Стоя под душем, я чувствовала, что мое решение правильное и осмысленное, и что будет лучше, если я уволюсь из компании. С переходом на новое место работы моя жизнь точно станет другой.

— Сейчас же так и сделаю, напишу письмо в эту фирму.

С такими мыслями я надела халат и прошла в комнату. На телефоне зашла в почту и вбила нужный адрес. Написала текст и, поразмыслив над его содержанием некоторое время, пришла к выводу, что составлено оно правильно. И, да, сначала в «Интеграле» мне предстоит пройти собеседование. И если на отборе выберут меня, то сразу же подам заявление на увольнение.

Мне ответили буквально через минут пятнадцать. И назначили встречу.

Роман

Я вышел из номера и стоял в холле отеля. Спрятался так, чтобы остаться незамеченным, и наблюдал за дверью.

Увидел Анастасию. Вчерашнее платье выглядело на ней так же, как на вечере — умопомрачительно и сексуально.

Я смотрел на неё и чувствовал, что прикован к этой женщине, той, что потрясла моё сердце прошлой ночью.

Было видно, что Настя выискивала меня.

— Анастасия, детка, не разочаровывай меня, — пробормотал я себе под нос, думая о том, придет ли она на отбор или нет.

Я все еще продолжал провожать её взглядом, когда ко мне бесшумно подошел Адам.

— Ромыч, я с хорошими новостями: Настенька ответила на письмо. Наша девочка прислала нам согласие, желая договориться о встрече.

Как только я услышал это, губы изогнулись в улыбке.

— Хорошая утренняя новость. Адам, надо сделать так, чтобы Настя была в нашей компании. Несмотря ни на что, она должна быть выбрана.

— Не переживай, будет. Смотри, девочка, видно, ищет тебя. Я даже теперь ревную, бро. Она на тебя запала. Красотка.

Я этим нисколько не отличался от нее. Стоял и продолжал гадать, что она со мной сделала. Никогда в жизни я не чувствовал себя так комфортно и возбужденно, разговаривая с другим человеком… Особенно с женщиной.

Даже поцелуй, который мы разделили... Эта сладость все еще оставалась на губах, и я чувствовал, что хочу вновь попробовать эти сочные губы.

Тем временем, будто наши мысли синхронизировались, я увидел прекрасную, завораживающую картину: Настя, мечтательно улыбнувшись, провела тонкими пальцами по губам.

— Какое приятное зрелище. Что же ты снова делаешь со мной, девочка? Я хочу поцеловать тебя прямо здесь и сейчас, — пробормотал я себе под нос и неохотно поднялся обратно номер. Чем больше я смотрел на нее, тем больше хотелось встретиться с ней. Целовать ее.

— Ром, ты сделаешь ход или предоставишь инициативу мне? Только не вини меня потом, если она станет моей, — слова Адама вызвали во мне новый приступ ревности. — Она действительно неотразима. Такая красивая сексуальная, — мечтательно произнес он.

— Может, отвалишь, а? Завтра она приедет на собеседование, а ты чтоб уехал в Питер. Понятно? — строго приказал я.

Я не позволю сопернику приблизиться к своей девушке.

— Я не уеду. Ты забыл, что твоя добрая мамочка послала меня сюда работать вместе с тобой как твоего помощника, советника и вице-президента?

Я скрипнул зубами и сурово посмотрел на Адама, а тот продолжил:

— А завтра я буду тем, кто возьмет интервью у нашей девочки. Итак, это захватывающе, не правда ли?

— Не называй ее «наша девочка», — прошипел я. — И ты к ней не приблизишься. Иначе разговор наш будет другим.

— Может, надо позволить собеседование провести кому-то другому? А мы с тобой будем рядом в соседней комнате.

— Идея так себе.

— Ромыч, но ты ведь сам недавно говорил, что не надо, чтобы Настенька знала, что мы работаем в этой компании. А почему бы интервью не взять моей сестре?

— Подожди, а ты зачем Алану-то притащил с собой? Твоя сестра опять будет приставать приставать ко мне.

— Ромыч, представь, как будет весело… ха-ха-ха… Настенька ведь даже не знает, что ты — президент, а я — вице-президент. Но если ты хочешь, чтобы Настенька у нас работала, то нам необходимо притворяться, будто мы простые представители проекта. Ну, возможно не совсем простые, а скажем так с некоторыми привилегиями. Так что интервью всё-таки должна взять Алана, а нам нельзя светиться, — засмеялся Адам.

— Это будет гораздо сложнее, чем я думал, — проворчал я.

Анастасия

Наступило утро понедельника.

Выходные дни для меня были просто прекрасными до определенного момента.

Я ездила к брату за город, чтоб навестить мелких. День прошёл отлично. Мы с Ваней и Алей ходили в лес за грибами. Моя корзинка не была полной, потому что я ходила по лесу и больше размышляла, чем собирала. А, придя из леса, увидела, что Никита сидел с початой бутылкой водки. На столе перед ним лежал конверт и лист а 12.

Взяв его, я погрузилась в чтение и ужасом узнала, что дядя отсуживает у брата и у меня автосалон, все наши активы в компании «Мир вкусностей», и акции, которые принадлежит мелким, а также назначается опекуном малышни до их совершеннолетия. Но этого всего ему показалось мало! Помимо всего вышеперечисленного дядя пытался отобрать некоммерческий детский дом, который основала наша мама.

Обняв Ника, я разрыдалась. Мы ничего не говорили, просто молча сидели и пили. Крепкий напиток скользнул вниз по пищеводу в желудок, и мне даже показалось, что моментально проник в кровь, вызывая в моём мозгу бредовые мысли на тему того, как победить дядю в этой войне.

— Незабудка моя, — проговорил Никита, — Сестренка… Я что-то устал от нашего дяди. Хотелось бы, конечно, видеть его на том перекрёстке, где погибли наши родители. И очень часто в последнее время крутится у меня мысль, что всё произошедшее — его рук дело. Мы ведь будем бороться? Не оставим все так?

— Будем, братик. Дядя пожалеет, что на свет родился. Но к этому вопросу надо подходить трезво. Сам знаешь, месть — блюдо, которое подают холодным.

Незабудка… так меня называл только папа. И сейчас, услышав от брата это прозвище, я горько разрыдалась. Это простое, на первый взгляд малозначительное событие меня словно встряхнуло. И я поняла, что надо перестать быть, как инфузория. Надо бороться! Встать и ничего не бояться. А родственники точно пожалеют, что решили отобрать наследство наших родителей.

Ночью мне снились родители и тот момент…

Визг шин, автомобиль повело, столкновение, и мы несколько раз перевернулись, дверь отлетела, и я вылетела буквально вместе с ней.

Как мне сказали потом врачи, это и спасло мою жизнь. Я отделалась тогда незначительными травмами. Врачи говорили, что я родилась в рубашке.

После выписки из больницы я стала бояться темноты, и мне часто снились кошмары.

Конечно, эта ночь не была исключением. Я плохо спала. Мне казалось, что кто-то наблюдает за мной из темноты.

Роза часто смеялась над моими страхами и говорила, что это всего лишь мои галлюцинации.

Розалия позвонила мне днём в воскресенье и сказала, что переезжает к жениху. Предсказания Романа сбылись, и отныне я совсем одна в этой огромной квартире.

На понедельник я решила взять отгул, так как хотела попасть на собеседование в «Интеграл». Ровно в десять утра я вошла на второй этаж здания, где оно проходило.

Сегодня я была одета в черное платье выше колен в сочетании с клетчатым серо-черным блейзером. Может для кого-то я выгляжу слишком просто, но в то же время я знала, что в моем стиле был вкус. И это придавало мне мало-мальское спокойствие.

Я стремилась выглядеть на все сто процентов, поэтому надела черные десятисантиметровые каблуки — хотелось, чтобы окружающие оценили по достоинству мои длинные и стройные ноги. Почему-то именно сегодня я отчаянно желала стать центром внимания.

Хотя я ненавидела быть такой, но впервые согласилась со своим внутренним голосом, который говорил, что сегодня у меня нет выбора. А платье, блейзер, каблуки — это именно тот шанс увеличить положительный результат и обеспечить успешное прохождение собеседования.