– Мужчины! Я рада, что я не мужчина!

– И я тоже, – вежливо согласился Мэтсон.

– Я не это имела в виду. Мужчины поступают так, будто логика встала на дыбы. Я расскажу ему.

– Если считаешь, что так лучше.

– Расскажешь о чем? – потребовал Род.

– Она хочет сказать, – заметил Мэтсон, – что твои родители вернулись.

– Что?

– Да, Бадди. Они вышли из стасиса недалю назад, и отец оттуда отправился в больницу. Теперь он здоров. Но мы не говорили ему о тебе, мы не знали, что сказать.

Хотя факты были просты, Род воспринимал их с трудом. Медицина достигла нужного результата за два года, а не за двадцать. Стало возможным прервать стасис, провести операцию и вылечить мистера Уокера. Элен знала, что результат был достигнут уже несколько месяцев назад, но врач отца не давал разрешения на операцию, пока не будет полной уверенности. Простым совпадением было установление связи с Тангароа в то же время. Самое трудное для Рода было свыкнуться с мыслью, что его родители были мертвы для него все эти годы.

– Дорогая, – строго сказал Мэтсон, – теперь, когда ты заставила его колебаться, можем ли мы идти?

– Да. Но я должна была рассказать ему. – Элен быстро поцеловала Рода и повернулась к мужу. Они пошли.

Род следил за ними с лицом, искаженным колебаниями. Внезапно он окликнул их:

– Подождите. Я иду с вами.

– Хорошо, – ответил Мэтсон. Он повернулся к жене, чтобы скрыть удовлетворение во взгляде. – Если ты уверен, что хочешь этого, я помогу тебе собрать твои вещи.

– О, у меня нет никакого багажа. Пошли.

Род задержался только для того, чтобы освободить пленных животных.

Мэтсон сопровождал Рода через эмигрантский ВЫХОД, уберегая его от возможных оскорблений чиновника, пытавшегося подвергнуть его различным тестам, и проследил за тем, чтобы Род не подписывал отказа от прав. Затем Род принял ванну, побрился и постригся. Мэтсон дал ему одежду, и только тогда Род оказался на Земле. Мэтсон провожал его до ВЫХОДА Кайбаб.

– Я думаю, что у вас будет семейный обед или что-нибудь в этом роде, так что оставайтесь вчетвером. До десяти, дорогая. Увидимся позже, Род.

Он поцеловал жену и пошел.

– Сестра, отец знает, что я уходил?

Элен колебалась.

– Знает. Я сказала ему, а Дьякон защитил тебя. – Она добавила. – Помни, Род, отец был болен… и для него прошедшее время составило всего несколько недель.

– Конечно.

Проведя всю жизнь среди аномалий Рэмсботема, Род тем не менее не мог привыкнуть к его временным эффектам: мгновенные путешествия на другие планеты казались более простыми. Он чувствовал раздражение, которое не мог объяснить: причина его заключалась в том, что Род отвык от толп народа.

Мэтсон также недолюбливал толпы, но не предупредил Рода, что это может так раздражать. Прогулка по аллее высоких деревьев, ведущих к дому, несколько успокоила его. Необходимость постоянно отыскивать убежище от опасных животных и держаться поближе к деревьям выработала у Рода дружеское отношение к ним. Домой он пришел бодрым и в хорошем настроении, почти забыв о раздражающем действии толпы.

Отец выглядел вполне здоровым, но, казалось, стал меньше ростом. Он обнял сына а мать поцеловала его и заплакала.

– Я рад видеть тебя дома, сын. Я знаю, что ты совершил небольшое путешествие.

– Я рад оказаться дома, отец.

– Мне кажется, твой экзамен был достаточно серьезным.

Род начал объяснять, что это был не совсем экзамен, что он жил на Тангароа в Купертауне. Но смешался, заметив, что в доме находится «тетя» Нора Пискоат, не родственница, а просто подруга детства его матери. Отец его не слушал.

Зато миссис Пискоат слушала и смотрела, глядя своими маленькими глазками, скрывавшимися в складках мяса.

– Родди Уокер, я знаю, что о вас будет кинофильм.

– Что? – спросил отец. – Какой кинофильм?

– Фильм о дикарях, и среди них имя Родди. Вы можете увидеть рекламные объявления в городе. Я узнала Родди. Я сказала Джозефу: «Джозеф, это фильм не о Родди Уокере, это подделка».

– Это ошибка. Дело в том, что…

– Я пошлю вам такую рекламу, я срезала одну из них. Я знаю, что это подделка. Это ужасно: огромный голый дикарь со сверкающими зубами и свирепой улыбкой, весь покрытый красной краской, а в руке у него копье. Я сказала Джозефу…

– Как вы знаете, я только сегодня утром вернулся из больницы, Нора, – подал голос отец. – Род, я надеюсь, эта картина не о тебе?

– И да, и нет.

– Не понимаю. Откуда возьмется картина о тебе?

– Это сделано вопреки моему желанию. Тот тип сразу начал снимать.

– Значит, картина будет?

– Да, – Род заметил, что «тетя» Нора жадно прислушивается. – И все-таки это будет подделка.

– Я все еще не понимаю.

– Пожалуйста, отец, – вмешалась Элен. – Род вернулся после долгого отсутствия. Это может подождать.

– О, конечно. И все же не понимаю, как картина может оказаться подделкой?

– Отец, этот человек выкрасил мне лицо, когда я не ждал этого. Я… – Род остановился, чувствуя, что это звучит смехотворно.

– Значит, там изображен действительно ты? – настаивала «тетя» Нора.

– Я больше ничего не скажу.

Мистер Уокер ляпнул:

– Может, это лучшее, что ты можешь сделать.

– Я думаю, в этих ужасных местах могло происходить все что угодно. – «Тетя» Нора выглядела взъерошенной. – Я поняла из этой рекламы, что там многое происходило… и не всегда это было приличным.

Она поглядела на Рода так, будто он осмеливался что-то отрицать. Род ничего не сказал. Она продолжала:

– Я не знаю, о чем вы думали, разрешая мальчику такие вещи. Мой отец всегда говорил мне, что если господь разрешил нам использовать ВЫХОДЫ вместо ракетных кораблей, он оставил для себя достаточно убежищ на небе.

Элен резко спросила:

– Миссис Пискоат, при чем тут господь и ракетные корабли?

– Что я слышу, Элен Уокер? Всю твою жизнь я была тетя Нора. И вдруг «миссис Пискоат»!

Элен пожала плечами:

– А моя фамилия Мэтсон, а не Уокер, как вы знаете.

Миссис Уокер, расстроенная, но сохранившая непосредственный тон, стала уговаривать миссис Пискоат остаться на обед. Мистер Уокер добавил:

– Да, Нора, присоединяйтесь к нам.

Род про себя сосчитал до десяти. Но миссис Пискоат сказала, что она уверена, что они хотят остаться одни, у них так много тем для разговора, и отец не настаивал.

Род выдержал обеденный ритуал, хотя часто спотыкался на ответах, а чаще сохранял тягостное молчание. Обед был очень хорош, но Род был поражен маленькими порциями: Земля выдерживала строгий рацион. Все казались счастливыми, и он тоже.

– Я сожалею о твоей задержке, – сказал ему отец. – Это значит, что тебе придется провести еще один семестр в школе Патрика Генри.

– Наоборот, отец, – ответила Элен. – Дьякон уверен, что Род сможет сразу поступить в Центральную Техническую.

– На самом деле? В мои дни туда принимали с более строгими экзаменами.

– Все члены их группы будут освобождены от экзаменов. То, что они изучили, не может быть усвоено в аудитории.

Увидев, что отец не убежден, Род решил переменить тему разговора.

– Сестра, это напомнило мне кое-что. Я назвал твое имя одной из наших девушек, думая, что ты все еще в Корпусе – она хочет поступить туда. Ты сможешь ей помочь?

– Я могу подготовить ее к испытаниям. Это важно для тебя, Бадди?

– Да, очень. И она отличный материал для офицера. Она большого роста, выше тебя. Хорошенькая, как и ты, у нее хороший характер, и она очень сильная, находчивая и верная – всегда придет на помощь… на нее всегда можно положиться.

– Родрик, – голос отца звучал строго.

– Прости, отец. Я только описал ее.

– Хорошо. Сын… с каких пор ты начал есть мясо пальцами?

Род положил кусок мяса и почувствовал, что краснеет.

– Извините. У нас там не было вилок.