На экране лениво ползла новостная лента:
"… в госучреждениях планеты Айворкоэст, входящей в старинный Африканский Союз, запретили общегалактический язык…
… продолжается операция «Перехват» по поиску нападавших на полицейский участок в поселении Марс-346 террористов. Уже семь дней блокированы все космопорты Марса…
… На большей части Европейской территории планеты Земля будут отмечать колебания атмосферного давления на повышенном фоне, содержание кислорода повышенное…
… источник отмечает, что активность Имперского Космофлота в Солнечной системе возрастает, в ответ на происки оккупантов правительство Марса созывает…
… в храме буддистов Марса. Происшествие вызвало возмущение среди активистов. По всей планете проходят митинги с требованием депортации представителей этой церкви за поддержку бурятской бронекавалерии…
…активистки международного движения Фемен намерены провести акцию на очередном…"
Человек с аристократическим лицом хотел бы увидеть хоть одну новость о том, что происходит в столице Империи. Но их не было. Полная тишина, если не считать совсем уж незначительных, а то и вовсе несерьёзных, вроде детского праздника, или слепленного в одном из парков самого большого снеговика. Человек раздражённо отпихнул от себя планшет и потянулся к комлинку.
— Сводку столичных происшествий. — сказал он кому-то.
* * *
Может сон. А может и не сон. Но иногда он повторялся снова и снова. Как кошмар. Как призрак из прошлого. Как напоминание. Только о чём?
… Вокруг была полутьма. В уши вливался неразборчивый гул человеческих разговоров. Хриплый молодой мужской голос почти совсем рядом негромко и протяжно выводил какой-то мотив. Прислушавшись можно было даже разобрать слова:
— За решёткою за железною
Сидит душечка добрый молодец.
И он пишет себе грамотку,
Не пером пишет, не чернилами
Он своими горючими слезьими.
Не ко батюшке, не ко матушке
Он ко душечке к молодой жене:
"Ах ты душечка, молода жена,
Продавай свое житье-бытье,
Выкупай меня из неволюшки,
Как из той ли темной темницы!
Буде мало тебе всего покажется
В кабалу отдай малых детушек!"
Наконец глаза стали различать предметы в окружающей меня полутьме. Надо мной был деревянный потолок. Серый, со следами плесени и каплями конденсата, в паутине и пыли. Повернув голову я с трудом различила, что лежу на кровати под тонким одеялом. Даже не одеялом, а какой-то тряпкой, пахнувшей чем-то кислым и плесневелым. Было очень холодно. В нос бил запах немытых тел. Очень большого количества немытых человеческих тел. Он был настолько тяжёлый, что мне пришлось невольно закашляться и прикрыть голову той самой тряпкой, которая являлась одеялом. Меня била крупная дрожь.
Где я? Это тюрьма? Но когда я оглядывалась, но не заметила ничего похожего на камеры для содержания заключенных. На кроватях лежало просто немыслимое количество людей. Они негромко разговаривали ил просто спали. Кровати были двухъярусные, сколоченные из неструганного дерева. Вместо матрасов грязное сырое сено. Где-то далеко было чуть светлее от висящих на крюках ламп. Таких светильников я никогда в своей жизни не видела. Небольшая цилиндрическая банка и установленное сверху стекло, которое удерживалось проволочными дугами. Внутри стеклянной колбы что-то чадяще горело. Было видно, как пыль неспешно поднимается к потолку над верхним отверстием светильника.
Вдруг я услышала что в самом дальнем от меня крае этого сарая, мне пришло в голову только такое название этого помещения, звонкий голос выкрикнул несколько слов, которые я не смогла разобрать. Издалека было плохо видно, но похоже там находилась дверь и в проёме двери стоял человек в мундире. Показалось, что фраза была произнесена не на русском языке. В ответ на этот голос все вокруг заворочались, заголосили, многие кинулись на выход. Но смогли выйти всего человек пятнадцать. Дверь захлопнулась. Люди возвращались на свои места и постепенно всё успокоилось.
Мужской голос, который раньше пел песню о неволе, что-то говорил своему собеседнику. К сожалению я слышала только одного из разговаривающих, поэтому его слова воспринимались как монолог. Да и тот я слышала с пятого на десятое. Но постепенно я начинала понимать, где нахожусь в этом странном сне.
— … да не выпустят нас отсюда. Зачем это полякам? Ну вот посудите сами господа-товарищи. Война же ещё по весне закончилась, в марте Рижский мир заключён, если не ошибаюсь? Да? А зачем полякам пленные уже больше полгода в лагере? Включите логику, уважаемые. Ну, допустим, часть пленных забирают на работы всякие за еду. Вон как сегодня. Раньше нас гоняли фортификацию копать. А сейчас? За каким, извините, лядом им такие расходы на содержание? На кормление? На охрану? Позвольте…
— … говорят поручик Малиновский допустил оговорку, что пленными обменялись. Что? Нет. Это правда, скорее всего. Только, может, у Советов всех обменять пленных поляков не набралось должного количества. Предполагаю, что их в Сибирь угнать могли или на Колыму. А там климат суровый, с местными погодами не сравнить…
— … что значит Муха? Не извольте моё имя и фамилию коверкать, уважаемый. Василий Иванович Мухин, извольте запомнить. Вот так вот! Да, я сюда попал случайно. В военных действиях против поляков не участвовал. Но что это меняет? Это лето мы пережили. А если так в зиму уйдём, то от холода и голода, естественно, преставимся. Да что ты всё крестишься? Не поможет. Молиться я буду только когда к стенке поставят. А так — …
— … посуди сам. Нас тут в бараке полторы пехотной роты. Причём полной роты, военного времени. Больше трёх сотен. Здесь, в Стшалкове, бараков числом почти шестьдесят, а может и больше. Я во всем лагере за год не был-с. Всего тут сейчас около десяти полных пехотных полков. Представляете, какая это сила? Вот именно…
— … умерших то? Думаю много солдат лишений не вынесло. По моей оценке восемь-девять тысяч точно. Каждый день похоронная команда работает не покладая рук…
— … эх. Вернусь в родной Осташков. Возьму удочки и на озеро. Буду три дня отдыхать и ничего не делать. Вот просто сидеть на берегу и смотреть как бабочки летают. Рыба? Да ну её. Надо просто наслаждаться жизнью…
Я слушала рассуждения этого молодого человека, даже не рассуждения, а обычный «трёп», и вспоминала нашего учителя истории, который всегда говорил: «- Тот, кто знает историю, тот никогда не пропадёт!». Он хорошо нам рассказывал о событиях страшного двадцатого века. А этот барак, в котором я оказалась, он из того времени. Из времени Первой Мировой Войны. А точнее русско-польской, которая чуть позже началась. Сколько тогда людей потеряли жизнь до сих пор идут споры. Как меня сюда занесло?
Совсем замерзнув я свернулась калачиком и лежала, дрожа всем телом. Что делать я даже не представляла. От холода не было сил даже думать. Постепенно гул голосов усыпил меня. А может умерла, я не знаю.
Пробуждение было форменным насилием. Потому что когда в тебя попадают из станнера — это больно. В тело словно впиваются миллионы мелких игл, которые лишают возможности двигаться, а потом наступает тьма…
— Добро пожаловать в наш дерьмовый мир обратно! — услышала она до боли знакомый голос, — Вы что, нас совсем уже за дураков держите? — продолжала Анна (а это была она), — Даже обидно, ей-богу!
Альта хотела сказать ей что-нибудь грубое в ответ, но язык ещё плохо слушался её. Очень хотелось пить. Перед глазами всё ещё стояли обрывки странного сна. Что это было? Она припомнила, что похожие видения уже посещали её ранее и тогда она тоже не могла понять, что это было.
… А в столице продолжали продолжать происходить разные странности. Всевозможные представители средств массовой информации, как российские, так и иностранные и даже инопланетные, пытались получить хоть какие-то комментарии от придворных шаркунов. Но те хранили загадочное молчание. Не потому, что не хотели что-то сказать. Они говорили очень много. Прослыть информированным человеком было в этой среде хорошим тоном. Но вот реально никто из них ничего не знал о том, что же происходит в руководстве огромной Империи на самом деле.
