Через неделю состоялось рандеву. Выскочив из черенковского пространства, мы остаток пути преодолели накатом на околосветовой скорости. Корабли эскадры тем временем обменивались сигналами. Нам прислали инструкции, решение на бой, задачи и приказы – текст размером с добрый роман. Но не велели прыгать.

То есть мы примем участие в операции, но это будет что-то вроде увеселительной прогулки – нас, как господ, покатают в уютных эвакуационных шлюпках. А что еще остается, если Федерация уже выполнила нашу работу? Вторая, третья и пятая дивизии мобильной пехоты заняли территорию, и обошлось им это недешево.

Приобретенная «недвижимость» выглядела не сказать что впечатляюще. Планета П меньше Терры, гравитация на ее поверхности – 0,7 стандартной. Это почти сплошь океан, вроде нашего Северного Ледовитого, и скалы с лишайниковой флорой; фауна же вообще не заслуживает упоминания. Воздух годился бы для дыхания, не будь он отравлен закисью азота; да и озона в нем слишком много. Континент – один-единственный, размером с пол-Австралии, и еще обильная россыпь бесполезных островов. Пожелай мы освоить эту планету, трудов и ресурсов понадобилось бы не меньше, чем на терраформирование Венеры.

Впрочем, мы прилетели не для того, чтобы столбить участки под распашку или застройку. Раньше нас там поселились жуки, которые, по мнению нашего штаба, строили нехорошие планы в отношении человечества. Нам сообщили, что планета П – это вражеская база, построенная на восемьдесят семь процентов (плюс-минус шесть), и когда жуки закончат, нанесут с нее удар.

Поскольку сама по себе планета не представляла ценности, напрашивался рутинный вариант: чтобы флот с безопасной дистанции сделал уродливый сфероид совершенно необитаемым, как для людей, так и для жуков. Но у главнокомандующего возникла другая идея.

Нам предстояло совершить внезапный налет. Скажете, верх нелепости – назвать так битву с участием сотен кораблей и с потерей тысяч людей? Тем более что флот с уймой наших каппехов уже давно проник на многие световые годы в жучиный космос, отвлекая противника от укрепления планеты П?

Но наш главнокомандующий не зря расходовал силы и средства. Этот массированный налет должен был решить судьбу войны. Кто в ней победит, закончится она в следующем году или лет через тридцать – вот какие стояли вопросы. И нам было позарез нужно лучше изучить противника. Необходимо ли для победы полностью очистить от жуков Галактику, истребив их до последней особи, или можно найти какой-нибудь другой способ? Об их мышлении мы знали тогда не больше, чем о мышлении термитов. Чтобы добыть необходимые сведения о психологии врага, раскрыть его мотивацию, выяснить, ради чего он воюет и в каких обстоятельствах перестает сопротивляться, необходимо было контактировать с ним. Корпусу психологической войны требовались языки.

Брать в плен рабочих нетрудно. Но они, в сущности, одушевленные машины. Обездвижь такого жука, спалив ему несколько ног, и он твой. Да только скажет он тебе не больше, чем любой наш трудяга с фабрики, где все решает директор. Правда, и из таких языков наши «профессора» ухитрились вытянуть немало важной информации. К примеру, проанализировав биохимию воинов и рабочих, изобрели смертельный для них маслянистый газ. Создали они и другие виды эффективного оружия, применявшиеся еще в бытность мою рядовым каппехом. Однако для победы этого недостаточно. Чтобы выяснить, ради чего воюют жуки, необходимо изучить представителей их мыслящей касты.

А еще мы надеялись обменять пленных.

На тот момент ни одного мозговитого жука не удалось взять живым. Мы либо вычищали их колонию, оставаясь на поверхности, как было на Шеоле, либо (что случалось, увы, слишком часто) наши отряды спускались в норы и не возвращались назад. Так мы потеряли немало смельчаков.

Но еще больше погибло при неудачных эвакуациях. Иногда солдаты оставались на грунте, потому что противник уничтожал в небе шлюпки. Что случилось с этими подразделениями? Возможно, они погибли до последнего бойца. Либо у них закончились боеприпасы и уцелевших солдат взяли в плен – с такой же легкостью мы берем опрокинутую на спину букашку.

От наших союзников, тощих, мы знали, что многие пропавшие пехотинцы живы. Мы надеялись, что в плену их тысячи; насчет сотен были уверены. По данным разведки, захваченных бойцов свозили на Клендату. Не меньше, чем мы – жуками, те интересовались нами, биологическим видом, состоящим из индивидуальностей и при этом способным создавать города, корабли и вооруженные силы. Вероятно, для цивилизации муравейника человечество выглядело еще большей загадкой, чем цивилизация муравейника – для человечества.

Как бы то ни было, мы хотели вернуть наших пленных!

Если исходить из суровой логики, по которой живет Вселенная, – это слабость. Возможно, однажды какая-нибудь космическая раса, никогда не видевшая смысла в спасении индивидуума, воспользуется нашим изъяном и уничтожит человечество. У тощих эта слабость проявлялась лишь едва, у жуков мы ее и вовсе не замечали – уж точно никто не видел, чтобы арахнид пришел на помощь раненому товарищу. Они всегда показывали безупречную слаженность в бою, но солдата, утратившего боевую ценность, без малейших колебаний бросали на произвол судьбы.

Мы же вели себя совершенно иначе. Разве редкость в нашей прессе вот такие заголовки: «Двое взрослых погибли, пытаясь вытащить из воды тонущего ребенка»? Заблудится в горах человек – искать его отправляются сотни; порой двум-трем спасателям это стоит жизни, но в следующий раз добровольцев не будет меньше.

Печальная арифметика… но зато очень человеческая. Она – в нашем фольклоре, во всех религиях, в литературе, в убежденности любого народа, что человек сам по себе важен и нельзя стоять за ценой, когда речь идет о его жизни.

Слабость? А может, уникальная сила, помогающая нам покорять Галактику?

Чем бы это ни было, жуки им не обладают. Мы не видели ни малейшего шанса обменять солдат на солдат.

Но должны же быть в муравьиной структуре касты более ценные, чем другие. На этом допущении и строили расчет люди из Корпуса психологической войны. Если удастся добыть целым и невредимым жука-мыслителя, появится веский повод для переговоров.

А если посчастливится захватить царицу?! Интересно, что за нее можно выторговать? Полк пехоты? Этого не знал никто. Но боевой приказ требовал любой ценой пленить «особь высшего уровня» – именно с целью ее обмена на людей.

Третьей задачей операции «Августейшая особь» была отработка тактических приемов: как проникать вглубь планеты, как выкуривать жуков, как их побеждать без помощи оружия массового уничтожения. Мобильная пехота громила противника на поверхности планет – этому мы научились. В битвах космических кораблей одерживал верх наш флот. Зато мы не могли похвастать победами в пещерной войне.

Если обменять пленных не удастся ни на каких условиях, у нас останутся три варианта:

выиграть войну;

выиграть войну и попытаться при этом спасти товарищей;

погибнуть, пытаясь их освободить, – а значит, проиграть.

Планета П – это полигон, на котором мы научимся уничтожать жуков в их норах.

До сведения каждого пехотинца довели его задачу, а затем инструктаж был повторен в ходе гипноподготовки. Теперь мы знали и то, что будем сражаться под землей ради вызволения наших сослуживцев, и то, что на планете П их не может быть, поскольку мы на нее еще не нападали. А следовательно, не нужно геройствовать, медаль за спасение своих тут не заработаешь, предстоит всего лишь очередная охота на жуков, разве что с применением бо́льших сил и новейшей техники. Мы собирались очищать планету, как луковицу, пока не убедимся, что выкопали всех жуков до единого.

Флот обстреливал острова и не занятую противником часть континента, пока эти территории не покрылись сплошь радиоактивной коркой. Теперь мы могли разобраться с жуками, не опасаясь за свой тыл. Вдобавок линкоры встали на низкие орбиты, чтобы поддерживать нас огнем, сопровождать транспорты, наблюдать за планетой на случай, если жуки где-нибудь выберутся на ее остеклованную поверхность.