— Возможно, узнаем после того, как разберёмся с кристаллом.

* * *

… В таких случаях, если человек ничего не знает, то рано или поздно начинает говорить всё подряд, сочинять любую околесицу, лишь бы прекратить допрос хоть на короткое время. Потерять сознание эта штука не даёт, потому что каким-то образом, воздействуя на мозг, отодвигает болевой порог. Это может длиться до бесконечности. Хуже то, что нельзя проговориться, нельзя говорить вообще ничего. Если бы я не знал ответов на их вопросы, я бы начал сочинять их. Но стоит только начать — уже не остановишься, пока не скажешь абсолютно всё. Поэтому приходится твердить одно и то же «ничего не знаю» и без вариантов. Те, кто допрашивает, не дураки. Они понимают, что ты всё знаешь, потому что ты сопротивляешься. «Ничего не знаю» для них — как красная тряпка для быка. Рано или поздно перестаешь понимать, что происходит. Это самое «ничего не знаю» надо вдолбить себе в подсознание, чтобы повторять и повторять без конца, пока ещё в силах хоть что-то произнести. Потом уже будет всё равно… Тогда тебе дают отдохнуть, оклематься. И когда ты снова в состоянии соображать, тащат обратно к той машинке. Наступает «момент истины». После того, что уже было, от одного вида этого агрегата хочется растечься в лужу и улизнуть в ближайшую щель, куда бы она ни вела. В общем, большинство сдаются именно на этом. Один вид этой штуки превращает человека в тесто. Становится всё равно, что там можно говорить, что нельзя. Пусть хоть вселенная взорвётся, стремишься к одному: чтобы всё не началось снова. Это очень постой секрет. Ты можешь наделать под себя со страху, можешь кричать, драться — всё, что угодно. Но не начать говорить. Потому, что если ты не начнешь говорить, им придется осуществить свою угрозу. А человеческая психика — очень мобильная вещь. Когда она перегружена — никакие средства уже не действуют. Во второй раз ты всё равно очень быстро потеряешь сознание. Правда, можно больше уже не очнуться или очнуться уже не самим собой. Но если им пришлось сделать это дважды — они почти наверняка проиграли.

— Как ты выбрался?

— Не могу точно ответить на этот вопрос. Мне повезло и их контору накрыли, когда я был ещё жив. Очнулся только на Земле, месяц провёл в реабилитационном центре где-то на островах. Даже не могу сказать, на каких. Окончательно память вернулась, когда Датч увез меня оттуда. Помню, я всё бродил по кораблю, как тень отца Гамлета. Пока он не наорал на меня и не стукнул пару раз о ближайшую стенку. Как ни странно, полегчало. А потом… Жизнь сама помогает справляться со многими проблемами. Особенно когда дальше попадаешь в новые передряги. Предыдущие как-то смазываются. Начинаешь думать отвлечённо о том, что было.

Сейчас Анне вдруг вспомнился тот давний и странный разговор с Реком. Странный потому, что он вдруг сам разоткровенничался с ней. Отношения между ними ну никак нельзя было назвать тёплыми и доверительными. Но тогда сама ситуация тому способствовала. Это было когда они прилетели на Гамму-249 сразу после нападения вогов. Они тогда целые сутки ползали по развалинам в надежде отыскать живых. И в том, что Рек вдруг разоткровенничался, не было ничего удивительного — нужно было хоть как-то снять то нервное напряжение, которое скопилось в душе у каждого. Он тогда много чего ещё наговорил ей, но вспомнила Анна почему-то именно этот обрывок разговора, как его засунули в пыточную машинку. В точно такую же, в какую до этого на Марсе Рек засунул подследственного Бремера. Анка тогда подумала про закон бумеранга. Но сейчас, взглянув на ситуацию по-иному, поняла, что Река могли таким образом внедрить в Братство. С какой целью? А вот это предстояло выяснить. Если учесть, что рейс на Зэду тоже был предложен именно Реку, то картинка вырисовывалась весьма интересная…

Утро нового дня принесло новые мысли и новые вопросы. Ещё лёжа в кровати, Адмирал вспомнил видео допроса. Очень длинное, да и скучное из-за ответов допрашиваемого под спецсредством, так что окончание досмотреть толком не удалось. «Это упущение надо исправить!» — решил для себя Малинин и занялся армейским комплексом зарядки. Сами собой в голове всплыли строчки Наставления по физической подготовке в Вооруженных Силах:

«Комплекс вольных упражнений выполняется на 16 счётов без остановки. Его задача подготовить солдата к дальнейшим физическим нагрузкам. Во время выполнения КВУ прорабатываются все мышечные группы, улучшается подвижности суставов, координация движений, сердечно сосудистая система готовится к нагрузкам…»

Собственно, Малинин и приступил к комплексу вольных упражнений и все мысли отложил на потом. А потом был завтрак. И лишь после того, как был накормлен Прапор, который сразу же уставился в экран с какой-то кинолентой из далёкого прошлого, Адмирал решил досмотреть видео допроса и дополнить текстовый файл.

В работе прошёл практически целый день. Уже ближе к ужину снова позвонил Фридрих. Не долго думая Адмирал загрузил его обработкой только что сформированного текстового отчёта. Специалист всегда справляется с работой лучше любителя. А там было в чём разбираться. Оказалось, что было пропущено очень многое. И как допрашиваемый по подземелью долго ходил после того как чудом сбежал от захвативших его людей. И как двое суток провёл в каком-то закутке прямо на полу. Какие галлюцинации у него были в это время. Интересные приведения его посещали. Зная в общих словах теорию аспиранта, Адмирал уже ничему не удивлялся и ему даже показалось, что в своём сне допрашиваемый побывал не только в Мариуполе. Но пусть с этим поработает аспирант. Вон как глаза у него во время разговора загорелись. Чуть ли не подпрыгивает на месте, как ему интересно. Да ещё помимо обработки информации Адмирал заставил Фридриха подготовить к следующей встрече кое-какие справки по истории Земли.

«Надеюсь справится» — подумал Малинин и с чувством выполненного долга пошёл кормить своего питомца. Чуть позже, уже заваривая чай для себя, Адмирал вдруг поймал себя на мысли: «А почему, собственно, мне не снится подземелье? Ведь я был на планете. Прямо возле лабиринта. И воздействовал он а меня так же, как и на остальных бойцов. А что им снится? Вот, к примеру, Алексею?» — и рука сама потянулась за коммуникатором…

Все дороги ведут на Марс. — с этой мыслью Анна и отбыла в космопорт.

Сон. Почему он не запомнился??? Адмирал проснулся с головной болью. Постельное бельё сбилось комом и было всё мокрое. И ведь явно снилось что-то важное и тревожное. «Какой-то туман, как на Зэду» — всплыли в памяти нечёткие обрывки сна.

День не задался с самого утра. Ещё не позавтракав, Адмиралу пришлось отвечать на входящий звонок. Наглым голосом неизвестный абонент заявил, что следствие по его делу не закончено и вскоре его посетит дознаватель. И связь сразу оборвалась. Кстати, это и хорошо. А то Малинин в ярости чуть не рявкнул, чтобы присылали нового с охраной не в два, а в четыре «торпеды».

Выдохнув и успокоившись Адмирал продолжил завтрак. Но аппетита не было. Выкинув остатки еды в утилизатор он связался с де Огюстье. Тот долго не отвечал, но, наконец, Малинин увидел своего бывшего зама на экране коммуникатора.

— Приношу свои извинения, был занят. Отслеживал звонившего тебе гопника. Звоночек был с Марса, между прочим. Значит скоро, в течении суток, к тебе пожалуют гости. Будь аккуратен. Да и мы подстрахуем.

— Видимо подумали, что нанятые ранее бандиты их элементарно на денежку развели? — спросил Малинин.

— Вполне возможно. Хотя, если у них есть соответствующая аппаратура, то отследить их путь по чипам можно без всяких проблем. Всё зависит от того, кто там рулит всей операцией, мафия или кто посерьёзней. — задумчиво произнёс Алексей.

— Резонно. — резюмировал Адмирал. — Ладно. Ждём. Предупреди, когда они будут на подходе, я хоть Прапора накрою пледом, старенький он у меня, разволнуется ещё, воздух испортит.