Галахад сделал ещё один шаг в её сторону, открыл рот, но Мария не хотела его слушать. Она подбежала к нему и толкнула изо всех сил. Галахад отпрянул на несколько сантиметров. Мария посмотрела на него и разочарованно сказала:

— Как будто со стеной разговариваю, — развернулась и пошла к чучелу.

— Я пойду с тобой в Воларис! — объявил рыцарь.

Мария остановилась.

Галахад продолжил говорить ей в спину:

— Я не буду стоят и смотреть, как ты одна отправляешься туда. Это безумие — идти туда любому. Но если надо, то лучше со мной. Я это знаю, ты это знаешь, все это знают. От короля до простого люда.

Мария развернулась, бросила меч рыцарю под ноги.

— Откуда мне знать, что ты не оставишь меня одну там, в Воларисе?

Галахад отодвинул ногой меч в сторону, подошёл к девочке и ответил, широко улыбаясь:

— Сомневаюсь, что там есть хоть одна таверна, ждущая гостей.

Мария попыталась не засмеяться, а показать, как серьёзно она настроена, но смогла сдержаться лишь на несколько секунд. Её смех разнёсся по всему двору.

Галахад поднял меч, лежащий в траве, и протянул его девочке.

— Я обучу тебя основам, но как ты наверняка уже догадалась, меч — не самое лучшее оружие для тринадцатилетней девочки. И эти латы, совсем никуда не годятся.

— Но это же защита⁈ Хоть какая-то, — с обидой ответила она.

— Они шумят и мешают тебе свободно и уверенно двигаться. Они помогут от стрел, но если ты встретишься один на один с мужиком в таких же латах, тебе конец.

— Ладно, ладно, — Мария сняла латы и отбросила их подальше.

— Ловкость — это твоё преимущество. Я научу тебя пользоваться ею.

#

Клара сидела на крыльце особняка. Ветер трепетал чёрный подол её платья. Так же, как и Мария, она тоже заметила сгущающиеся тучи.

На балконе второго этажа стоял Мэр. Клара его не видела, но они оба смотрели на одно и то же зрелище. Как два человека, будто отец с дочерью, тренируются с мечами. Было трудно услышать слова, но по движению тел можно было догадаться о происходящем. Мария то досадно поднималась на ноги после очередного поражения, отряхивая штаны, то игриво и с вызовам чуть ли не подпрыгивала с травы и возвращалась в стойку. Иногда они смеялись. Мария громче, чем Галахада. Мэр и Клара понимали почему.

Сколь ни мудра была девочка, только рыцарь мог предположить, какие ужасы поджидают их на пути. Уже давно никто не говорит о Воларисе как о рискованном путешествии или авантюре. Чаще всего туда отправляются умирать те мужчины и женщины, которые не способны лишить себя жизни более привычным путем из-за трусости. Они крадут лошадь и скачут в одну сторону две недели.

Есть только два места, о которых никто не может рассказать, ведь побывав там — обратно не вернешься. Воларис — одно из них. Другое — забвение.

#

— Хватит с мечом, — отпрыгнул Галахад, с лёгкостью уклонившись. — Ты поняла основы.

Мария, еле сдерживая дыхания, ответила:

— Да, отпрыгиваю как можно чаще и как можно дальше. Всегда держу дистанцию, не нападаю первой. Не целюсь выше живота, потому что не дотянусь — это раз, и меч тяжёлый — это два. Пытаюсь тыкать, а не рубить — это три, — девочка воткнула меч в землю. — Что теперь?

Галахад отцепил пояс с двумя клинками и бросил Марии. Она потянулась вперёд и еле успела поймать его. Выпрямилась. Долго смотрела на ножны с клинками.

— Надевай.

— Хорошо.

— Меч — вещь полезная. Мне ли не знать. Но ты будешь его использовать в крайнем случае. Его даже нет смысла брать с собой в путь. Слишком маленького ты роста пока ещё. А вот клинки… Вытащи их.

Серые лезвия отражали ему подобные тучи. Мария сжала рукоятки. Увидела в стали очертания своего лица.

— Мы найдем тебе куртку. Он поможет скрыть оружие. Твоя задача — подойти к противнику как можно ближе. Мария, посмотри на меня.

Девочка оторвала взгляд от клинков.

— Что?

— Ты должна быть готовой.

Мария никогда не видела, чтобы Галахад так серьёзно на неё смотрел.

— К чему? — ей хотелось сглотнуть и забиться в угол.

— Убить.

Раздался гром. Она не могла осознать, настоящий он или всего лишь в её голове.

— Вот этими клинками, — продолжил рыцарь. — Они острые, качественные, со своей работой справятся. Если ты справишься со своей.

Мария опять приковала взгляд к клинкам.

— Откуда мне знать? — тихо спросила она, словно у клинков. — Откуда мне знать, что я справлюсь?

— Ниоткуда. Это нельзя представить, нельзя осознать. Ты узнаешь за мгновенье до убийства…

— Или до смерти.

— Да. Прости.

Он хотел её обнять, но не хотел, чтобы она учуяла перегар или что похуже: страх.

Мэр стоял на балконе, покуривая самокрутку. Его заворожили те две статуи у чучела. Красивые, временные, проклятые. Обречённые на смерть. Пусть эта погодная серость скроет их печали, пока они не научатся сами их скрывать.

Глава двенадцатая

Иногда создаётся впечатления, что невозможно убежать от имён. Они выскакивают так резко, занимают всё пространство перед глазами, хоть и существуют только в голове.

Галахад. Клара. Мама. Папа. Клаудия.

«Какая она, жена рыцаря?».

Мария сидела на подоконнике кухни, расположенной на первом этаже. На улице давно стемнело, начался дождь. Повара и прислуга давно ушли спать.

Поначалу девочка шла в уборную, но её остановил запах печёного картофеля и ржаного хлеба. Весь коридор им пропах. Аромат настолько сильным, что Мария забыла о своём желании сходить в туалет. Она тихонько, словно мышка, протиснулась в дверной проём кухни. Посмотрела на заставленный свежим хлебом стол и обрадовалась, будто нашла клад. Вприпрыжку добралась до стола, взяла мягкую буханку и…остановилась. Может, взять нож? Его нигде не было, на первый взгляд. Это если копаться в шкафах и…а, чёрт с ним! Пальцы разорвали корочку и проникли внутрь. Обжигающее тепло обволакивало подушечки. Ей нравились эти ощущения. Нравилось чувствовать мир своими руками. Крошки сыпались на пол, на голые ступни девочки.

В кастрюле неподалёку она нашла источник второго запаха — печёный картофель. Он порядком остыл в отличие от хлеба, но это не помешало ей обернуть его в кусок хлеба и затолкать в рот.

Мария плотно поела, налила себе стакан воды и села на подоконник, предварительно открыв форточку. Она хотела насладиться звуками дождя и раскатами грома в ночном городе, почувствовать спокойствия, которое дарило это место.

Кто-то скажет: «перед смертью не надышишься». И, честно говоря, окажутся правы. От этой мысли Марии стало грустно. Ей снова захотелось в туалет. Она будто вернулась обратно — в своё тело, в свою жизнь.

Мария опустила ноги на холодный пол. Вот только до этого он таким не казался. А ещё вдруг занозу подцепит? Мать всегда говорила, что Мария не ходит, а шаркает по полу, мешает спать или книгу читать. А Галахад такого не говорил. Из вежливости? Папа тоже не говорил. Но он ушел. А это еще хуже. Уж лучше бы говорил. А вдруг, он поэтому и ушёл? И Галахад хотел уйти из-за этого?

#

— Эммм, сэр Галахад.

Рыцарь почувствовал, как его качают в кровати.

— Галахад, — Мария шептала и трясла его ручками. Она делала это так слабо, что казалось, будто она его убаюкивает.

— А? — рыцарь проснулся, но открывать глаза не стал. Как и менять позу.

— Я шаркаю? Ну, ногами, когда иду.

— Иногда, — ответил Галахад протяжным и вялым выдохом.

— Иногда? А это как часто?

— Нечасто.

— Так «иногда» не это значит.

Рыцарь не ответил.

— Галахад? Галахад?

Было уже поздно. Рыцарь перевернулся на другой бок и засопел. Девочке ничего не оставалась, кроме как оставить его в покое. Она прошла к двери и проскользнула в неё, не касаясь. Боялась вызвать скрип.

Идя по длинному коридору, наконец, к туалету, на душе было неспокойно. Мария не впервой так делать. Она часто нагоняла на себя неприятные мысли или надуманные проблемы. И каждый раз она старалась решить их у себя в голове. Вдалбливала, что всё на самом деле хорошо. Ну и шаркает она ногами, подумаешь, многие шаркают, чем она хуже? Других же не бросают из-за этого? Так почему её бросают? Но если не за шарканье, то за что? Было бы за шарканье — она бы перестала. Отец бы вернулся, мать снова полюбила. Странное это слово — «снова». И почему она так подумала? «Снова» же подразумевает, что однажды мать её всё-таки любила. Может быть, в детстве, когда она была совсем маленькой и не помнит?