— Хорошо, я подумаю, — она развернулась и пошла к выходу. Вот только перед тем как окончательно выйти, она повернулась и спросила:

— Но ведь в конце концов Галахад выбрал семью, как вы предлагаете мне сейчас. И в итоге это привело его обратно к своему таланту. Он пятнадцать лет подавлял свои способности, чтобы все равно к ним вернутся. Неужели это лучше, чем делать то, чем дарован?

— Ты знаешь Галахада лучше любого. Ты мне и скажи, жалел ли он о браке?

«Нет».

#

Они смотрели на гордых птиц, взлетающих в небо. Стояли по колено в русле реки. Шум воды успокаивал и приближал к природе.

— Где я? — Мария протянула руки вперёд, рассматривая их, — что происходит?

Впереди за рекой тянулась роща, а позади их ждала белая лошадь, на которой и увёз её, казалось уже совсем давно, Галахад.

Сам же рыцарь стоял справа от Марии. Вода закрывала его ноги несколько ниже колен, нежели у девочки. Рыцарь спокойно стоял, умывал руки, затем лицо, и смотрел довольный вперёд на рощу.

— Я сплю? — спросила у него Мария.

Галахад повернулся, приятно улыбаясь, и кивнул. Мария улыбнулась в ответ.

— Наконец-то, — подытожила она, — хоть во сне с тобой поговорю, раз наяву ты предпочитаешь молчать.

Галахад тут же помрачнел и снова стал пялиться на рощу.

— Не моё это право, сидеть на ушах твоих, лезть в твою жизнь.

Тот же голос, та же стойка. Такой же упрямый. Как же сильно она скучает по нему.

— Да ты хоть анекдоты рассказывай, мне уже будет достаточно. Главное — не молчи.

— Это не так просто, как ты думаешь. Требуются усилия, чтобы донести слова до тебя. Шок, страх, сомнение — это как мосты, которыми я могу воспользоваться, и то не всегда. Я не думаю, что могу в полной мере тебе всё объяснить.

— А сейчас? Что я чувствую сейчас?

— Сомнение.

— Значит, это действительно ты? Не моё воображение?

— Мне кажется у тебя есть вопрос поважнее.

— Ладно, давай из первых уст: у меня есть выбор — использовать твой талант во благо или закопать его внутри себя вместе с тобой и думать о браке, о детишках и какого цвета скатерть постелить, чтобы гости были довольны. Что я должна выбрать? И давай без «ты сама должна принять»…

— Брак.

Этот сон начинал расстраивать Марию.

— Быстро же ты ответил. А как же спасение людей? Неужели на мне нет ответственности за мои способности? Не должна ли я их использовать во благо?

Галахад посмотрел на Марию, но уже без приятной улыбки. Обычным своим рыцарским лицом, каким она его помнила.

— Не должна.

— А как же ценность каждой жизни? Если я спасу хотя бы одного…

Галахад понимающе улыбнулся.

— Спросила бы ты меня тридцать лет назад, я бы ответил так, как ты хочешь. Сказал бы, что спасенные жизни того стоят. Что оставить знак в истории — наивысшее значение в жизни каждого, и упускать возможность станет глубочайшей ошибкой. Но я стар. Я пожил, я спас кучу людей. И в конец-концов понял, что на самом деле неважно, кто живёт, а кто умирает. Каждый раз, когда я кого-то спасал, я кого-то убивал. Всего лишь менял одну жизнь на другую.

— А как же Воларис? Скольких ты спас от древнего бога?

— Я убил последнего великого дракона взамен. Мог ли я остановить бога без могучей души? Я даже не пытался найти другой выход. Достал свой меч и пошёл рубить. С таким талантом думать не надо — это плюс.

— А что насчёт лягушкоподобного монстра в канализации?

— Если мы будем разбирать все мои подвиги, ты так неделю проспишь. Но да, лягушка скорее исключение.

— Что-то я запуталась, ты пытаешься меня убедить, что спасать людей это плохо?

— Нет, — выдохнул Галахад. — Если хочешь спасать, спасай. Ковыряйся в грязи, в крови и спасай. Спасай одних, проклинай других, но не делай это из-за таланта или потому что ты не видишь смысла в простой жизни. Делай это потому, что хочешь этого сама.

— Я не хочу идти на войну и убивать людей.

— Тогда что мы спорим!

— Потому что я должна! Потому что ты пожертвовал собой. Теперь моя жизнь должна иметь смысл! Ты просто выбросил свою жизнь за ненадобностью, одновременно с этим обрекая меня нести такой крест. Почему моя жизнь стоит больше твоей? Потому что я моложе? — Мария рассмеялась. — Да ты за ещё пять лет скитаний мог принести больше пользы, чем я за две жизни! Мы спасли Воларис, но теперь за эту землю умрёт куча солдат. Тысячи! Десятки тысяч! Это не имеет смысла! Этот мир не имеет смысла! Ничего, что мы сделали за последние несколько месяцев, не имело значения. Без частицы души Марии, которую я сама привела туда, Воларис оставался бы Воларисом. И да, мы бы не уничтожили бога, но и не начали бы войну. Ты был бы жив. Только я бы умерла.

Марии стало бы плохо, лицо залилось бы краской от напряжения, но это был только сон, и тела своего она не чувствовала. Однако понимала — эмоции настоящие. Слова, хоть и тяжелые, но правдивые. Наяву Мария бы точно сейчас махнула на всё рукой, вышла бы из реки и упала на траву отдохнуть. Только тогда сон закончится, и она окажется в кровати, а не в траве. И в комнате будет пусто, а здесь Галахад.

— Это лишь начало, — спокойно ответил Галахад. — Теперь ты знаешь, что ничего не имеет значение. Зачем тогда спасать людей? Жить ради других? Надо жить ради себя.

— А сейчас я для кого живу? — Мария переняла спокойствие рыцаря. — Я одинока, всё время вспоминаю ужасы Волариса, и мне больно от твоей смерти. С чего мне начать, чтобы «жить для себя», как ты сказал?

— Просто подожди. Не иди в армию. Не вступай в брак. Понаблюдай за миром своими глазами, со своими знаниями о нём.

— У меня осталось только два вопроса.

— Да, и какие? — спросил Галахад и зачерпнул в ладошку воды, освежая лицо и готовясь к вопросам.

— Когда ты успел начать так думать и откуда ты знаешь, что это мне поможет?

— Это один вопрос.

— Нет, это сдвоенный вопрос. Отвечай.

— Я настолько же потерян, насколько и ты. Я лишь могу тебе сказать, что не сработало в моей жизни. Давай вместе попробуем что-то новое и не будем торопиться.

— Не торопиться и прочувствовать всю боль утраты и одиночества?

— Думаешь, лучше будет всю жизнь от неё убегать?

Они смотрели на гордых птиц, взлетающих в небо. Стояли по колено в русле реки. Шум воды успокаивал и приближал к природе.

* * *Fin