Я летел к Акари и ждал нашего с ней младенца.

Позвонил доктору. Тот был усталым, и начал говорить о Ямамото, о том, что ее тело будет подготовлено к выдаче. Я прервал его. Сказал, что, что меня не интересует что будет с ней и ее ребенком.

Доктор кивнул. Сказал, что Акари поместили в палату. И что за ней осуществляется лучший, самый лучший уход.

Я попросил его сделать все, что только в его силах. Доктор кивнул.

Я отложил телефон и задремал.

Мен разбудили через пятнадцать минут. Рядом со мной сел заместитель службы безопасности Компании. Крепкий американец. Глава наемников компании, крепкий мужчина с закаленным лицом и глазами убийцы. Впрочем, глаза убийцы были на месте. Он и был убийцей.

Он аккуратно прикоснулся ко мне ладонью. Я открыл глаза. Обычной иронии на лице американца я не увидел. Он был задумчив и смотрел на меня, чуть ли не с жалость.

Он протянул планшет.

На планшете было видео падающих ракет. Ракеты, словно звезды, желтые и огромные летели вниз. Соприкасались с землей и расцветали желтыми огненными цветами.

Я прокрутил видео еще раз.

Удивительный сад рос на месте президентского дворца в Африканской стране, откуда мы улетели… Я посмотрел на часы. Улетели два часа назад.

Шеф прокрутил и показал мне еще один ролик. Это была детская. Заботливо выкрашенные стены были в подтеках черного дыма.

Огонь был потушен, но камера скакала. Но изображение было четким. Снимающий вошел в детскую. И приблизил камеру к женщине, лежавшей около кроватки.

Это была Аиша. Снимавший прокомментировал увиденное:

-Мистер Смит, - обратился он к моему собеседнику, - госпожа президент мертва.

Он приблизил камеру к кроватке. Протянул руку. Вынул ее. На ней были капли крови.

Он продолжил, выругался, и сказал, что ребенок мертв также.

Мистер Смит уточнил, так ли это. Собеседник сказал, что вне всяких сомнений.

Я был спокоен и это не укрылось от мистера Смита.

Я кивнул ему. Поблагодарил. Во мне не было скорби и на этот раз.

Я включил программу и вошел в счета Аиши. Деньги должны были быть срочно переведены на счета корпорации. Со мной связался Юкио-сан и подтвердил мои действия.

Я часть счетов заблокировал. Часть денег перевел на счет корпорации.

Свой личный счет, сведения о нем, я спрятал. Аиша сделала мне этот подарок и сказала, что рассчитывает прожить со мной остаток жизни, если что-то пойдет не так.

Но свой остаток жизни она прожила без меня.

Но с нашим общим сыном.

Переведя деньги я спросил мистера Смита, что будет со страной дальше. Он промолчал, сказав, что пока решение не принято. Но скорее всего клан третьей жены выдвинет своего представителя на пост президента.

И по понятным причинам, с меня будет снято это направление.

Юкио-сан лично возьмет контроль над ним.

Я кивнул. Слишком тесно я был связан с Аишей.

Я вновь закрыл глаза. Я представлял нашу первую ночь с этой шоколадной женщиной.

Я представлял ее губы. Ее груди, ее глаза. Я вспоминал встречу после смерти ее мужа. Я вспоминал и нашего общего сына. С которым я побыл только неделю.

Я не верил в воздаяние. В моей систем координат не было понятие «грех».

Но если бы я примерил на себя модель мышления Европы, то я подумал об этом именно так.

Сон не шел. Но я не открывал глаза. Я сделал все, что мог. И готовился к встрече с Акари.

На оставалось лететь меньше часа.

Я все-таки задремал. И мне снилась Ямамото, которая шла взяв за руку мальчика лет пяти. Встречалась с Аишей, одетой в короткое платье, по европейской моде. Рядом с Аишей, шел такой же по возрасту мальчик, более смуглый.

Не знающие друг - друга женщины обнялись и прикоснулись щеками, как старые знакомые. И не оглядываясь пошли прочь от меня.

Я пытался их догнать, но они шли по огромному торговому центру, а я словно уменьшился и каждый мой шаг был равен их пяти.

Я встал и смотрел, как они доходят почти до перекрестка и там встречают…

Кого они встречают я так и не рассмотрел.

Меня разбудил телефонный звонок.

Это звонил доктор и я принял его. Но видеозвонок был необычным.

Там, в телефоне была Мэй.

Она была причесана. Лицо ее было округлившимся и отдохнувшим.

И взгляд показался мне осмысленным.

Я машинально глянул на часы. До прилета оставалось еще сорок минут.

Мэй отодвинула телефон и я увидел, что в руках она держит сына. Но стоит напротив раскрытого окна. Доктора я не увидел, но услышал его голос, который уговаривал Мэй открыть дверь.

Она не отвечала ему и ласково поздоровалась со мной:

- Здравствуй, Минато.

- Здравствуй, Мэй. Скажи, что происходит? Почему ты не открываешь доктору?

Мэй ничего не ответила мне. Она улыбалась.

И спросила меня, правда ли я спал с ней, пока она была здесь. Я ответил, что я люблю только ее, что только она мне нужна, и я сделаю все, чтобы быть с ней.

Она спросила, еще раз. А затем сказала, что Харуто никогда здесь, в больнице, не был.

Она обошла палату. Подошла к окну. Я пытался говорить с ней.

Я говорил, что люблю ее. Она мягко улыбалась. Подходила к тем местам, где мы были с ней. Кровать. Мягко гладила ее рукой. Кресло. Диванчик. Подошла к шторам. Их колебал ветер двадцатого этажа. Отдернула их. Посмотрела на ребенка.

Сказала, что это ребенок не Харуто.

Я кричал. Я вскочил в проход и ко мне подошел Смит и его ребята.

Я умолял Мэй остановиться. Она посмотрела не меня. Повернулась к окну.

Младенец спал. Она показала мне его на камеру. Потом подняла и швырнула его в открытое окно.

- Ты этого хотел, Минато, - спросила она.

На заднем фоне раздавался стук в дверь.

Это врачи ломали вход в палату. Мэй встала на подоконник.

Посмотрела на меня. И вновь произнесла.

- Ты это хотел, Минато.

А потом сделала шаг назад, и кинула телефон вперед.

Кадры ее падения я пересматривал много раз. Она упала позже сына. И два кровавых пятна я увидел спустя полтора часа, когда приехал к Акари.

Она падала легко, как птица, распустив руки, окутанные таканью кимоно.

Она не кувыркалась в воздухе. А летела. Прямо, так, как жила.

Я затих. А мистер Смит налил мне виски. Это был хороший, выдержанный, крепкий виски.

Я почувствовал его успокаивающий вкус.

И сказал ему, что только что я лишился третьего сына.

Третьего уже рожденного сына. Мистер Смит с кем-то связался по телефону. Получил подтверждение и сказал:

- Соболезную, сэр.

Именно так он и сказал. Соболезную. Мать его, сэр.

Я взял себя в руки и ответил ему благодарностью.

Извинился за эмоции. Сел на место. Взял стакан и бутылку. Я не хотел пить. И пил золотой напиток мелкими глотками.

Я вспоминал себя и Мэй. Я не вспоминал ее период с Харуто.

Я вспоминал нашу близость там, где она только что была, а потом перестала быть, соприкоснувшись с твердой поверхностью земли.

Странная пустота пробралась в мою душу.

Я открыл документы и аннулировал дарственную квартиры на Мэй. Она так и не успела подтвердить ее.

Я удалил нашу с ней переписку. Удалил выписки со счетов.

Дверь удалось сломать и доктор поднял свой телефон и продолжил разговор.

Он подтвердил, что и Мэй и ребенок погибли. Я попросил его оставить наш разговор с Мэй в тайне. Он сказал ,что это не в его силах, но если следователь не будет задавать вопросы, то сам он не поднимет эту тему.

Я поблагодарил его. Перевел деньги за закрытие договора об оказании помощи Мэй. Скинул доктору адрес ее родителей.

А также перевел деньги на его личный счет.

Потом спросил, что там с Акари. Он сказал, что Акари в полном порядке, и они наблюдают за ней согласно протоколу.

Я кивнул и попросил доктора сделать все возможное для нее.

Потом набрал ее родителей. Трубку взяла ее мама. Я поздоровался с ней и сказал, что Акари повезли на сохранение.