Не из-за этого?
Нин Юньянь посмотрела на брата, и слезы опять градом полились из ее глаз.
– Брат, почему ты выгораживаешь Цзюнь Чжэньчжэнь? – ревела она. – Этого всего не случилось бы, если бы не она. Не затей она ссору, я бы не потеряла так много!
Цзюнь Чжэньчжэнь. И снова это имя. Цзюнь…
Нин Юньчжао вдруг вспомнил эту фамилию. Неужели это та самая юная госпожа Цзюнь, с которой у него был брачный контракт? Чжэньчжэнь – это ее имя?
Затеяла ссору?
В памяти у Юньчжао неожиданно всплыли слова девушки, которые он чуть ранее услышал из соседней комнаты.
Очень похоже, что та фраза была направлена против его сестры. Весьма дерзкая провокация. Очень походило на описание поведения юной госпожи Цзюнь.
– Я выгораживаю? Я лишь говорю о том, кто бросал стрелы. Ты повелась на провокацию постороннего и начала делать ставки. К игроку это вообще не имеет никакого отношения. Ты не можешь обвинять другого человека из-за его мастерства, – мягко сказал он.
Ему совершенно не хотелось, чтобы его сестра встретилась с той юной госпожой. Во-первых, девчонки лишнего себе навыдумывали. И неважно, Юньянь это или она, подобное поведение никому на пользу бы не пошло. Во-вторых, он понимал, что девушки слишком мелочны, и, если кто-то из них оказывается лучше других, они начинают завидовать.
Он не хотел, чтобы ее втягивали в то, в чем она невиновна. Правда, сейчас это казалось еще более невозможным.
Когда он закончил свою речь, Нин Юньянь выпучила глаза. Взгляды других девушек, до этого трусливо направленные в пол, тоже неожиданно устремились прямо на него.
Судя по всему, они все чему-то удивились.
– Брат, о чем ты? Я не понимаю… – нахмурившись, сказала Нин Юньянь. – Почему это не имеет никакого отношения к человеку, который метает стрелы? Игрок в центре зала – это ведь и есть Цзюнь Чжэньчжэнь…
Нин Юньчжао отказывался понимать то, что только что сказала его сестра.
В его голове образовалась пустота. Юноша не произнес ни слова.
Препирательства девушек закончились, потому в башне Цзиньюнь снова стало тихо. Музыкантам подали знак, и они вновь начали наигрывать мелодии. Теперь музыка звучала более сумбурно, но, вероятно, так казалось из-за душевного состояния присутствующих.
Трудно было продолжить броски сразу после того, что только что произошло.
– Мне очень жаль, – со всей искренностью сказал сышэ. – Мы оказались не готовы к этому.
Чжэньчжэнь с улыбкой выразила ему свою признательность.
– Думаю, сейчас как раз подходящий момент, чтобы закончить, – ответила она. – Я уже давно не играла, потеряла сноровку.
Потеряла сноровку? А что бы тут творилось, если бы она была в форме? Это дитя вообще знакомо с тем, что такое скромность? Слишком уж она самодовольна. Она так поступила намеренно или это просто случайность?
Ее слова кого угодно лишали дара речи.
Сышэ улыбнулся и не стал затрагивать эту тему.
– Возвращайтесь в свою комнату и подождите немного. Мы подсчитаем итоговую сумму и немедленно принесем вам выигрыш, – сказал он.
Поскольку ставки делались очень быстро и свирепо, а разные суммы озвучивались в хаотичном порядке, подсчет занял некоторое время и требовал особой внимательности.
Чжэньчжэнь снова отблагодарила сышэ и удалилась вместе с сопровождающим. Сышэ был уже не в состоянии оставаться на месте и ждать следующего игрока.
А никто и не захотел играть. После этой девушки ни у кого не возникло желания позориться. К тому же вряд ли сегодня кто-то снова решился бы делать ставки.
Цзюнь Чжэньчжэнь вернулась в свою девятнадцатую комнату. Внутри находились Фан Цзиньсю и Цзинь Чуань. Заметив, как она вошла, Цзиньсю обернулась к ней с кислой миной, а служанка радостно поприветствовала ее.
– Молодая госпожа, вы великолепны! – со всей искренностью воскликнула она.
– Всего лишь развлечение, – скромно ответила Чжэньчжэнь. – Рано еще поздравлять.
Следовало хотя бы дождаться момента, когда деньги попадут к ней в руки.
Цзинь Чуань улыбнулась и, о чем-то призадумавшись, отошла налить чаю.
– Чай все еще горячий, выпейте немного, – предложила она.
Цзюнь Чжэньчжэнь посмотрела на чашку. Фан Цзиньсю, сидевшая за столом, повернула голову и тоже взглянула на нее с некоторой насмешкой в глазах.
Цзюнь Чжэньчжэнь улыбнулась.
– А Линь Цзинь-эр так и не вернулась?
Девушка взяла в одну руку чайник, но не стала наливать содержимое себе в чашку. Вместо этого она подошла к вазе, которая стояла в углу. В ней красовались свежие желтые цветы жасмина.
Цзинь Чуань находилась в нерешительности, но с ответом медлить не стала.
– Нет, и ее служанка тоже не появлялась… – бросила девушка, после чего ее глаза расширились.
Фан Цзиньсю, все это время сидевшая с непонятной улыбкой на лице, тоже выпучила глаза.
Чжэньчжэнь вылила чашку чая в вазу с жасмином, после чего отправила туда же и содержимое чайника.
– С этим чаем что-то не так? – спросила Фан Цзиньсю.
Прежде чем повернуться и взглянуть на Цзиньсю, Чжэньчжэнь до последней капли вылила весь чай. После этого она указала на перевернутую чашку, которая все еще лежала на столе.
На ту самую чашечку, из которой собиралась попить Цзиньсю, когда только сюда вошла.
– Я заметила, что к чаю ты так и не притронулась. Скорее всего, он плохой, поэтому я от него и избавилась, – ответила она.
Глядя на нее, Фан Цзиньсю нахмурилась.
– С чаем в самом деле что-то не то? – спросила она.
Дослушав их диалог, Цзинь Чуань тотчас же побледнела.
– Эм… да… служанка юной госпожи Линь уходила за чаем. Но Инь Бао так и не вернулась, – хлопотливо протараторила она.
Услышав ее слова, Фан Цзиньсю тихо закашлялась. Это ведь именно она отослала Инь Бао.
– Я не знала, что в чай подсыплют яд. Просто подумала, что следует сохранять бдительность, когда собираешься есть и пить в компании с такими особами, – с каменным лицом сказала девушка.
Все она знала. Цзиньсю намеренно прогнала всех слуг, чтобы втянуть Чжэньчжэнь в неприятности.
– Молодая госпожа очень умна, она с самого начала видела всех насквозь, – поспешно пролепетала Цзинь Чуань в попытках съехать с темы.
Цзюнь Чжэньчжэнь улыбнулась.
– В этом чае намешана отрава, но от нее не будет никакой опасности, если чай просто выпить.
Цзинь Чуань растерянно кивнула.
– Поэтому юная госпожа Линь спокойно выпила его, – добавила она, после чего сразу же нахмурилась. – Но тогда что она задумала?
– Неужели ее план заключался в том, чтобы ты обезумела во время игры? – бросила Фан Цзиньсю и рассмеялась. – В таком случае стоит сказать ей спасибо за то, что она позволила тебе выиграть так много денег. Нин Юньянь там с ума сходит. По собственной глупости они понесли двойные убытки, в общем, получили ровно противоположный результат.
Договорив, она снова рассмеялась. Однако, когда заметила натянутую улыбку Чжэньчжэнь, снова приняла невозмутимый вид.
– На сей раз тебе повезло, но не думай, что ты всемогуща и можешь всегда поступать, как тебе вздумается, – холодно добавила она.
Цзюнь Чжэньчжэнь покачала головой.
– Это вовсе не везение. Просто Небеса справедливы.
Какая еще справедливость?
Фан Цзиньсю усмехнулась и закатила глаза.
– Буду честна с тобой. Мне хотелось преподать тебе урок, поэтому я и прогнала всех служанок, – призналась она. – Теперь ты знаешь, что у нее изначально не было добрых намерений по отношению к тебе. Тебе следует научиться отличать плохих людей от хороших и в следующий раз смотреть в оба.
Цзюнь Чжэньчжэнь снова улыбнулась.
– Большое спасибо за помощь.
На Фан Цзиньсю эти слова подействовали как пинок – она даже подпрыгнула.
– Какая еще помощь? Не обольщайся, я просто не хочу, чтобы ты впутывала в это семью Фан. Если тебя обвинят в жульничестве, пострадает в первую очередь вся наша семья.
