Елена Фольтерн

Любовь на Алтае

(основано на реальных событиях)

2024 г.

…любовь лечит даже самую темную душу,

только люди пока этого не знают.

Е. Маркмирова

Глава 1. Москва

Стою, одной рукой взявшись за поручень автобуса с такой силой, будто он сейчас поедет не по асфальту, а взлетит в воздух, точно самолет. Другой поглаживаю живот, успокаивая себя. Алена, моя подруга, улыбается, расслабленно стоит у окна и смотрит на самый красивый закат в мире – закат в аэропорту Шереметьево. Ей и невдомек, какое паническое состояние у меня сейчас внутри.

А люди все прибывают и прибывают в автобус, заполняя все его уголки, вешаясь на все его поручни и устало опираясь о стенки. Для многих, судя по всему, полеты на большие расстояния – обычное дело. Однако я сегодня совершу полет в первый раз в жизни, и от страха высоты все сильнее сводит скулы.

Положение осложняется и тем, что у меня большая опухоль, которая поселилась прямо в животе, и тряска мне не рекомендована. Врач, который на прошлой неделе провел процедуру УЗИ, рассматривая мой живот, сначала радостно причмокивал и возбужденно говорил “Хорошо” и “Очень хорошо”. А потом, вопреки его словам, оказалось, что ничего хорошего мне не светит. Что у меня сложный диагноз в мои двадцать пять лет и мне показана операция (“Нет, девушка, консервативное лечение не даст результатов!”). Экстренная госпитализация не потребовалась, но вопрос нужно было решить в самое ближайшее время, что грозило поставить крест на нашей туристической поездке на Алтай, которую мы с подругой планировали уже более полугода.

Когда доктор озвучила мне неутешительный диагноз, я держалась, как могла, проявив героическую силу духа. Но выйдя на улицу сразу после приема, почувствовала, как горячие слезы непроизвольно текут по щекам. Я никак не могла контролировать этот процесс, как ни старалась! В таким моменты возникают вопросы к себе и к Богу: мол, а как же я? А как же моя вера во всесильные чудеса и могущество Господа, в справедливость и доброту? Я же никогда даже плохих поступков не совершала… Ну, может, и были какие-то косяки… Но не такие серьезные, чтобы наказывать меня так сразу. Бог, наверное, слышал меня, но был весьма молчалив и не ответил ни на одну из моих придуманных молитв, сколько глаза и руки не поднимались в небеса.

На следующий день после постановки диагноза я отпросилась с работы и несколько дней провела в кровати в обнимку с телефоном. Лежала и гуглила возможные варианты своего диагноза, как сделал бы каждый человек на моем месте. Диагнозы пестрили разными (преимущественно негативными) вариантами развития событий, что только вселяло в меня вселенский ужас и заставляло заедать стресс мороженным с соленой карамелью.

Лежа в позе амебы, я пыталась понять, болит у меня опухоль или нет, злокачественная она или дает мне шанс на минимальные потери. Но после того, как врач поставил мне диагноз, было ощущение, что каждая моя клеточка немного больна, и я не могла точно идентифицировать свои ощущения и психосоматику. К тому же, меня пугала сама перспектива операции, которой у меня и членов моей семьи никогда не было. Было страшно не только испытать боль, но и погрузиться в полную неизвестность, доверив свою судьбу посторонним людям.

После объедания углеводами я, как правило, звонила подруге и кричала в трубку, что умираю, и мы никуда не едем. По вечерам она приходила ко мне, чтобы посмотреть на мое состояние и заодно закинуть в “клетку с драконом” очередное ведро с мороженым, которое исчезало через 10 минут. Спустя неделю такой диеты мне стало казаться, что я состою из мороженого, а мой желудок недовольно урчал, встречая новую порцию холодного лакомства.

В один из вечером Алена пришла ко мне в квартиру и с порога громко сказала:

– Хватит!

Я удивленно приподняла голову, лежа на кровати.

– Что хватит?

– Хватит лежать тут и страдать! – невесомая, как облачно, она в воздушном сиреневом платье на каблуках не прошла, а буквально проплыла в мою комнату. Я бросила на нее возмущенно-завистливый взгляд из-за того, что она не сняла обувь, а также посмела демонстрировать свою восхитительную фигуру. Да, мне с моим пятьдесят вторым размером было немного грустно смотреть на ее стройные формы. Но возмущаться я не стала. Просто не было сил.

Алена взяла стул и села напротив меня, окинув глазами хаос в моей небольшой однокомнатной квартирке. Но на бардак вокруг мне было плевать, когда он сейчас царил внутри меня.

– А что ты предлагаешь? – пожала я плечами. – Налить тебе кофе?

– Какой кофе? – она взяла за руку и потрясла меня.

– Черный… – немного растерявшись, ответила я – можно с сахаром или без…

– Настя, солнышко, нам надо решить что-то с поездкой! Мы едем или нет?! Вылет всего через неделю, тур наполовину оплачен! Я не против того, чтобы ты занималась своим здоровьем, но ты просто лежишь и ничего не делаешь! Не лечишься и не собираешься в поездку! Надо выбрать что-то одно и… действовать.

Я задумчиво посмотрела на нее, обхватывая себя руками и понимая, что она права. Алена, активно жестикулируя, продолжила.

– Нам надо решить: либо мы едем в поездку, либо ты идешь к врачу сегодня же! И третьего не дано!.. Как ты вообще себя чувствуешь? У тебя сильно болит… бок?

Она протянула руку, заботливо пытаясь погладить меня по животу так, будто я положении. Однако я отвела ее руку и встала с кровати. Ноги заставляли перемещаться тело взад-вперед, вдоль окна, за которым разливался огнями ночной город.

– Слишком много денег мы вложили в поездку…

Я нервно сглотнула, пытаясь прикинуть, удастся ли мне накопить на поездку еще хотя бы один раз в своей жизни. Аленка протестующе замахала руками.

– Так, деньги это не главное… Главное, чтобы ты была здорова и не сделала себе “отсрочками” еще хуже. Что ты чувствуешь?

Я замолчала, пытаясь прислушаться к себе. К животу подкатила тяжесть при попытке сосредоточиться на ощущениях, стало щекотно.

– Честно? – я повернулась к ней и посмотрела прямо в глаза – Ничего! Абсолютно! Только страх за свое будущее.

– Думаю, тебе надо сдать анализы на… онкомаркеры… или как там они называются?

Я покачала головой.

– Думаешь, я переживу эту поездку?

Она встала с места, подошла ко мне и обняла. Из глаз непроизвольно потекли слезы и я начала рыдать. Прошли несколько долгих десятков минут, прежде чем мне удалось успокоиться. Вытирая лицо салфеткой, я размышляла о предстоящем отпуске. Мы долго и плодотворно работали с Аленкой – она над проектами, а я – на основной работе, чтобы накопить денег и поехать в эту поездку.

Об Алтае мы грезили давно, еще с тех самых пор, когда я впервые увидела по телеку сериал “Пока цветет папоротник”1. Меня так впечатлили пейзажи Горного Алтая, что я мгновенно подсадила на сие произведение кинематографического искусства Аленку. Та была больше впечатлена Петровым2, но пейзажи также не оставили ее равнодушной.

С тех самых пор примерно три года мы копили на совместную поездку, берясь за любую работу, которая только подворачивалась под руку. Деньги копились, а глаза все сильнее загорались при мысли о том, что мечта сбудется. И вот когда мы наконец-то купили тур, билеты, взяли отпуска, все грозило пойти не по плану. Днями я раздумывала о своей болезни и жалела себя, а по ночам, стоило только закрыть глаза, мне снился Алтай во всей его красоте, увиденной по телевизору и в блогах путешественников. Я представляла себя среди гор в состоянии умиротворения (именно его мне сейчас так не хватало).

Бродя по периметру комнаты, вся в своих мыслях, я остановилась около зеркала и взглянула на себя.