Всё, что Тэун помнит, это рыжую вспышку перед глазами, прямо перед тем, как он потерял сознание.

– Не надо было тебя спасать!

Вот это Тэун тоже слышит, а потом проваливается в липкий холодный обморок.

Голос – звонкий, гневный. Тэун его выдумал или всё было на самом деле? Каждый раз, когда Тэун пытается разглядеть лицо своего спасителя во сне, он терпит неудачу.

– Кван! Ли! У нас новый труп. На выход.

Тэун вздрагивает, блокнот с заметками съезжает с его лица на колени, показывая миру сонные светло-карие глаза. Тэун жмурится, прогоняя мутный кошмар. Вроде прикрыл глаза всего на пять минут, а снова приснилась та злополучная ночь. Близится осень, в это время года страшное прошлое беспокоит его сильнее…

– Эй, придурок, – звучит недовольный голос прямо над Тэуном. Он снова открывает глаза.

Над Тэуном, склонив голову и нахмурившись, высится худощавая фигура Ли Юнсу. Лучший друг сегодня одет в новенькую джинсовую куртку и футболку с провокационной надписью «Будущее за романтикой». В полицейском управлении такое не приветствуется, особенно среди молодых детективов, которым нужно получить одобрение старших по службе, но Юнсу немного модник, и внешний вид для него важнее косых взглядов взрослых.

– Встаёшь, нет? – ворчит Юнсу и трясёт головой. Вьющаяся от влаги чёлка прикрывает его недовольные глаза с припухшими нижними веками.

Тэун с трудом стаскивает себя с кресла, морщится. У него в дождливые дни сводит желудок, но говорить об этом начальнику Кану, и уж тем более Юнсу, Тэун не будет.

– Идём же, – Юнсу тащит их по проходу между письменными столами и выталкивает в коридор. – Начальник говорит, у Мапхо-тэгё тело нашли, снова какой-то суицидник. Сколько их по осени находят в реке, а? Ну, серьёзно, как грибы после дождя.

У сонного Тэуна на уме другое сравнение, но он молча топает следом за лучшим другом и успевает только кивать словам напарника на каждом шагу.

– Кван, твою мать! – рявкает полицейский из ночной смены, в которого Тэун врезается, не успев среагировать. – Смотри, куда прёшь!

– Береги голову, друг, вдруг там мозги! – машет ему Тэун.

– Что сказал?!

Тэун спешит нагнать Юнсу у выхода из отделения.

Корейская Федерация занимает первое место по уровню самоубийств, и последние двадцать лет эта тенденция только растёт: суицид – основная причина смерти у людей моложе сорока и шестая причина смертности у корейцев в общем. Человека убивает общество. После него в топе смерти только рак и болезни сердца.

– Осенью всех тянет к воде, – отмечает Тэун, забираясь на переднее пассажирское в джип Юнсу. На самом деле это служебная машина, закреплена она за Тэуном, но водит всегда Юнсу. В их слаженной паре Ли Юнсу более опытный водитель, к тому же не страдающий никакими расстройствами.

Вообще-то у Тэуна нет никаких расстройств, и это только Юнсу и начальнику Кану кажется, будто детектив Кван немножечко не в себе. Но пока Юнсу не сдал его в дурку, а начальника Кана устраивает работоспособность подчинённого, все в выигрыше. Включая самого Тэуна: чем интереснее дело, тем увлекательнее детективу Квану в нём копаться.

«Вот бы какой-нибудь ненормальный выполз из переулка», – думает Тэун, глядя в боковое стекло на проносящиеся мимо него фонари с ядовитым жёлтым светом. Улицы заливает дождём с самого утра, синоптики не прогнозируют ничего хорошего на ближайшую неделю, и по радио сообщают о рекордном количестве осадков, уже выпавших в сентябре.

Погода – самая прескверная для последнего на сегодня дела, а у Тэуна всё внутри сжимается от предчувствия. Что-то грядёт. Если он скажет об этом Юнсу, тот его стукнет. Юнсу не любит, когда срабатывает чуйка Тэуна.

– Осенью всех тянет к воде. Почему именно туда? – ворчит он, переключая радиостанции. Тэун пожимает плечами. Юнсу не любит водоёмы с детства, говорит, боится купаться.

– Сегодня я могу этим заняться, – бросает Тэун чуть погодя. Он ничего не может с собой поделать: притоптывает ногой в такт льющейся из радиоприёмника музыке, настроение у него преотличное. – Ты посиди в машине, целее будешь.

– Ага, конечно, – поджимает губы Юнсу, выруливая на набережную. – Начальник Кан сказал с тебя глаз не спускать. После прошлого раза нам выговор назначили, ты забыл?

– Ты уже своё наказание отработал, – отмахивается Тэун, – это мне торчать со сверхурочными в отделении до следующего квартала.

– Вот и не надо меня отсылать при каждом удобном случае.

– Святой кимчи, это всего лишь утопленник! – Тэун фыркает, но вид серьёзного до зубного скрежета Юнсу его смешит. Он тянется к другу, хлопает его по плечу. – Ладно тебе, принцесса Пхёнган. Куда ж дурачок Ондаль без тебя пойдёт!

– Ты же в курсе, что Ондаль был настоящим героем, а принцесса Пхёнган – выдумка летописцев?[3] – замечает Юнсу и наконец паркуется на неприметной площадке рядом с Мапхо, одним из мостов через реку Хан.

По обе стороны от него вдоль всей длины на полторы тысячи метров – высокие заграждения с подсветкой. Сейчас мост сияет белым, отбрасывая на дрожащую от дождя речную воду приятные отсветы. Мапхо-тэгё по инициативе правительства назвали «мостом жизни», хотя именно с него каждый год, по равнодушным статистическим данным, прыгает до трёх сотен человек. Четверть из них погибает.

Не выжил и тот несчастный, чьё тело вытащили на берег полчаса назад. Тэун и Юнсу, переглянувшись, выходят под неприятно моросящий дождь и быстро шагают к группе речной полиции. Те выглядят встревоженными – больше обычного. Их ребята уже оцепили несколько метров набережной и расставили вдоль реки стажёров-пугал. Хотя вряд ли в такой противный вечер здесь будут прогуливаться любопытные.

Когда Тэун ныряет под красную предупредительную ленту, причина тревоги речных полицейских становится ему понятна.

У трупа нет головы.

– Ваши постарались? – шутит Тэун, обращаясь к господину Ю, ответственному за сегодняшнюю смену.

– Шутите? Такого выловили!

Господин Ю морщится и сплёвывает себе под ноги, аккурат рядом с трупом. К мёртвым у него нет ни капли сочувствия, а новый знакомый, похоже, вызывает ещё и раздражение.

Конечно, безголовое тело на самоубийцу не тянет.

Господин Ю жует в уголке рта размокшую сигарету и вслух молит святых духов, чтобы голова бедолаги обнаружилась не позже чем через день и пусть бы её оторвало при ударе об воду, – лишь бы оказалось, что мужик сам скончался.

Тэун присаживается перед трупом, чувствуя, как потеют ладони в предвкушении. Что-то грядёт! Он тоже надеется, что голову можно будет отыскать в ближайших кустах – и убедиться, что им с Юнсу в руки приплыло дело о зверском убийстве.

– Только не говори, что у тебя руки чешутся, – вздыхает Юнсу, садясь рядом с Тэуном. Тэун кивает. – Ох, вот бы хоть раз твоя чуйка нас подвела, а?..

– Не сегодня, – радостно заявляет Тэун. – У нас тут жестоко убитый человек, детектив Ли, причитать некогда.

Юнсу обречённо кивает и встаёт поприветствовать судмедэксперта, который говорит то, что Тэуну уже известно:

– Предположительно, головы бедняга лишился до того, как оказался в воде. Скорее всего, ему с этим помогли. Как вы понимаете, подобное не похоже на случайность.

Тэун, не вставая, поднимает голову – капли усиливающегося дождя текут ему в приоткрытый рот и заливают глаза, так что приходится часто моргать. Лицо судмедэксперта под капюшоном плаща кажется зелёным, словно его тошнит.

– На прошлой неделе в порту Ёданпхо рыбаки выловили похожее тело. Там у мужчины недоставало руки.

Господин Ю свистит, Юнсу ругается вполголоса.

– Так что? У нас завёлся Франкенштейн? – шутит Тэун. Яркий свет с моста отражается в его белоснежной широкой улыбке, и Юнсу привычно вздыхает.

– Вы уже осмотрели окрестности? – спрашивает он у господина Ю, пока Тэун прыгает вокруг трупа с лицом ребёнка в пекарне Пэрис Багет.