Как всегда помогла знакомая. Затем нужно еще и оплатить квитанцию, а, там уважаемый монополист – Сбер. банк , а ему, по всему видно, уже ничего не надо: они там уже так упакованы, что и клиент для них не клиент, а так раздражитель, особенно в отделении, что около налоговой.
В очереди человек сорок. Для налогоплательщиков одна касса работает, а остальные семь заняты непонятно чем – возле них пусто. В очереди необходимо простоять не менее двух часов. Живая очередь спускается со второго этажа на улицу, и тогда бывает совсем тошно и безнадежно за нашу Родину-матушку и за ее терпеливый люд.
Кстати, перед выборами все как-то тоже нормализовалось! Очередь временно исчезла, чтобы так же благополучно появится после выборов. А пока заведующая объясняет положение тем, что от налогов самой сберкассе ничего не идет, а поэтому и невыгодно задействовать дополнительные силы! Ее тоже можно понять. И все равно презираешь их, выбившихся над остальными. А они презирают в ответ, хотя убеждают, что ничего личного.
Задаешься вопросом почему же начальники, и начальники начальников так неоправданно жестоки к своим. Потому что знают: будь любой другой из очереди на их месте, он точно такую же кашу устроил бы и три шкуры снял, и унизил их первыми из первых, презрительно наблюдая из-за тонированного окошка за беспомощными копошениями.
Молчат – вот и мучают. «Выше тоже есть начальники и они в прошлом тоже не из графьев, поэтому одно успокоение – терпите от своего же лапотника. Не так обидно и так оно даже спокойнее» – наверное, когда-то так же думал дед, сидя вечером у себя в маленькой шестиметровой кухоньке. А потом грустно так смотря и выдал – Надоело мне жить на белом свете сынок. Устал я, все одно и тоже, старуха ворчит, кости болят.-
Та же картина в Пенсионном и в ГУЮЛО. Там бабули, словно гладиаторы, машутся на сумках – здоровенные мужики в кожаных кольчугах пасуют перед их напором. Оправдываясь: «Боюсь, размахнусь, еще задену кого». Народ закипает, но вовремя осаживает. Кое-где слышны робкие проклятия в адрес властей. А власти плевать – у нее слюны много. Она пенится и копится в их алых кумачовых ртах, жаждущих орального секса с закромами Родины.
И когда все так удобно устроено, что и воровать-то не надо, а и так все лезет со всех щелей, суют так, что не успеваешь брать, и уж тогда, поймите, не до нас, им даже пописать некогда – до того загружены.
И все по плечу, нашим лидерам. Они все больше блестят, облизанные и шлифованные просителями, матереют и каменеют в своих окошечках и кабинетах. Ах, как им хорошо! За них можно радоваться. Им не грозит безработица и их детям, и их внукам тем более, а всего потрудится-то несколько пятилеток. Бумажек все больше, а контроля все меньше.
Дьяконы 21-го века. Они незаменимы. И проверять их некому! Сами себя и проверяют! Эта бумажная бесконечность успокаивает. Они нужны. Они необходимы, умны, и со своими, вполне пристойны и моральны. И хвосты у них, как у ящериц: прижмешь – отрастают заново, только жало становится еще длиннее, острее и ядовитее. Они неприкосновенны, потому что посвящены в секреты тех или иных действий власти. Они знают ходы и мгновенно принимают решения, на лету схватывая содержание документов и просьб, и, естественно, тончайшие нити вашего нервного подергивания веком истолкуют как заинтересованность в услуге.
А уж о вашей платежеспособности, будьте уверены, они разузнают по мельчайшим приметам. Они профессиональные оценщики и не будут впустую на кого попало тратить драгоценное время. Берегитесь, если попадете в их черный список.
Есть, конечно, и порядочные чиновники. Их, признаться, искренне жаль, потому что среди этого образованного хищного народа они, как идолы, изгои и жертвы одновременно. Их можно приравнять к мученикам, к вымирающему виду, так как находиться у кормушки и не воровать – это вообще самоистязание, заслуживающее в масштабах России причисления к лику святых.
«Да как они вообще здесь оказались» – возмущаются боссы. Их считают хитрецами, которые через неподкупность строят карьеру, вроде того из росприрод надзора, Митволь кажется. Претворяется!? Время покажет. Но не выйдет! С нами не пройдет! И если не украл и жил скромно, обязательно, не иначе как, к лику святых, правда, посмертно. А то и «Героев России» давать, скорее, тоже посмертно.
Смешно!? Вот вам и другая реальность. И некуда от нее деться, так как самые махровые взяточники, стоя рядом и показывая пальцем на неподкупных, в прямом смысле отмываются и умудряются отмыть свою загнившую систему: «Нет, вы видели, какие люди с нами? Да!» Вот доктор Рошаль стоит, а за ним академик Лихачев, а дальше глазник Федоров. Двое последних, к сожалению, уже покойные. Не густо! Так что можно причислять смело. Поторопитесь, а то и этого права лишат, радетели.
Но наследники лжедемократов первой волны впереди всех. Они живее всех живых, их соплей не перешибешь, непробиваемы в своей аморальности. Вот они-то и ссылаются на агнцев: «Да посмотрите вы, слепцы! Они, эти святоши, в нашей команде!» А вы говорите? Да такой человечище никогда бы не промолчал, если б рядом воровали казенные деньги. И мы, собственно, им все равно не верим и говорим: «Вот хороший, добрый человек. Всю жизнь копейки не взял, берег честь смолоду, и его используют втемную и нас всех также».
Им плюнь в глаза – все Божья роса. На крайний случай лишат эфира.
Нас зомбируют. Первоначальное накопление капитала! Дичайшая стадия капитализма! Без нее никак. Невозможно не брать и не воровать! Подавляющее число состояний наживаются преступным путем! Смиритесь! По-другому – никак. И мы верим, потому что на себе пробовали по-честному – не получилось. Не дали! Единственное, что нам кажется, что таким образом любые более или менее агрессивные силы могут снова все отнять. И отнимут. Моральной прокладки то у всего этого добра, нет! Одни разговоры. Вот помянете, у кого то есть планы, только дайте срок.
Новые силы! Где их взять? Новые силы со старыми генами! Так называемое, грабь награбленное. А у наших нынешних чинуш, как и у тех, из тридцатых годов, любимое слово – комиссия! Как они обожают вызывать на комиссию!
ЧК! Особенно, если кто-то поможет из-за бугра. Да зачем, своими силами справимся! И все равно, есть толк в выступлениях Д.Б. или еще кого-то честного и умного, хотя иногда кажется что демагогия. Есть Дима! Спасибо, Дима! Но не так рьяно! И ничего мы не сможем: страна-то огромная, расстояния бескрайние. Без поддержки спецслужб как не крути никак.
И они, эти самые службы, пользуются. Хорошо хоть вид делают, что с народом считаются, а ведь чуть раньше не считались: и на кол посадят, и в подземелье сгноят, и пожизненное дадут, и в психушке у Роланда лоботамией успокоят, и стройками века, если надо, уморят и честное имя запятнают. Не зря свой хлеб едят. А нам нужны атомизированные граждане – и я за них. Но где ж их взять? Их маловато будет, в основном стадо.
Привыкшие к несвободе, люди уже не хотят бесплатно слышать о свободе и при случае обвиняют любого освободителя, в первую очередь, в ненависти к русскому народу, не понимая, что я и ты, и он, будь он хоть эскимосом, и есть русский народ. Оттого только он и великий, что вбирает, а не прогоняет.
Уж больно много нас, хотя все меньше, чтоб просто так заметно пройти. А пока нефть с газом есть – русским быть выгодно. Те, кто остались на полях сражений, – невосполнимая утрата. Они не зная того бились за их газ и нефть. Они мои, любимые братья и сестры. А остался в окружении не плохих, не хороших, не обычных или необычных, а просто других, людей. Они более осторожные и, наверно, справедливо считают свою жизнь высшей ценностью и что отдать ее за кого-то – это величайшее заблуждение и глупость, а тем более поделится с ближним.
Потомки тех, кто отдал жизнь за Родину, видят, что жертва их отцов и матерей не оценена. Власть усиленно эксплуатирует этот подвиг в своих целях, но не сплотила нас. А демократ-президент, как мы видим, не отвергал культа своей личности. Да и правда, что я тут разошелся, наседаю, нашел тоже белую кость, голубую кровь, из обычных.