Вокалист подхватил меня на руки и с жутко довольным лицом отнес на кровать. Уложив, накрыл одеялом, а сам лег поверх него, спешно надев футболку обратно, так что мне не удалось рассмотреть его тело во всей красе.

Притянув меня к себе, обнял и начал гладить мои волосы, пропуская пряди сквозь пальцы. Иногда склоняясь, чтобы вдохнуть запах моих волос и кожи.

Я наслаждалась ощущениями ровно до тех пор, пока волны оргазма постепенно не схлынули, сойдя на «нет». На место блаженства возвращался рассудок, который тут же начал вопить мне о том, что я натворила непоправимое. Да так упорно, что я мигом пришла в себя, ощущая, как от стыда краснеет каждая клеточка моего тела.

Не выдержав, спрятала половину лица одеялом, натянув его до середины носа. Посмотреть Габриэлю в глаза сил не нашлось.

— Ты в порядке? — Спросил, заметив разительную перемену в моем поведении. При этом проскользнули нотки напряжения в голосе, хотя он тщательно постарался их скрыть.

— Да, кх-м, — прочистила горло, потому что хрипела я, как та ворона, сидящая на суку зимой, — а ты в порядке? — Это было первое, что пришло в голову, поэтому спросила я скорее на автомате, чем действительно была в этом заинтересована.

Последовала небольшая заминка, сопровождаемая только нашим дыханием, которое нарушало тишину комнаты. Любопытство, высунувшее голову откуда-то из недр стыда, придало сил, и я все же подняла взгляд на парня. И ничуть не удивилась, когда увидела, что он смотрит на меня с ехидной ухмылкой, выгнув черную бровь для усиления эффекта.

— Хочешь помочь? — Скосил глаза в область своих брюк, где все еще присутствовала «бугристая местность».

Только после его ответа до меня дошло, как двусмысленно прозвучал мой вопрос.

Я потупила взгляд, не найдя, что ответить. Черт, лучше бы я под землю провалилась! Что за день… Слишком много событий на одну меня.

Габриэль, не услышав ответа, лишь протяжно вздохнул и выпустил меня из объятий, поднявшись с кровати.

— Порой я забываю, насколько ты невинна и чиста.

— А я порой не понимаю, почему ты возомнил себя знатоком моей биографии и личностных качеств. — Не смогла удержать сарказм в себе, фыркнув.

В ответ меня одарили взглядом «Разве это не так?». Хотелось запротестовать, но я итак дров наломала сегодня. Достаточно и этого. Поэтому лучше держать язык за зубами.

— Пиццу будешь?

— Ты решил остаться до утра? Не велика ли наглость?

— Хочешь сказать, тебе не понравилось? — Иронично выгнул бровь парень, а на его лице нарисовалась такая порочная улыбочка, что мне захотелось срочно стереть ее чем-нибудь.

Точным попаданием подушкой в его наглую моську! Вот!

— Эй! — Возмутился вокалист, отбив ее почти у самого лица. — В тебе нет ни капельки сочувствия к бедному и несчастному мне! — Состроил поруганную невинность. — А ведь я действительно страдаю сейчас. — Скрестив руки на груди, Габриэль отошел к окну, которое выходило на балкон, и уставился в него так, будто там показывали очень интересное кино.

Порнушку, например…

Я слышала о том, что парни с восставшим неудовлетворенным органом испытывают некий дискомфорт и часто злятся, если девушка следовала девизу «возбудим и не дадим». Да и однокурсники мужского пола в универе часто трепались на парах о своих похождениях на любовном фронте, думая, что их никто не слышит.

Плюс Лена тоже рассказывала мне об особенностях мужской физиологии. Ее мастер классы невозможно было пропустить мимо ушей, ибо подруга может быть очень настойчивой, когда захочет. Так что я была в курсе многих событий, которые происходят за дверями спален.

Вот только у меня всё произошло, как обычно это бывает — ожидание и реальность.

Не знаю почему, но мне хотелось смеяться. От абсурдности ситуации, от того, что такая вся правильная я лежу голая под одеялом в присутствии едва знакомого парня, от его шутливого тона, от того, как забавно он выглядел в этот момент.

Или тому поспособствовал шикарный оргазм… У меня словно крылья за спиной образовались. Хотелось вершить дела, строить планы, делать хоть что-нибудь, но не лежать. Настолько воодушевленной и благодушной я себя чувствовала, несмотря на то, что была середина ночи. Или уже раннее утро.

Каким образом реагировать на произошедшее между нами, я еще не решила. Думать об этом не хотелось, ибо, чуяла, моральные принципы уже точат зубы, чтобы сгрызть меня и костей не оставить даже. По крайней мере, не сейчас, пока мне так хорошо.

Как говорила героиня книги «Унесенные ветром», Скарлетт О’хара: «Я подумаю об этом завтра».

С совестью договорилась, теперь нужно было договориться с загадочным парнем, стоящим у окна и что-то там высматривающим.

— Ты решила, что хочешь? — Видимо, он почувствовал на себе мой пристальный взгляд, прожигающий ему лопатки, и решил продолжить разговор.

— Я хочу, чтобы Габриэль поехал к себе домой и спал в любимой кроватке, как порядочный парень.

Послышалось скептическое фырканье.

— Я далеко не порядочный.

— Значит, будь близко порядочным.

Габриэль отлепился от окна. Блуждающая ухмылка на лице погасла, сделав его серьезным.

— Я не уйду. Не сейчас. — Его темные глаза стали еще темней в предрассветных сумерках. — Можешь просить о чем угодно, но не об этом. И не спрашивай почему. — Вскинул руки перед собой.

— Тогда уйди хотя бы в зал и спи там. Завтра, а точнее, уже сегодня мне на учебу нужно. Я хочу доспать остаток времени. — Разглядев протестующий огоньки в его взгляде, я быстро продолжила. — В одиночестве.

— Разбежался. — Ухмыльнулся Габриэль и направился в сторону прихожей.

— Что-то я не вижу ни бега, ни энтузиазма. — Такое ощущение, что рядом с этим парнем во мне обостряется ироничная сторона характера.

— Я в душ. Скоро вернусь.

— Только не забудь хорошенько смыть последствия приема душа! — Крикнула вдогонку.

— Ты у меня сейчас допросишься, Лекси! — Угрожающе донеслось из прихожей. А затем я услышала, как громко захлопнулась дверь в ванной.

Хихикая, я тут же метнулась к шкафу, выуживая первую попавшуюся одежду и нижнее белье. Принять душ тоже хотелось, но я милосердно пожертвовала ванную комнату парню. Она ему сейчас нужнее. А я схожу чуть позже.

Взглянув на время, вздохнула. Почти пять утра. Солнце потихоньку просыпалось, заливая светом горизонт, но из-за близкого расположения многоэтажек, в комнате все еще было сумрачно.

Я лежала на кровати, закинув ногу на ногу и мотая одной ногой из стороны в сторону, размышляя о вечном: спать или не спать уже?

В душевой яростно шумела вода, и в голове невольно вырисовывался образ парня, моющегося под горячими струями. Мускулистая спина, по которой стекают капельки воды. Влажные черные волосы, пахнущие не то лимоном, не то мятой.Бугристые руки, запущенные в волосы. А ниже спины упругий…

Я тряхнула головой. Ох, Лекси! И откуда у тебя такие мысли? Зуб даю, Ленкина промывка мозгов сработала!

Решив не спать, потому что так мне будет легче в плане самочувствия, отправилась на кухню. Раннее утро у меня всегда ассоциировалось с американскими фильмами, где счастливая (неведомо почему) семья встает ни свет ни заря. Мать готовит завтрак, муж собирает свой рабочий портфель, поправляя галстук у зеркала, а дети грызут тосты или яичницу с беконом.

Вот и сейчас она промелькнула, наведя на мысли о приготовлении завтрака. В качестве благодарности, ага. Александра, похоже, ты потихоньку сходишь с ума…

Но, несмотря на мысли, я уже рылась в холодильнике в поисках нужных продуктов. Тостера у меня не было, а вот яичницу с беконом — это пожалуйста.

Поставила чайник кипятиться. Зашумело раскаленное масло в сковороде, и на дно легли два яйца и бекон, принявшие тут же жариться. Ради смеха я выложила их в виде улыбающегося смайлика. Пожарив две порции, разложила их по тарелкам, не замечая, что в квартире стало подозрительно тихо.

— Завтрак по-русски! — Улыбнувшись, произнесла вслух, разлив чай по чашкам.