«В последний раз, помоги ему» — из меча прозвучал нежный женский голос. Шестой клинок засветился, тем же светом, что и душа Галахада, душа Марии и тысячи других душ. Меч поднялся в воздух, и из него доносился шёпот мужских голосов. Галахад протянул руку, и рукоять меча плавно опустилась в его ладонь.
Дракон почувствовал жжение, но не такое, как от собственного огня. Жжение в пасти, постепенно перерастающее в боль. Пасть пульсировала всё сильнее с каждым ударом. Дракон открыл пасть, и вылетела оттуда огненная дуга длиной около метра.
Путь был открыт. Галахад потащил Маркиза по языку к краю пасти, в которую задувал ветер. Маркиз, придя в себя, стал отталкиваться копытами, помогая рыцарю. Они выбрались наружу.
Дракон это заметил, как и горящий меч в руках рыцаря. Обозлённый, униженный тем, что не смог сдержать во рту каких-то букашек, дракон нырнул пастью вниз за ускользнувшей добычей.
Галахад летел спиной земле и лицом к лицу с драконом. Он замахал мечом, выпуская яркие обжигающие дуги в чудище. Дракон, из-за своего размера, не мог ловко уворачиваться от ударов и стойко принимал каждый. Одно попадание его не тревожило. Но рыцарь целился в одни и те же места, прожигая чешую. Боль становилась ярче и острее.
Падая вместе с Галахадом, дракон открыл пасть так широко, насколько это возможно, будто это поможет ему поймать добычу, и слепо летел вниз.
Учуяв страх рыцаря, дракон отдался предвкушению и совсем потерял над собой контроль. Именно тогда Маркиз пролетел над пастью дракона и вытащил Галахада из-под неё. Дракону ничего не оставалась, как рухнуть на землю обманутым и без добычи. Королевство содрогнулось. Земля разлетелась в разные стороны, создавая кратер под драконом. Ударная волна сбросила Галахада с лошади на землю. Он прокатился лицом по грязи, прежде чем понял, что падает.
Земля была холодная, попала в рот, в нос. Не давала дышать. Забилась под ногти, попала под одежду, в ботинки. Галахад перевернулся на спину, протирая лицо ладонью. Он был измотан. Чувствовал, как горели мышцы от перенапряжения, как пульсировала голова. В последний раз он так уставал совсем в молодости. Лет в двадцать. Когда бои шли от рассвета до заката. Когда короли были моложе, амбициознее. Когда не щадили своих солдат.
Сколько бы вдохов он ни делал, ему всё не хватало. Грудь сдавливала невидимая тяжесть, накопленная за всю жизнь и выбравшаяся наружу. Ему хотелось уснуть здесь, в этой грязи. Отдать свои последние вздохи и отдохнуть. Он видел достаточно, чтобы умереть. Но сделал ли он достаточно, чтобы умереть?
Маркиз опустил голову к рыцарю и фыркнул. Галахад поднял руку и провел пальцами через гриву Маркиза, словно через песок, осыпающийся сверху вниз, создавая полотно.
— Я знаю, знаю, что ты хочешь сказать, — проговорил Галахад, опуская руку и переворачиваясь на живот, — надо вставать.
Оттолкнувшись руками от земли, Галахад согнул ноги под себя и, выпрямив их, поднялся. Голова закружилась ещё сильнее. В ушах зазвенело. На мгновенье он снова оказался там, в молодости, в бою, посреди поля, весь в грязи. Звон в ушах превратился в звон мечей. И ничего не осталось. Только он и бой.
Подняв свой меч с земли, Галахад развернулся к кратеру. Он не видел дракона, но знал — он там. Ждёт его, живой и в гневе.
Маркиз подошёл ближе и остановился, словно говоря — «Садись». Оседлав верного жеребца, Галахад не теряясь в раздумьях, поскакал к кратеру, набирая скорость. Меч светился, чувствует приближение к чудищу. Их накрыла тень. Впереди два огромный полотна — крылья. Дракон взмыл вверх, опустил голову и обрушил на землю пламя. Галахад скакал вперёд, приближаясь к кратеру в попытках убежать от нагоняющего огня. Он чувствовал жар всей спиной. Маркиз скакал по горячей земле. У кратера, у самого края, он поднялся вверх и взлетел над ним. Галахад посмотрел вниз и увидел, как огонь заполняет кратер, словно чашу наполняют вином.
Они снова в полёте. Дракон снова изрыгает повсюду пламя. Галахад взмахивает мечом, запуская яркие дуги. Он целится в сердце дракона, пытаясь пробить чешую. Два точных попадания, и дракон взмахивает крыльями в сторону. Его туловище сдвигается, дуга пролетает мимо и гаснет на ветру.
Огненный залп прекращается. Маркиз, направляемый Галахадом, слишком проворный, быстрый. Они оба, словно в танце, заученном до дрожи в зубах. Дракон машет крыльями и передними лапами, пытается наносить быстрые удары с разных сторон. Маркиз прыгает через лапы, как через скакалку. В один из таких прыжков Галахад заносит светящийся меч за голову и со всей силы замахивается в сторону правой лапы дракона, которая находится в трёх метрах от него. Толстая искрящая дуга, не охлаждённая ветром, проходит сквозь лапу, заставляя дракона завопить от боли. Обожжённый кусок лапы летит вниз. Дракон, от чудовищной боли, поднимает голову и выпустил шквал огня, покрывая небо красным.
Галахад разворачивает Маркиза, готовясь нанести ещё один удар. Меч загорается. Взмах. Мимо. В последний момент дракон дёргает заднюю лапу, но не может нанести ответный удар. Слишком свежа рана, она мешает сосредоточиться в бою и затуманивает разум дракона.
Галахад повёл Маркиза в сторону, желая отдалиться от лап чудовища и ветра, создаваемого взмахами крыльев. Размахивая мечом, он всё пытался попасть по чешуе как можно ближе к сердцу дракона. Но чудище завертелось, словно не весило тонны. Словно пёрышко на ветру. Долго так продолжаться не могло.
Галахад наивно полагал, что ему удастся побороть дракона на расстоянии. Что он сможет стрелять дугами по телу дракона, пока тот сам не упадёт на землю и не сдастся. Или что позволит пробить чешую над сердцем без каких-либо усилий. Те навыки и та ловкость, которые требуется в таком сражении, не сыскать на всей земле. Герои, способные на такое, вымерли сотни лет назад за ненадобностью, вместе с драконами.
Галахад закрыл глаза. Смерть, такая близкая, можно учуять её престарелый запах, готова принять его с распростертыми объятиями. Она знает о нём всё: как совсем юным он впервые взял в руки деревянный меч, как они с друзьями поотбивали себе пальцы теми же мечами, как отец одного мальчика присмотрелся к таланту Галахада принимать нужную стойку в нужный момент и выжидать подходящего случая для удара.
Через несколько лет началась война. Этот возмужавший парень, с теми же друзьями, с которыми он дрался во дворе, отправился в числе первых. Там он впервые её увидел, впервые почувствовал её запах — смерть. Она пугает, заставляет дрожать, боятся за собственные действия. Забавно, но впервые увидев Клаудию, он почувствовал тоже самое. Она его даже не заметила в первый раз. Всё пыталась спрятал волосы под шапку из-за морозов и смотрела куда-то вдаль.
— Почём серебряный кубок? — спросил Галахад, снимая свою шапку из вежливости.
Клаудия вздрогнула от холода или от неожиданности и перевела взгляд на прилавок, за которым стояла. Разного рода украшения, стоящие на столе, покрылись инеем. Хорошо бы их занести в дом.
— Что, простите? — она подняла голову и посмотрела на Галахада.
У него замерло дыхание. Никто прекраснее неё на него ещё не смотрел.
— Кубок, — проговорил он, медленно указывая пальцем на украшение.
— А, этот что ли?
Клаудия опустила голову, и Галахаду стало обидно, что он заставил её перевести взгляд с него. Клаудия взяла кубок обеими руками и покрутила.
— Вам такой не нужен. Это похоронный.
Она подняла взгляд. Галахад вежливо улыбался, неудачно пытаясь скрыть печаль, выступающую по всему лицу.
— Простите — прошептала она, — одна золотая монета и кубок ваш. Иногда я забываю, что идет война. Я знаю, звучит глупо, как о таком можно забыть.
Галахад положил монету на прилавок и протянул ладонь.
— Как-то раз мы с друзьями поймали в лесу кабана. Весь вечер его жарили, ели. Во фляжках плескался ром. Мы смеялись, травили байки, подшучивали друг над другом. А на утро мы отправились в бой. Каждый из нас убил столько солдат, сложно посчитать. Но когда мы сражались, никто из нас не вспоминал о вчерашней ночи. А когда вчерашняя ночь разворачивалась у нас перед глазами, мы не думали, как с рассветом будем убивать. К счастью, такие вечера повторялись не раз. Они помогали забыть. Я вас в этом понимаю. Глупо помнить постоянно. Всю жизнь. Когда же жить тогда?
