Надо бы ей обеспечить такие условия, при которых она не чувствовала бы себя ущемлённой, и в то же время находилась под круглосуточным наблюдением.

Подумал о том, что и сам был бы рад обеспечить круглосуточную охрану, а была бы его воля увёз бы её на край земли, чтобы никто не мог до неё добраться.

Эта мысль была очень привлекательна. Но Морозов не стал её додумывать, а пошёл собираться, чтобы проверить размещение постоянного расположения армейских в зоне бурения и при монастыре.

Письмо от Виленского и подруг, Ирэн удалось прочитать только на следующий день.

Сергей Виленский писал, что ситуация в Горном княжестве сложная, что Бротта не заинтересована в том, чтобы Стоглавая нашла «чёрное золото» и знают, что Ирэн является «ключевой фигурой» в этом вопросе.

Виленский умолял Ирэн быть предельно осторожной, во всём советоваться с Морозовым, и не проявлять ненужной храбрости.

Писал, что дела государственного Совета совсем не дают ему возможности даже съездить в Никольское, но он всё равно запланировал поездку в ближайшие дни. Описывал успехи в медицинской реформе, хвалил доктора Путеева, который несмотря на то, что невеста его обижается, что ей приходится самой всё готовить к свадьбе, усиленно занимается государственными делами.

Рассказывал, что переписывается с Леонидом Александровичем, с Сашенькой, писал, что отправил подарки всем детям в поместье.

А подарки интересные. Прибыло посольство из Ханидана, по известному Ирэн вопросу, и привезли игру, похожую на то, что Ирэн называла шашками, только движутся шашки по продольному полю и цель игры привести все свои шашки в дом и снять их с доски раньше, чем это сделает второй игрок.

Ирэн подумала, что игра очень похожа на нарды.

Таких игр привезли всего две, и одну он отправил в Никольское. Другую, конечно же, оставили в императорской семье.

Ирэн показалось, что она увидела грустную улыбку на усталом лице Виленского, когда прочитала, что «есть всё-таки преимущества быть главой государственного совета».

Для Танюши и Ирэн много интересных украшений, также много посуды, всё это Виленский отправил в Никольское, даже для Пелагеи и Глаши подарки не забыл.

Писал Сергей, что очень тоскует, просил обязательно написать ему, как дела, что делают, что видели, не нужна ли какая помощь.

Ирэн стало совестно, что она вчера так и не смогла найти в себе силы прочитать письмо от Сергея и написать ему ответ. Поэтому долго сидела и писала, чтобы он, расстроившийся в тот день, когда не получит её письмо с императорскими курьерами, обрадовался спустя неделю, получив большущее письмо обычной почтой.

Почти весь день ушёл у Ирэн на чтение писем и написание ответов. Зато совесть была чиста, написала всем и Анне Строгановой, и Лизе Тумановой, и Софье Штромбель и Иогану, от которых пришло письмо и отчёт.

А начиная со следующего дня начались трудовые будни.

Каждое утро Ирэн ездила на гончарное производство. Ей снова повезло с людьми, всего за несколько дней была подготовлена комната, ставшая пропарочной камерой для блоков и вот наступил тот день, когда первые блоки загрузили в камеру и Ирэн рассчитывала увидеть результат уже через два дня, а может даже и через сутки, надо проверять, потому что точную температуру измерить будет невозможно, пока ещё нет таких термометров.

Пока ждала первые блоки, пришло оборудование для буровых, и инженеры начали его собирать. Там пока её присутствие не требовалось, всем заправляли профессора и главный из инженеров.

Только однажды выдался спокойный день, и Ирэн с Софьей вместе с княгиней Дадиани и приехавшими к ним Дарией и Мананой решили устроить «девичник».

И Ирэн всё-таки поплавала в море, пусть и не совсем так как мечтала, но полежать на спине, покачиваясь на волнах и глядя сквозь прикрытые глаза на солнечное небо, ей удалось.

А на следующий день Ирэн поехала на «приёмку» первых блоков.

Увидев стоящие перед мастерской блоки, Ирэн сразу поняла — получилось! И ей захотелось сразу же показать их настоятельнице.

Спасибо армейским и князю Кириллу Дадиани, место под строительство нового здания для монастыря было уже расчищено, солдаты даже возвели временные постройки, в который ночевали сами и отдельно небольшое строение для настоятельницы и её подопечной.

Договорились, что Бадри организует доставку блоков к монастырю, и через два дня начнётся строительство. Ирэн пообещала приехать.

Посольский дом Бротты в Баку, столица Ширванского ханства.

— Она каждый день ездит по двум маршрутам. Охраняет её целая армия, ни разу не удалось подобраться. А оборудование для бурения скоро будут запускать. Но туда тоже нашим людям не удалось подобраться. Нанимали местных жителей, но только по рекомендации, никого чужих не взяли, — отчитывался перед Джоной Лойсоном его местный агент

— Чёртова баба, — восхищённо произнёс Джон, —вся моя разведка бессильна.

Потом налили себе в пиалу остро пахнущий травами напиток, отхлебнул, поморщился, как будто от горечи и сказал:

— Ладно, давай договариваться с ширванцами о засаде возле монастыря. Там и людей поменьше, и место удобное.

Расположение временного поста в пятьсот штыков около стратегического объекта у монастыря Гареджа.

Ирэн даже сразу не узнала место, где ещё недавно были развалины монастыря. Хотя от монастыря всё-таки оставили две полу уцелевшие башни, видимо, решили, что построят новое здание вокруг них. Решение было необычным, но интересным.

На площадке возились люди, укрепляя основание монастыря, которое не пострадало и, на котором теперь планировалось возвести новое здание. В стороне с телег выгружали «красные камни». Даже солдаты подходили, гладили руками и удивлялись мастерству каменотёса, которому удалось стесать камни такой правильной формы. Бадри, приехавший вместе с телегами, только посмеивался в густые усы, но тайны производства не раскрывал.

В целом всё было готово к началу строительства. Даже местный архитектор, присланный князем Кириллом и, которого все называли Нико, уже вносил последние пометки. Делались эти пометки не на бумаге, а прямо на земле. Приехавшие вместе с Нико строители, ходили за ним и втыкали палки или раскладывали какие-то цветные камни-голыши, в зависимости оттого, что он говорил.

Ирэн нравилось это место. Вроде бы окружённое скалами, но рядом протекала река, и сама долина, в которой располагался монастырь, была довольно зелёной. Вдоль скал росли деревья, часть из них просто росли, как придётся, но часть, и Ирэн это подтвердила настоятельница монастыря, были высажены монахинями. Это были ореховые и плодовые деревья. Рос инжир, грецкий орех и даже хурма.

Здесь Ирэн ещё раз убедилась в том, что ей удалось увековечить фамилию отца. Мимо них с Софьей проходил небольшой отряд солдат, идущих на помывку к реке, и кто-то из солдат обсуждал, что с «лопатинкой» они любой поход переживут. Конечно, им с Софьей слушать грубые солдатские шутки не полагалось, но шутка про то, что «наша злая вша разбежится и нападёт на неприятеля» им понравилась.

Когда закончили обсуждения с Бадри, вместе с Нико посчитали сколько «камней-блоков» понадобится, уже перевалило за полдень и подошедшие офицеры предложили дамам разделить с ними обед, если не побрезгуют походной кухней. Ирэн вспомнила истории про великих русских полководцев, которые не гнушались есть кашу из одного котелка с солдатами, и согласилась.

Ирэн с Софьей усадили вместе с капитаном их охраны и двумя офицерами, которые представляли командование этого временного гарнизона.

Когда выяснилось, что Ирэн и есть та самая Лопатина, офицеры, побросав ложки принялись выражать почтение. На что Ирэн, смеясь отвечала, что она уже и так орден от императора получила.

Ирэн расспрашивала, как проходит служба, что самое сложное, если служишь в такой дикой горной местности. И молодые офицеры, конечно, сказали, что самое сложное это дождаться вестей из дома, но есть одно обстоятельство, которое сильно всем осложняет жизнь в гарнизоне и это стирка вещей.