Поэт привычен к укоризне
Поэт привычен к укоризне,
И отзыв на стихи – пустяк.
Стихи порою стоят жизни,
А жить без них нельзя никак.
И это правда. Жаль, что ночью
Нет мыслей. Есть лишь многоточья.
Раздвоенность души
Раздвоенность души, а тело лишь одно.
Писать иль не писать – всё спорят, и давно
две части у души. Одна кричит: «Пиши!»
Другая жить в тиши желает и спешит
той первой объяснить, что надо просто жить,
на стих себя не тратя, что времени не хватит
на нужные дела,
а первая: «Нет, нет!» Упрямая была…
Как счастлив тот, кто может сострадать
Как счастлив тот, кто может сострадать
и боль чужую, как свою, принять.
Вся жизнь в вопросе:
быть или не быть?
Любить её,
страдая жутко,
плыть
против теченья
или поперёк,
прекрасно зная:
путь твой недалёк.
Короткий взлёт,
рожденья боль.
Любовь!..
И в бездну шаг.
Откуда, может, вновь.
Душа твоя,
желавшая тепла,
по Божьей воле
в новом теле
ожила…
И вновь вопрос,
поставленный ребром:
мы в этом мире
или в том
живём?
На небе всё же
или на Земле?
Алмаз найти
пытаемся в золе
сожжённой жизни,
с лицемерием виня
всех, кто вокруг
живёт,
себя храня.
Вся наша жизнь,
с рожденья и до тризны,
под сенью флага
«триколор»
родной отчизны,
с пелёнки байковой
до савана по смерти
в судьбе прописана.
Хоть верьте,
хоть не верьте…
Подъёмы, спуски
в жизненном пути —
всё в Божьей воле,
как тут ни крути.
И нет в той жизни
чьей-нибудь вины.
Вот только б в мире
не было войны!
Стихом рубля не заработать
Стихом рубля не заработать,
А песней можно – на ура! —
Коль выйдет хит из-под пера
Из нот, подобранных умело.
Пишу стихи с мечтой несмелой,
А вдруг какой-нибудь заметят
И вязью нотною отметят.
Не этот – он неинтересен
Для чтенья, также и для песен.
Но есть другие. Их немало.
Читали. Отзывов хватало.
Да вот до песен не дошло.
Видать, стихам не повезло.
Для них мелодий не нашлось,
И хит создать не удалось.
Не всё потеряно, однако.
Пусть не хватило нотных знаков
На те, что были прочтены.
Не все открыты и видны…
Не попадались музыкантам
Те, что отмечены талантом,
Простой мелодией, настроем.
А впрочем, все мечты – пустое.
Коль стих с мелодией начально
Не обвенчался. Что ж. Печально.
Но право же – не стоит слёз
Ни стих и ни мечты вопрос.
Читают – вот и счастье. Вроде.
Да, популярны о погоде,
Простых житейских мелочах,
Короткие, как афоризмы,
Ещё, конечно, эвфемизмы.
Талант бы только не зачах,
Запал затратив на пустое.
Идеи в массы – вот что стоит
Воспеть с упором на пальбу,
Людей толкая на борьбу,
Не очень важно даже с чем.
Пусть с ложью, ненавистной всем,
Иль с ленью, нелюбимой тоже,
Иль подлецу поддать по роже.
Найти врагов, а нет – создать,
Чтоб было на кого пенять.
Ещё чиновников за взятку
Ругать, крепя на горле хватку.
Соседу повалить забор,
Чтоб не бросал на двор вам сор.
А помирившись, после бани
Отведать самогон в стакане.
Из ваших ягодок нагнал.
Да, вспомнил: сам же отдавал…
Ну вот, пришёл стихом до точки.
Писать бы, что ли, про цветочки.
Про снег, что падает с небес,
Про Новый год, про зимний лес,
Про женский день Восьмое марта,
Но нет охоты и азарта.
Поставлю точку и заткнусь.
Пойду-ка печкою займусь.
Февраль метёт. Тепла нехватка.
Да и со снегом тоже схватка.
Крыльцо, калитку занесло.
С утра, обычно и не зло,
Ругну погоду для порядка.
Уборка снега – вот зарядка.
Дела обычные, простые…
Живи, страна! Пиши, Россия!
Что вы ищете в стихах?
Так что вы ищете в стихах?
Скажите стихоплёт-страдальцу.
Сижу. Уже устали пальцы,
Перо сжимая, впопыхах
Пытаясь выдать на-гора
Один из новых сочинённых,
Пока никак не наречённых,
Не обречённых на «ура!».
Читатели не отвечают.
Пойду-ка лучше выпью чаю,
А может, кофе с молоком.
Читатель, ты мне незнаком!
Не буду слов менять
Те слова, что сказал, я не буду менять.
Я не буду менять интонацию речи —
Даже если кричат, что меня не понять,
И в лицо говорят, что мой стих покалечен
И что это всего лишь словесный набор,
Зарифмован слегка, совершенно небрежно,
И попытка создать стихотворный узор,
Выражаясь неясно, но вроде бы нежно…
А вдруг эта нежность и слёзы в глазах
Кого-то разжалобят там, в небесах.
Стихи не станут издавать
Мои стихи не станут издавать.
Меня не будут рекомендовать
И никому не будут предлагать
Прочесть мою «Донецкую тетрадь».
Мне не присудят премию-медаль.
Мне даже как-то этого не жаль.
Читатель есть, но что-то он молчит
И только мышкой кликает, стучит,
Включив компьютер, стих читая мой.
Ему не в радость хмурый мой герой,
Что озабочен думою простой:
Как мир призвать в горящий дом родной,
И счастью обеспечить в нём покой,
И как устроить правду на постой
Так, чтоб врагов несметное число
В разряд друзей быстрее перешло
Без громких криков, ругани, вины,
На фоне старины и новизны.
Да все пути пока занесены
Обломками идущей вновь войны,
Что рушит храмы, смертью жжёт людей
И разделяет просто, без затей
Своих, чужих, семейных, холостых,
Неприкасаемых, героев и пустых,
На тех и этих, громко всех браня…
И эта горечь в сердце у меня,
Его терзает, боль в душе храня,
В ночь до утра и на исходе дня.
Так новый стих нам кажется важней
Так новый стих нам кажется важней.
Слова точней, а также благозвучней.
Все мысли в нём без пятен и теней
И с жизнью настоящей неразлучней.
Описано, что видим и храним, —
Для Бога – отчитаться перед Ним,
Когда предстанем на Его суде.
Окажется: деянья в пустоте
Вершили по желанью, да не те,
Пытаясь подобраться к красоте.
Запутались в извечной темноте,
А думали, что следуем к мечте,
Шагая, вопрошая: «Счастье где?»
Сквозь ложь мы пробираемся с трудом.
Желаем обрести покой и дом.
А зависть, неподвластная уму,
Жива…
Когда ж умрёт?
Я не пойму.
Но смерть её я с радостью приму!
И продолжаю всё ж писать стихи,
Надеясь, что не все они плохи.
Кто он, человече? Понять, принять, простить…
Понять, принять, простить, ославить,
Плевочком в душу позабавить
Всех, кто вокруг и кто далече.
Таков обычный человече.
Воспитан в духе «взять себе»,
Шагая нагло по судьбе,
Снабдив убожество своё
Неправдой, ложью и нытьём,
Копя обиды, зависть, злость.
Грызущий жадно жизни кость
В своих стремленьях стать богаче.
Так и живём. А как иначе?
И, удивляя бесконечно,
Давя из ясных глаз слезу,
