И мы побрели к женскому корпусу.

Глава 7

В конверте оказалось послание от Хеммери. Написанное на небольшом клочке бумаги, слегка небрежное и потертое, оно вызвало у меня небывалый всплеск эмоций. Я и поревела, вспоминая свою растоптанную любовь, и поругалась, и снова поревела, в теперь уже оттого, что соскучилась по этому мерзавцу.

Потом ринулась писать ответное. И снова из крайности в крайность. Сначала это было гневное послание, в котором я запрещала ему писать мне, думать обо мне, вспоминать меня. Указывала направление, в котором он может смело двигаться, в случае если не оставит меня в покое. Желала всеобъемлющего счастья с моей любимой сестрой, ну и заодно острого поноса. Им обоим.

Потом писала второе письмо: слезное и тоскливое. Из разряда: ой-ой-ой, на кого же ты меня покинул? Я так тебя любила, а ты…

Оба прочитала, еще раз громко поругалась и выкинула, решив, что обойдется без ответного письма. Во-первых, я девушка гордая, во-вторых, понятия куда его отправлять. Так что перебьется.

Смелая такая, решительная…

Только ночью кошмары мучали, в которых я бежала по туннелю из свернутого листа бумаги, и он скручивался все сильнее и сильнее, превращаясь в узкий лаз. А потом перья и карандаши словно осиный рой кружились вокруг меня, норовя воткнуться то в руку, то в ногу, то в глаз. И где-то над головой, почему-то голосом Райдо гремело: Пиши, Найтли! Пиши.

В общем, веселая ночка выдалась, а утром, когда я села отрабатывать очередные руны, выяснилось, что карандаши не просто так снились – у меня все пишущие принадлежности закончились и последний огрызок норовил вот-вот совсем истереться.

Можно было поклянчить у той же Кайлы, или у Доминика отобрать, да любой с потока не отказал бы в такой малости, но мне внезапно захотелось прогуляться.

В отличие от остальных адептов я безвылазно сидела в Весморе. Родственников у меня не было, поэтому в выходные я к ним в гости не уезжала. Деньги я тратить не любила, поэтому в городе мне было делать нечего. Там ведь как, идешь вдоль торговой улицы, на прилавки и витрины вроде даже и не смотришь, а потом хоп и полные руки кульков со всяким барахлом. А поскольку я копила на свой салон, такие траты для меня были совершенно недопустимыми. Всем необходимым меня, как и любого адепта, обеспечила Академия, остальное – блажь.

Но сегодня, я внезапно поняла, что устала от серых стен, от дорожек, присыпанных первым снегом и синевы в глазах от учебной формы, поэтому отправилась в деканат за разрешением.

Мисс Тревис – секретарь учебной части – отнеслась к моему появлению настороженно:

— Куда это ты собралась?

— В лавку писаря. Для учебы надо кое-чего прикупить. А еще хочу конфет из Сладких Грез.

— Ты сопровождающего предупредила? — строго спросила она, выписывая пропуск, — Верано в курсе твоего желания пойти в город?

Черт, я забыла про Лекса! То дурацкое распоряжение, что в город я могу выходить только с ним, никто так и не потрудился отменить.

— Может, не надо? Со мной ведь наверняка кто-то из Стражей увяжется? Зачем мне Верано?

— Ничего не знаю, — она сурово посмотрела на меня поверх очков, — или с ним, или никак.

И демонстративно отложила уже подписанный пропуск в сторону.

Вот ведь напасть!

Я даже предположить не могла, где его может носить в выходной день. Может на полигоне дополнительно вкалывает, может в лаборатории торчит, а может и вовсе спит. Чем бы он ни занимался, уверена, новость о том, что я собралась в город, его не обрадует.

К счастью, бегать по Весмору в поисках бывшего наставника мне не пришлось. Он будто почувствовал, что нужен, и сам появился в деканате.

Меня удостоил небрежного кивка, а с мисс Тревисс вежливо поздоровался:

— Доброе утро!

— Здравствуй, Лекс, — улыбнулась она и кончиком изящного пера указала в мою сторону, — у нас тут девушка с просьбой…

— Мне сейчас некогда, — гад отреагировал прохладно, затем добавил, — мне нужно в город. Выпишите разрешение?

Секретарь просияла:

— Отлично! Как раз по этому поводу Ева и пришла. Ей тоже нужно в Хайс. А ты ее сопровождающий.

— Сопровождающий… — удивился было Лекс, но спустя миг обреченно поднял взгляд к потолку, — пффф, я уже забыл об этом. Может, как-нибудь без меня?

— Правила есть правила, — мисс Тревис развела руками.

Тогда Лекс обернулся ко мне:

— Я уверен, ты хочешь дома остаться.

— Не хочу.

— Хочешь, — с нажимом повторил он. Но когда это на меня действовало?

— Я уже пошла, догоняй.

И схватив со стола свой пропуск, устремилась к выходу.

— Найтли!

Я даже не обернулась. Вместо этого в припрыжку устремилась к лестнице, слетела на первый этаж и бегом выскочила на улицу.

Погода стояла пасмурная, но без дождя и снега. Даже ветер и тот затих, хотя еще вчера норовил сбить с ног любого, кто посмеет зазеваться. Для похода в город – лучше и не придумаешь.

Прекрасно понимая, как сейчас бесился Лекс, я побежала к воротам. С него ведь станется – поймает и силком в общагу отнесет, лишь бы под ногами у него не путалась. Поэтому мне нужно было как можно быстрее оказаться за пределами Весмора.

Сунув пропуск в руки сторожу, я выскочила через узкую калитку и припустила к городу по замерзшей аллее.

Последний раз я была тут во время отбора, когда кругом цвело и зеленело, теперь же все изменилось. Деревья стояли серые и голые, пышные кусты щетинились тонкими облезшими ветками, под снегом местами коварно прятались стылые лужи.

Мне нравилось. Я бодро шла вперед, напевая себе под нос старенькую песню и старательно делая вид, что не слышу позади себя жестких и крайне недовольных шагов.

— Так и будешь плестись позади? — не выдержала я, когда до города оставалось всего ничего.

Всю дорогу мы проделали в полнейшем молчании, и теперь меня одолевало желание поговорить. Собеседник такой себе, но другого все равно нет.

— Буду.

— А может…

— Не может.

— И все-таки…

— Нет.

Чудо, а не парень. Просто именины сердца. Как пообщаюсь с ним, так глаз дергается.

Еще немного прошли молча. Потом дорога бодро нырнула на первую городскую улицу и стало не так скучно.

Хайс по-прежнему восхищал меня своей роскошью, шириной и размерами. Ухоженные дома, живые изгороди зеленые несмотря на приближающуюся зиму, эр-мобили снующие по гладким улицам наравне с неспешными каретами. И люди… Совсем не такие как в Муравейнике. Их богатые одежды шуршали парчой и кринолином, меховые накидки небрежно развивались в такт размеренному шагу. На лицах не было тревоги о будущем.

Я тоже такой буду. Вот только учебу закончу, открою свой салон рун и заживу. Главное все сбережения на ручки с карандашами не спустить…

Правда в лавку писаря попасть оказалось не так-то просто, ибо Лекс решил, что его дела важнее и повел совсем в другую сторону. А поскольку он был больше и сильнее, мне пришлось подчиниться.

И вот поперлись мы по каким-то переулкам совсем не в ту часть города, где было чисто и красиво, а туда, где дома попроще жались друг к другу, и на витринах не было шелков с жемчугами.

— Что у тебя за страсть по подворотням всяким бродить? — ворчала я, буравя взглядом широкую спину, обтянутую учебной формой, — то по закуткам, то по Муравейнику бродишь. Кстати, а что ты делал в Муравейнике?

— Не твое дело, Найтли.

Гад.

Я не удержалась и показала ему язык.

— Я все вижу, — не оборачиваясь кивнул на окно, в котором мы отражались.

— А мне плевать.

Он затормозил так резко, что я ткнулась носом ему в спину. Обернулся, глядя сверху вниз. Глазищи темные, сердитые, брови нагло вскинуты, мол: кто-то что-то вякнул?

— Все. Молчу.

— Правильное решение, Найтли.

Гадский гад.

Как я вообще умудрилась подобрать его артефакт на отборе? Почему не взяла какое-нибудь колечко, бусики, что-нибудь еще? Зачем надо было хватать ту дурацкую щепку с пола?