«Вот любит он меня дразнить!! Только вот насчёт Романа, скорее всего, он говорит правду, — подумала Настя. — Я ведь видела голод в глазах Романа каждый раз, когда мы оказывались в интимной обстановке».

Позже Никита и я вошли внутрь здания. Со стороны никто бы даже не подумал, что это приют для сирот, скорее уж пансионат для одарённых детей. У них были отдельные помещения для занятий, игр и отдыха. Когда дети вырастут, смогут выбрать ту область, в которой хотели бы дальше развиваться и строить карьеру. В зависимости от интересов, у каждого был разработан индивидуальный ежедневный график, учитывающий потребности ребёнка.

Если кто-то хочет заниматься спортом, то в основном проводит свое свободное время на открытых площадках.

Кто-то хочет стать исследователем, для них есть неплохие лаборатории, где они под присмотром преподавателей уже сейчас могут заниматься научной деятельностью.

Когда этим детям исполнится восемнадцать, они, точно птенцы, расправят крылья и вылетят из гнезда, чтобы жить своей собственной счастливой жизнью.

Этому приюту столько же лет, сколько и мне — мама основала его вскоре после моего рождения. Помимо нескольких зданий, на территории приюта имеется озеро, сад с множеством видов деревьев и даже небольшой огород. Всё это, если продать, будет стоить не один миллион.

И именно поэтому Зорины так непреклонны, пытаясь отнять его у нас.

Я проводила время с маленькими детьми, а потом зашла в тренировочный центр вместе с Никитой. Многие дети, особенно недавно прибывшие, только начали обучение, и я провела остаток своего времени с Никитой и директором этого заведения Петром Валерьевичем, помогая им тренироваться.

Проводя время с детьми, я чувствовала себя необычайно счастливой, однако всё равно не могла остаться здесь на весь день. Поэтому, в какой-то момент взглянув на настенные часы, повернулась к Никите и сообщила:

— А теперь я пойду. Мы с Романом решили совершить небольшое путешествие по Карелии.

— О!! Свидание? — тут же поддразнил Никита

— Не обращай внимания на своего придурка-братца… Иди и наслаждайся, дорогая, — радостно воскликнул Петр Валерьевич.

Но мало кто из них знал, что меня ждет.

Получив разрешение, я поспешно завела машину и поехала в сторону города, наполовину сосредоточившись на телефоне.

Я пыталась связаться с Романом, но его телефон был всё время занят.

— Дорогой, да почему же ты не отвечаешь, неужели не видно, кто звонит? — спросила я, пытаясь найти номер Аланы.

Поскольку я не думала о том, что на меня могут напасть, то не заметила тяжелый грузовик, следовавший за мной.

А он между тем постепенно увеличивал свою скорость.

Тем временем на перекрестке, прямо перед входом в тоннель, ко мне вплотную подъехал еще один грузовик.

Когда я добралась до перекрестка, грузовик, подъехавший с другой стороны, сделал стремительный занос, заставив меня внезапно вздрогнуть.

Затем, поняв, что сейчас самое подходящее время и я нахожусь в замешательстве, грузовик, следовавший за мной сзади, нанёс стремительный удар.

Роман

Я разговаривал по второй линии, когда мне позвонила Настя. Так как это был очень важный звонок, я не смог ответить сразу. Звонок длился более получаса, и когда я завершил его, то понял, что детка должна была уже приехать домой, однако её всё ещё не было.

«Наверное, она решила остаться в приюте?» — подумал я и набрал ее номер, однако в ответ услышал, как автоматический голос говорит: «Абонент вне зоны действия сети».

Я нахмурился и сразу же позвонил одному из своих друзей, попросив его проверить номер Насти. Друг-хакер не подвёл и довольно быстро выяснил, что телефон дезактивирован, скорее всего, по причине того, что его попросту разбили.

Получив эту информацию, я не мог не запаниковать.

Вскоре служба безопасности мне сообщила, что Настя попала в аварию и сейчас находится в больнице, доставленная туда скорой помощью.

Я почувствовал, как от волнения и страха немеют ноги. Но я все равно доеду до больницы. Не буду вызывать водителя, а доеду сам.

Я гнал, как сумасшедший. Наверное, все штрафы будут сегодня моими. Но оно того стоило.

Оставив машину на стоянке, я поспешно направился на ресепшен, где меня направили в палату.

Выйдя из лифта на этаже, я ошеломлённо замер, не в силах понять, что здесь происходит.

«Я мог войти не на тот этаж? Здесь все выглядит как кто-то уж слишком необычно… прямо вип-зона какая-то» — подумал я и уже собрался уходить.

Однако я остановился, и лицо мое омрачилось, когда я увидел знакомую фигуру, спешащую внутрь.

Это же Полина. Женщина, с которой Настя познакомила меня недавно в ресторане.

— Подруга Насти? Что она здесь делает? Значит ли это, что я попал на нужный этаж? — недоумевал я.

Прежде чем я успел подумать, что делать, ноги непроизвольно последовали за Полиной, чуть ли не бегом спешившей куда-то по коридору.

Сейчас я хотел только одного-увидеть свою девушку.

Спешащая Полина не заметила меня и сразу же вошла в холл, где Никита беспокойно расхаживал взад и вперед.

На одном из диванов сидел Иван Иванович Певзнер, известный в городе нейрохирург…

Увидев меня, Никита кивнул мне в знак приветствия и сказал:

— Проходи к ней, только недолго.

В больничной палате я снова застыл, увидев Настю в таком состоянии.

Все моё тело дрожало от гнева, а кровь кипела от желания убить людей, которые сделали это с моей Незабудкой.

Настя неподвижно лежала на кровати, лоб ее был забинтован, а прекрасное лицо — бледно, точно больничная простыня. На фоне бледных щёк крохотные царапины смотрелись жуткими кровавыми ранами. Также я заметил синяки на обеих руках и мелкие порезы, покрывающие ладони и пальцы.

Мне было очень больно видеть Настю такой.

Эти раны и синяки в конечном итоге исчезнут. В крайнем случае, всегда можно нанять пластического хирурга.

На самом деле, только получив информацию об аварии, я напредставлял себе жутких картин и ожидал, что состояние Насти будет намного хуже. Однако ей повезло, она не только каким-то чудом спаслась, но и пострадала не очень серьёзно.

Однако и это её состояние причиняло мне невыносимую душевную боль.

Я осторожно сел на стул рядом с кроватью и поцеловал тыльную сторону ладони своей любимой девочки.

— Я не оставлю тех людей, которые сделали это с тобой, детка, — пообещал я ей, и слеза скатилась с левого глаза.

Я погладил её по лицу и осторожно убрал выбившиеся пряди волос за ухо. Поцеловал в забинтованный лоб, а затем взял правую руку моей Незабудки и прижал ладонью к своей щеке.

Черт возьми!! Я становлюсь таким эмоциональным…

Я никогда не плакал и никогда не испытывал таких эмоций с тех пор, как умерла моя бабушка. Я поклялся себе, что останусь сильным, несмотря ни на что.

Однако эта клятва просто рассыпалась прахом, стоило мне увидеть Настю в таком состоянии.

Может быть, потому, что я никогда никого так не любил, как свою дорогую бабулю. А Настя оказалась первым человеком, которому удалось растопить лёд в моём сердце.

Поэтому вполне естественно, что я плакал. И был безмерно благодарен судьбе, что никто не видел меня таким.

Я продолжал оставаться в таком положении бог знает сколько времени. Казалось, прошла целая вечность, прежде чем Никита осторожно постучал в дверь.

— Роман, врачи хотят сделать кое-какие незначительные анализы. Они ждут снаружи. — сказал он низким голосом.

Я кивнул и встал. Несколько секунд смотрел на свою Незабудку и вздохнул. Я не хочу оставлять ее. Всё, что мне нужно — это остаться с ней.

Я наклонился и поцеловал Настю в лоб, прежде чем неохотно покинуть палату. Как только я вышел, Никита, Полина и несколько врачей вошли внутрь.

И если присутствие Никиты не вызывало вопросов, то вот Полина — совсем другое дело. Почему она идет внутрь, если она не врач?