Оставшиеся пять солдат отскочили в сторону и перегруппировались. Они посмотрела на остатки павших собратьев. Туловище без головы, туловище с втянувшимся внутрь лицом и крайнее туловище с перекрученной шеей, похожей на половую тряпку, которую пытаются выжать. Над всеми тремя возвышался Галахад с окровавленным мечом. Ниже его безумно холодных и сосредоточенных глаз стальные глаза Маркиза, готовые к любому капризу его всадника. Эта лошадь — лучший подарок Жанпольда.

— Я даю вам шанс уйти, — тон голоса Галахада отличался от прежнего. Человек с таким тоном проявляет милосердие, а не боится ошибиться и не справиться с пятью бойцами.

— Мы не можем вернуться с пустыми руками к королю.

— Не возвращайтесь, уходите в другою сторону, — Галахад указал мечом на восток. Капли крови слетели на потоптанную траву.

— У нас там семьи, жёны, дети. Мы не можем их бросить.

Другой солдат вклинился:

— Мы должны отомстить за своих собратьев.

— Глупцы! — Галахад пришпорил лошадь. Она рванула вперёд, к солдатам.

Солдаты ответили тем же.

Мария, до этого наблюдавшая за происходящем из-за холма, спряталась за ним, опустив голову и закрыв глаза. Она не хотела видеть столько смертей. Мечи стучали друг о друга, сопровождаясь криками солдат. Тела падали на траву глухим стуком, пока Мария не заткнула уши, пытаясь сбежать от того ужаса, свидетелем которого она становилась. Тот страх и беспомощность, которую она испытывала, пульсировали, пытались вырваться наружу, выбить её уши, пока земной холод колол спину.

Позже Галахад найдет её лежащей на траве, в позе зародыша, с зажмуренными глаза и пальцами, давящими на уши. Позже Мария поднимется на ноги, чтобы увидеть за холмом восемь мёртвых солдат. Чьих-то отцов и мужей. Людей, что совестливо выполняли приказ короля.Позже её вырвет, а глаза покраснеют. Она упадёт на колени недалеко от их тел. Запах крови и сырой земли заполнит её ноздри.

— Я дал им возможность уйти, — скажет Галахад, а затем добавит, — либо мы, либо они.

Но почему-то, Марию это не утешит.

— Неужели одна моя жизнь ценнее, чем восемь жизней этих солдат? — задаст она вопрос, на который уже знает ответ. — Нет, не важнее.

— Ты права, не важнее. Но кто даёт им право обрекать тебя на гибель? Они сделали свой выбор. Они были свободны, когда выбрали своё ремесло, когда давали присягу королю. И они были свободны выбирать, когда я показал, что с ними будет если они не остановят бой.

Мария никогда не забудет этот день, эту картину: как медленно течёт кровь между травой, заполняя всё вокруг; как смотрят на неё бездонными глазами отрубленные головы; как она впервые почувствовала вкус настоящей жизни — без надежды, без прикрас и наивных иллюзий.

Но всё это будет позже. А сейчас она лежит на почти мягкой земле за холмом, свернувшись клубком и думает о доме. О том времени, когда отец был рядом, а мама улыбалась. Когда с кухни пахло куриным супом, а на улице, за окном, падал первый снег.

Глава пятнадцатая

Со дня отъезда из Серебрадэна прошла неделя. Всё это время они почти не останавливались надолго. После захода солнца Галахад сбавлял скорость Маркиза и направлял его в лес. С первыми лучами солнца путь продолжался.

На тропе людей почти не встречалось. Рыцарь объяснял это её непопулярностью. Когда-то давно, лет десять, а то и все двадцать назад, эта тропа была полностью под контролем банды «Бремчани». Поскольку ближайший город Серебрадэн находился в неделе езды, за бандой уследить было непросто. К появлению солдат их след успевал остыть, а к их отъезду разгорался с новой силой. Ставить здесь аванпост, так далеко от реки, казалось идеей глупой. Тогдашний мэр решил вопрос мудрее, чем от него ожидали. И более затратно, стоит признать. Решено было проложить новую тропу — поближе к реке, да поближе к небольшой деревушке, что уже стояла неподалеку от той самой реки. Тропу проложили за пару недель. На третью неделю «Бремчани» слезли с деревьев, стоявших у старой тропы, вылезли из кустов и развели руками: как они собирались брать пошлину за проход по тропе, если по ней никто не ходит?

Разузнав про хитрый план мэра по разорению карманов банды «Бремчани», последние долго не думали, вынули шпаги из поясов и направились к новой тропе. Там их давно ждали отдохнувшие, только что из баньки, солдаты. В таких условиях оказалось, что «Бремчани» — как собака за забором: открой калитку, и она жалобно заскулит, выпучив глаза из-под лба. Солдаты приняли бой в поле, недалеко от реки, размазав банду во все стороны. Голову главаря они положили в мешок, а всё оставшиеся части тел обвязали здоровенными камнями и утопили в реке.

Банда «Бремчани» канула в лету, оставив мэру две тропы, ведущие к городу. Тем самым поставив перед выбором: забыть про вторую тропу, которая находилась дальше от реки, или же сохранить её на случай войны или ещё какой-нибудь беды. Мэр, недолго думая решил сохранить тропу.

Со временем она перестала пользоваться популярностью и стала частью истории, достопримечательностью. Благодаря тому, что тропа сохранилась, хоть кто-то вспоминает банду «Бремчани».

— Летом здесь косят траву, зимой метут снег, — рассказывал Галахад, пока они рысью двигались по тропе. — И ходят по ней люди молчаливые, пугливые и скрывающиеся от других людей. Если нас заметят, уйдут в лес, навстречу не выйдут.

— Хорошая тропа, — отвечала Мария, — для нас особенно. И хорошо, что Жанпольд эту традицию по поддержанию тропы чтит. Хоть в чем-то на него можно положиться.

— Он дал нам коня.

— Наверняка думая, что этот самый конь вернётся ему в тот же день. Он точно знал, что на нас готовится нападение. Это он приказал перекрыть другие ворота. Кто еще мог?

Галахад погладил гриву Маркиза.

— И дал нам самого сильного и умного коня? — спросил он.

— О чем ты говоришь? — удивилась Мария.

— Жанпольд прежде всего мэр и политик. Ему был дан приказ от короля. Чего ты от него ждешь? Бросить в костёр всю свою репутацию и власть. Боромир обо всё бы узнал. Лишил бы его статуса мэра, а может, и вовсе казнил. Король не любит, когда ему отказывают.

— Да, я это поняла.

— Поэтому Жанпольд дал нам коня. Умного, сильного, чтобы увеличить наши шансы на победу.

Пустые глаза солдат преследовали Марию всю неделю: по ночам, когда она только засыпала, в тихих местах, где она уединялась по нужде, и когда Галахад долго молчал в дороге. Оттого она старалась вбрасывать любые темы, лишь бы не пришлось оставаться наедине со своими мыслями…

Солнце, висящее на небе, ярко освещала окружающую их зелень. Глаза постоянно приходилось жмурить. Хотелось туч, прохлады.

— Интересно, что подумал Жанпольд, когда ему доложили о восьми трупах, — обиженно пробубнила Мария.

— Надеюсь, пожалел, что у него в конюшне не было лошади побыстрее.

Маркиз фыркнул несколько раз, будто понял, о чём говорит рыцарь.

— Я пошутил, нет быстрее лошади, — Галахад улыбнулся и погладил шею коня.

— Ты так говоришь, будто убийство восьми человек для тебя пустяк.

Брови Галахада невольно нахмурились.

— Нет, не пустяк.

Восемь убитых солдат его руками. Он не забирал так много жизней за день со времен войны. В те времена он присягнул на верность Боромиру, а тот наслышанный о репутации рыцаря, принял его с распростертыми объятиями и ставил во всех боях рядом с собой. Именно это и спасло королю жизнь, да не единожды. И чем он ему решил отплатить? Прав был Галахад — его подвиги не стоят ничего. В сказках — да, но в жизни они как прочитанная книга, которая стоит на полке и пылится.

— Я же правильно понимаю, — начала Мария, — мы в неделе езды от Волариса?

— Да.

— И тут есть две тропы и деревня? Я думала, Серебрадэн ближе всех к проклятому королевству. Неужели так близко к такому месту живут люди?