— Как носферату? — спросил Тарион.
— О, точно, это одно и то же, просто более распространено другое название, — кивнул Морнэмир. — А то я успел испугаться, что за тысячу лет никто не рассказал тебе и про вампиров.
— В общем, — кашлянул Тарион. — Когда я говорил про изменение временного искажения в нас… И его изменения до временного коллапса. Я использовал на женщинах старые боевые наработки, но с изменением вектора… В общем, маги-эльфы могут как бы переключить свою скорость на относительное время Благословенного Царства. Как ты знаешь, день там, это около месяца здесь. Так что пара минут здесь может обернуться долями секунды там. Мы называем это «обращение к дому». Надеюсь, что тебе понятно.
— О… Получается, ты в тридцать раз ускоряешься и как будто живёшь в ином времени во время использования техники? И для этого нужна магия? — кивнула Варя.
— Очень мало. Это что-то вроде заложенных в организм особенностей после закрепления. Для женщин я уже тщательней продумал этот момент, особенно касательно всех этих отличий женского и мужского тела.
— То есть я так ускориться не смогу? — немного расстроилась Варя.
— По правде говоря, я не знаю. Я больше времени и сил затратил на другое, но возможно, что ты тоже так сможешь по умолчанию. Нужны тренировки и понимание магии в тебе. И я думаю, что насчёт магии крови ты права. Тот, кто использовал твою кровь… На самом деле таких немного. Кто на такое способен. Это считается продвинутой магией, а не интуитивной.
— Ещё я помню, что тот, кто меня заколдовал, был мелким. И, кажется, женщиной, — сказала Варя. — Всё началось почти сразу, как я вернулась из элронда. Эллери, наша служанка, принесла мне воды и большой букет цветов, похожих на колокольчики, они как будто светились в темноте и сладко пахли…
— Алир, — на ухо подсказал Морнэмир.
— О, да, Элллери сказала, что алир очень у вас популярен и способствует хорошим снам или что-то такое. Я воду не пила: не хотела, да и на том пиру всякого напилась, — вспоминала Варя. — Так что просто ни с того ни с сего встала и пошла куда-то. Помню себя как вне тела, будто на медитации какой-то. Был такой шалаш и женщина. Ещё Огост был, вроде бы его тоже заколдовали, но мне кажется, только в самом начале, а потом он со всем осознанием помчался в Икену к Фериалу на поклон, я же даже в тряпку замотанная не выгляжу как фойна.
— Тряпку? — переспросил Морнэмир.
— Да, такое красное кружево… Я его потом с собой забрала, но тоже во дворце оставила.
— Похоже, я знаю, что произошло и кто за этим стоит, — нахмурился Тарион. — А ведь… Строила из себя такую помощницу, соболезновала и искала по своим каналам. Даже направила по ложному следу…
— Её зовут Иль-Кулло? — спросила Варя и посмеялась от крайне удивлённого лица Тариона.
— Как? Как ты узнала⁈
Варя деланно закатила глаза, хотя очень хотелось показать язык. Она гордилась, что хорошо запомнила имя, сказанное Хортэей.
— Значит, и правда она… — кивнул Тарион, задумавшись. — Она училась магии самостоятельно по моим книгам… И я не контролировал, чему именно она научилась, даже думал, что она забросила из-за детей и разных обязанностей.
— Иль-Кулло? Я такую не помню, — отозвался Морнэмир. — Бываю в Лесу очень редко. Да и… не со всеми фойна знаком.
— Это новая спутница Элроха. Ей не больше шестидесяти.
— А… Я помню только Асхилу, — помотал головой Морнэмир.
И Варя поёжилась от соприкосновения с чем-то… очень древним и в который раз напомнила себе, что этим эльфам по полторы тысячи лет и они даже мыслят иными категориями, чем нормальные люди.
— Если с этим мы разобрались, — вклинилась Варя. — То какой план? Что вы предлагаете насчёт эленхайма и моего возвращения. Точней, нашего с девочками возвращения?
— Полагаю, я смогу создать обратный…
— Ты правда не хочешь остаться эльфийкой? — с интересом спросил Морнэмир, перебив Тариона.
— Я мечтаю быть модельером, меня приняли на крутой конкурс в Благословенном Царстве. У меня выпускной класс в школе, поступление в университет, мама, наконец, — ответила Варя. — С чего я должна всё бросать и под кого-то и их хотелки подстраиваться?
— У тебя здесь будет почти вечная жизнь, вечная юность, магия, — продолжил Морнэмир.
— Которые от моего выбора вообще не зависели, меня не спросили, а хочу ли я вообще всё это, — возразила Варя.
— Просто очень многие люди ради только продления жизни отдали бы всё, — хмыкнула над ухом Морнэмир. — Быть здоровым, красивым, жить долго, обладать удивительными силами… Строить новый мир, в конце концов.
— Разве можно построить что-то хорошее по принуждению? — спросила Варя. — Благими намерениями стелется дорога в Ад.
— То есть то, что тебе упало просто так, ты не ценишь? Тебе это не нужно? — опять хмыкнул Морнэмир. — Ты сама этого не захотела и не приложила для достижения никаких усилий? Ты не считаешь, что выиграла в лотерею?
— Можно было поговорить перед тем, чтобы что-то делать, — вздёрнула нос Варя. — Меня бесит, что это сделали без моего ведома, да ещё я, оказывается, должна за это перманентно расплачиваться. Это же не сделали просто так, потому что ты, Варя, такая хорошая. Нет же! Зачем мне эта вечная жизнь и вечная юность, если я проведу её не выходя из Леса, рожая эльфят для нового эльфийского народа? Чтобы что? Чтобы мои дети потом начали воевать за территории и какой-нибудь свой эльфийский суверенитет? Чтобы в итоге весь мир погряз в войне и ненависти к эльфам? Разве вы не видели её? Эту ненависть у простых людей? Не таких красивых, не таких одарённых, не таких высоких даже. Они только и думают, как забрать эту красоту, эти долгие годы. Придумали себе амулеты из эльфийской крови. Обряды с изнасилованием эльфиек, чтобы помолодеть. Это пока вас мало и вы сидите в Лесу… а станет больше… Вас просто сомнут числом, даже если один эльф стоит сотни воинов.
— Откуда ты это… С чего ты это взяла? — спросил Тарион.
— А я люблю художественную литературу. И знаете, почти везде если и есть что-то про эльфов, то только плохое. Войны, делёжка власти с другими расами, многолетние интриги. Высокомерное отношение к простым смертным, кто живёт короткую жизнь. И получается, что тут будет что-то похожее.
— Не обязательно, — возразил Тарион. — Если будет кто-то, кто предупредит подобные опасности… И вообще, мне кажется, ты преувеличиваешь про постоянные роды и постоянную расплату.
— Это точно, если вас всего шестеро, то вы смело сможете гаремы из желающих внимания завести, — хмыкнул Морнэмир.
— Г-гаремы? — повернулась к нему Варя, посмотрев в тёмные глаза, в которых плясали смешинки.
— Знаешь, долгая жизнь накладывает свои… нюансы, — вздохнул Морнэмир и отвёл взгляд. — У нас этакий полуобщинный строй и с таким перекосом в мужчинах и женщинах, так что институт именно моногамного брака вряд ли будет работать. По крайней мере столетия… Это и самих парней не будет устраивать… Конечно это надо думать и как-то обсуждать, но полная свобода в союзе для женщин будет означать и постоянную конкуренцию мужчин, но без перегибов. Так что никто тебя замуж не выдаст, бедняжку. Придётся самой выбирать, с кем быть, кому дарить своё внимание и детей.
— Кстати о детях, — вспомнила Варя. — Все эти фойна… Не зря же Иль-Кулло так сделала. Она наверняка считала себя настоящей женой, а по сути её низвергли до статуса обслуги. Думаю, она приревновала к своему эльфу, хотя я не помню, общалась ли вообще с её мужем. Хотя она и до этого нехорошо поступила с прежней женой, получается… Значит, у неё был опыт подобный.
— Да, Асхила, насколько я помню, покинула Серебристый Лес, сказав, что уже слишком стара для своего мужа, — кивнул Тарион, задумавшись.
— Фойна… — хмыкнул Морнэмир. — Человек — социальное животное. Ему тоже хочется ласки, тепла и внимания. Хочется детей… Правда, с фойна это лишь эрзац. В сравнении с нами наши дети живут короткий миг. Это сложно — хоронить своих детей, Варна.
— Я… Я не про это, — Варя смутилась прозвучавшей горечи в словах Морнэмира. — Просто, а каково им? Если у их отца или почти мужа будет… другая жена. Это как-то всё неправильно.
