Брат? Михаил — брат Габриэля⁈ Я не ослышалась? Но они ведь даже внешне не похожи ни капли!

В конце концов, страх пересилил любопытство, и я со всех ног рванула обратно к подъезду. Но даже захлопнув дверь своей квартиры и закрыв все замки и окна, я не чувствовала себя больше в безопасности.

Кто такой Габриэль на самом деле? Почему, как только он появился в моей жизни, случилось столько странных событий? Особенно плохих! Неужели он как-то связан с криминальным миром? Чью жизнь я порчу своим существованием, по словам Михаила? Габриэль увлекся мной, но его семья против? Или что? Что вообще происходит⁈

От потока мыслей у меня закружилась голова, и я присела на пуфик, который стоял в прихожей. Не в силах выдержать нахлынувшей бури эмоций, я уронила голову на руки, и тихонько всхлипнула. Из глаз тут же градом хлынули слезы, принося облегчение. Избавляя от пережитого недавно потрясения.

Черт… И куда же я вляпалась⁈

Я не знаю, сколько просидела посреди прихожей вот так вот — потерянная, раздавленная. Но в какой-то момент просто сработал некий тумблер, и все эмоции потонули в апатии. Поэтому я уже несколько минут бездумно пялилась в одну точку — небольшую дырочку на обоях, которую раньше никогда не замечала.

В кармане завибрировал телефон. Я вытащила его, мимолетом взглянув на экран, свет которого больно резанул по заплаканным глазам. Ларцева написала смс, что доехала и что все хорошо. Хотя бы у моего солнечного лучика пусть все будет хорошо…

С такими мыслями я заставила себя подняться и отправилась в ванную. Сначала умылась, но холод, леденящий душу своими щупальцами, не покидал, и мне до боли захотелось согреться. Для этого я набрала ванну, добавив туда много пены, чтобы еще и спрятаться от всего мира.

Горячая вода делала свое незамысловатое дело, отогревая заледеневшее тело. А местами и душу. Я, возможно, и заснула бы, разомлев, но чуткий слух уловил вибрацию телефона в соседней комнате.

Вставать не хотелось от слова «совсем». Ванная успокоила разбушевавшиеся нервы, и мне теперь казалось, что эта комната — оплот спокойствия, убежище от проблем. Здесь словно не существовало реального мира, поэтому выходить «наружу» я не спешила.

Но телефон не успокаивался, поэтому мне пришлось подняться, обмотаться полотенцем и взглянуть, кому же это не спится в десять часов ночи. Номер высветился незнакомый. Фонарик призывно мигал, нервируя. Закусив губу и чувствуя, как непонятная паника вновь подбирается ближе, я провела по экрану, принимая вызов.

— Да?

Мне ответили не сразу. Лишь спустя несколько секунд.

— Санни…

Это прозвище и этот голос я бы узнала из тысячи. Хотелось взвыть в голос и рвать волосы на голове. Что за день сегодня такой⁈ Почему именно сейчас⁈ Почему он⁈ Вселенная будто добить меня пыталась, поставив себе самоцель уничтожить меня всеми доступными способами.

Раны, которые я так старательно заживляла последний месяц, открылись, начав кровоточить с новой силой. Боль тисками сжала грудную клетку, мешая сделать полноценный вдох. Я хотела сбросить вызов, отключить к чертям телефон и забыться сном. Но почему-то дрожащими руками держала телефон возле уха, и ждала. Вот только чего, сама не знала.

— Лекси, привет. — Вновь раздался знакомый с детства голос. — Это Влад. Я вот, решил позвонить, узнать, как у тебя дела?

Боль сменилась горечью. А затем злобой. Неистовой. Яростной. Да так резко, что я сама не поняла, как так получилось. И свой голос, которым ответила Владу, я не узнала.

— Все хорошо. Это всё, что ты хотел? — Холодно. Бескомпромиссно. Но сердце и дрожащие руки — предатели — выдавали меня с головой. Поэтому я была рада тому, что он не видит меня сейчас.

— Да… То есть, нет. — Запнулась моя первая любовь. — У тебя скоро день рождения. Хочу встретиться, поздравить.

— Зачем⁈ — Рявкнула я прежде, чем успела себя остановить. С силой сжала корпус телефона.

— Подумал, что ты захочешь увидеться. Поговорить. То, что произошло тогда, — раздалась небольшая пауза, — я погорячился. Поспешил. — А дальше его слова полились одним сплошным потоком, словно он боялся не успеть сказать все, что хотел, думая, что я могу положить трубку в любой момент. — Но ты тоже меня пойми, это расстояние давит. Я ревновал, как последний придурок. Думал, у тебя кто-то появился. А в тот день выпил много. Я и сейчас жалею о сказанном. Дай мне шанс все исправить, или хотя бы попытаться…

Я молчала. Слушала и молчала, с каждой новой секундой, с каждым новым словом осознавая, что теплых чувств к этому человеку у меня не осталось. Горечь, боль и ненависть все вытеснили. Заполонили то пространство, что некогда занимали безграничное счастье и любовь.

А еще была грусть и тоска. Та, о которой говорят, что хочется выть и на стенку лезть.

Но я понимала, что былого отношения уже не вернуть. Влад все испортил, уничтожил все хорошее, что между нами было. А друзьями нам уже никогда не стать, по понятным причинам. Я не смогу видеть его и улыбаться, всякий раз чувствуя, как раненое сердце кровоточит. Меня нельзя назвать сильным человеком. В чем угодно, но не в этом. Не в любви. Тут я была слаба и беспомощна, как маленький котенок, который искренне полюбил, открылся, доверился, а потом был выброшен на улицу за ненадобностью. Так легко и просто.

— Не молчи, пожалуйста. — Я слышала сожаление в его голосе. И сердце вопреки разуму сжималось, а в мысли закрадывалось желание простить, дать еще один шанс. Попытаться все исправить.

Вот только мама мне всегда твердила, что люди не меняются. Очень редко, и то ради чего-то, что считают в своей жизни значимым, главным. Это я хорошо запомнила, и в своей личной мысленной скале выдолбила надпись, которую не сотрут время и обстоятельства.

А раз меня так просто вычеркнули из своей жизни, да еще и по телефону, вряд ли я представляю хоть какую-то значимость в жизни Влада. И не стоит тешить себя пустыми надеждами, пытаясь воскресить умерщвленную любовь. То, что мертво, оживить нельзя. Можно создать иллюзию, видимость, но когда-нибудь и она перестанет существовать, разбившись о скалы реальности.

— Я встречусь с тобой, но не в день рождения. Не хочу портить себе праздник. — Последнее я будто выплюнула, настолько сильно фраза сочилась желчью. Никогда бы не подумала, что так могу. Аж самой стало противно видеть себя такой.

Нет, я не должна позволять ненависти взять верх. Иначе она подтолкнет к тем поступкам, которые изменят меня в худшую сторону, а я и не замечу. И пусть Влад — мой друг детства и первая любовь, он того не стоит, чтобы рушить свою жизнь, как делают многие девушки, упиваясь болью и ненавистью, продолжая страдать по тому, что не вернуть.

— Прости, Санни. — Послышался вздох. Я почти поверила, что каждое слово дается ему с трудом. — Когда?

— Я напишу тебе на этот номер, когда буду… — Я хотела сказать «готова», но вовремя остановилась. Если Влад хоть немного почувствует, что на меня и мои чувства можно надавить, он это сделает не задумываясь. Я часто видела, как он, благодаря своему обаянию всегда получает то, что хочет. — Когда буду свободна.

— Хорошо. Я буду ждать. Доброй ночи, Санни.

Я не стала ничего отвечать, нажав на красную кнопку отключения вызова. И тут же швырнула телефон на кровать, будто это ядовитая змея, а не «коробочка» передовых технологий.

Закрыв лицо руками, прислонилась к прохладной стене. Плотина со слезами прорывалась наружу с новой силой. И даром, что я недавно ревела в прихожей. Начала делать глубокие вдохи и выдохи, чтобы успокоиться, как нас учили на сестринском деле. Глаза закрыла, стараясь ни о чем не думать, сосредоточившись на дыхании. Лишь вдох и выдох. Вдох и выдох.

Когда дыхание постепенно нормализовалось, я чувствовала себя настолько уставшей и вымотанной, что просто хотелось лечь и исчезнуть из этого мира. Что я и сделала. Правда, я не исчезла, а заснула, укутанная в полотенце и с мокрыми волосами — как и была.