Я была мишенью, а служанка была вторым покушением на мою жизнь.

У нас с Грейслин не было личных врагов… так что тот, кто хотел нас убить, был либо врагом моего отца, либо Спенсеров.

Утром мы с Киллианом покинули остров. Так вот, это была правда, которую мы не могли скрыть от наших отцов. Нашей первой остановкой было поместье Спенсеров, и, хотя Уильям был потрясен и глубоко обеспокоен, он отреагировал менее гневно, чем мой отец.

Мой взгляд метнулся к мужу, который сидел рядом со мной на диване в кабинете отца. Киллиан лениво провел большим пальцем по подбородку. Совершенно не обеспокоен вспышкой отца. Но я? Меня буквально трясло внутри.

— Папа…

Глаза моего отца яростно метнулись ко мне. 

— Я не ожидал этого от тебя, Джулианна. Скрывать такую опасную правду!

Он оттолкнулся от стола, расхаживая взад и вперед.

 — Киллиана явно не волнует угроза, но ты … как ты могла быть такой безответственной? — обвинял он, бросая мне свои слова так небрежно. — Ты хоть понимаешь, что прямо сейчас можешь носить наследника Романо? Почему ты такая безрассудная?

Когда я снова вздрогнула, грудь Киллиана загрохотала с угрожающим рычанием. 

— Следи за своим тоном, когда говоришь с моей женой.

— Она моя дочь, — прошипел отец. — Одну я уже потерял и теперь узнаю, что жизнь Джулианны тоже в опасности? Как ты думаешь, что я чувствую?

Киллиан наклонился вперед, его темные глаза вспыхнули чем-то опасным. 

— Тем не менее, это не дает тебе права повышать голос на Джулианну, когда она тоже жертва. Она не была безответственной, как ты утверждал. Она была внимательной и заботливой дочерью.

— Как будто тебя это волнует, — выплюнул мой отец. — Ты ненавидишь Джулианну, и я уверен, что тебе было бы насрать, если бы она умерла. Скорее всего, ты бы подумал, что это хорошее избавление.

Я скривилась, и к горлу подступила желчь, горькая на языке.

— Много ты говоришь, Бишоп, — сказал Киллиан, его голос был глубоким и гравийным. — Ты знал, как сильно я ненавижу твою дочь, и все же я стал мужем, которого ты выбрал для нее. Ради своей личной выгоды. Так что избавь меня от этих долбаных речей.

— Стоп, — прошептала я, сжимая руки. — Пожалуйста, перестаньте спорить.

Челюсть Киллиана сжалась. Я могла слышать, как он смыкает коренные зубы.

— Можем ли мы сосредоточиться на том, что важно прямо сейчас? — дрожащим голосом спросила я. — Папа, ты знаешь, кто хотел бы моей смерти?

Отец с разочарованным ворчанием провел рукой по лицу. 

— У меня слишком много врагов, Джулианна.

— Ты сомневаешься в конкретном человеке? — спросил Киллиан, нахмурив брови.

Отец кивнул, устало вздохнув. 

— Я имею в виду двух человек. Но это только подозрение, пока у нас не будет дополнительных доказательств.

— Отправь мне подробности. Я попрошу кого-нибудь разобраться в этом, — потребовал мой муж.

— Кто бы ни был в этом виноват, я их, блядь, убью сам, — выплюнул отец, его темные глаза были полны ярости.

Ноздри Киллиана раздулись. 

— Нет, если я доберусь до них первым.

Кулаки отца сжались, и он уперся ими в стол. 

— Я не доверяю тебе заботу о моей дочери. Она останется здесь, со мной, где я смогу ее защитить.

В груди Киллиана заурчало глубокое рычание. 

— Я принял пулю за свою жену, — прорычал он. — Я сделал все, чтобы защитить Джулианну и убедиться, что она не подвергается опасности.

Муж встал и пошел вперед. Он уперся руками в стол моего отца и наклонился вперед, встретившись глазами со своим тестем. Воздух в комнате казался тяжелым и густым от напряжения. Безмолвная невысказанная угроза пробежала по моей коже, и я подавила дрожь.

Киллиан Спенсер был уверен в своей шкуре, в своей походке и в своей силе. Он знал, кто он такой, и никогда не склонялся перед ним. Люди из кожи вон лезли ради него, но Киллиан был самым уверенным в себе человеком, которого я знала.

Даже больше, чем мой отец.

— Позволь мне еще раз напомнить тебе, что Джулианна — моя жена, — спокойно сказал Киллиан, но в его голосе прозвучало немое предупреждение. — И она останется со мной. Конец дискуссии.

Мой отец был не из тех, кто так легко принимает поражение. Я могла видеть темную ярость на его лице. 

— Как насчет того, чтобы позволить Джулианне выбрать, где она хочет остаться?

— Джулианна, — произнес мое имя Киллиан, стоя ко мне спиной. Его взгляд не отводился от лица моего отца. — Сделай свой выбор. Твой отец или я?

Мне даже не пришлось об этом думать. Это был легкий выбор. Я встала и подошла к мужу. Мои пальцы сомкнулись вокруг его локтя, и губы Киллиана дернулись.

— Папа, пожалуйста, — начала я, увидев на лице отца выражение полного предательства. Когда он предложил мне сделать выбор, он был уверен, что я выберу его. Но, выбрав Киллиана, я ознаменовала поражение отца.

И это ожесточило епископа Романо.

— Грейслин выбрала бы другой вариант, — пробормотал он себе под нос достаточно громко, чтобы я услышала.

Я вздрогнула, и мой желудок скрутило от тошноты. Киллиан рядом со мной напрягся, но прежде чем он успел что-то сказать, я откашлялась. Отбросила боль, причиненную моим отцом, пятью простыми словами. Я хотела сказать, что уже привыкла к отцовскому отсутствию заботы о моем эмоциональном благополучии, но даже спустя столько лет – все равно больно.

Что он всегда видел во мне обузу.

И что я никогда не была его приоритетом.

— Я знаю, что ты волнуешься, потому что тебе не все равно, — выдавила я сквозь ком в горле. — Но я должна пойти домой с Киллианом. Я доверяю ему, чтобы защитить меня.

— Ну вот, епископ. Моя жена выбрала — прошипел Киллиан.

Он взял мою руку в свою, переплел наши пальцы вместе, чтобы показать наш крепкий союз, прежде чем вытащить меня из кабинета моего отца.

ГЛАВА 28

Джулианна

Я села на большую кровать, сложив руки на коленях. Душ выключился, и через несколько минут Киллиан вышел только с полотенцем, обернутым вокруг талии.

Это был мой первый раз, когда я останавливалась в поместье Спенсеров. Хотя я думала, что у меня будет собственная спальня, как на острове, я ошибалась. Потому что дворецкий принес мой чемодан в комнату Киллиана.

Я ждала, когда муж меня выгонит, но когда он этого не сделал, стало ясно, что мой чемодан привезли сюда не по ошибке.

Спальня Киллиана была элегантной и безупречной. В то время как я привыкла к чему-то более яркому и живому, его комната была вся черно-серая. Угрюмая. Но это его вполне устраивало.

Единственным украшением комнаты была хрустальная люстра, висевшая в центре потолка, и картина с изображением вороной лошади, бегущей на свободе и дикой, прикрепленная к стене над его изголовьем.

— Мы живем в одной комнате? — спросила я, облизывая пересохшие губы.

— Да, — невозмутимо ответил он, не вдаваясь в подробности.

— Почему? — Мои глаза следовали за ним по его комнате, когда он прокрался в свою гардеробную.

Он вернулся в серых спортивных штанах. Его грудь была обнажена, а волосы все еще были влажными после душа. 

— Потому что будет безопаснее, если ты останешься рядом со мной, — наконец, ответил Киллиан на мой вопрос.

Он сел на стул в противоположном конце комнаты и вытянул ноги перед собой. Мы сидели лицом друг к другу, напряжение в воздухе было густым и ощутимым.

Мы до сих пор не осознали тот факт, что прошлой ночью, после нашего полуночного секса, мы каким-то образом заснули, переплетаясь. Это было впервые, и, по совпадению, в ту же ночь ко мне вернулись воспоминания.

Как будто так и должно было случиться. Чтобы Киллиан был со мной, когда я проснулась от этого ужасного кошмара, чтобы успокоить меня.

— Это была не моя вина, — прошептала я надтреснутым голосом. — Авария… Я не была пьяна в ту ночь. Это была не моя вина.