эсфира, когда они встретились на пути к определителю. Впрочем, как и предполагала Варя, Эсфира заполучила белую ментальную магию.

— Возможно, вы уже ощущали проявления своего Дара ранее, — сказал ректор Раорох.

Они нестройно загудели, соглашаясь. В итоге как-то все внезапно начали обсуждать разные организационные моменты насчёт учёбы, ректор напомнил, что учебный год начинается с началом календарного, а сейчас, на самый жаркий период Суховея, то есть как раз с середины мая и до середины июня, что-то вроде «больших летних каникул».

Поэтому им особо никто, кроме стражи, и не встретился. Хотя у Вари закрадывалось подозрение, что всех учеников разогнали. Но нет, как оказалось.

Ещё у них были каникулы длиной в две недели в сезон Благодати, в сентябре. Учебный год завершался за неделю до конца года, то есть в самом конце декабря ещё одни маленькие каникулы, а в Синтхон начинают собираться абитуриенты для проверки Дара. Приезжает их порой так много, что эта проверка затягивается не на одну неделю, так что первокурсники бывало, начинали заниматься только с десятого-пятнадцатого января. По идее, по их изначальному контракту отбыть из Пятого мира они должны были в середине ноября.