Заворачиваю за угол к кабинкам и достаю телефон, чтобы проверить злосчастный паблик. Готовясь увидеть себя, ловлю шок от последней записи.

Фотография Зарины приближенная на хорошие пиксели, благодаря чему видно её свирепый взгляд. По фону узнаю, что её поймали на крыльце, когда подруга наблюдала за нашим с Атласовым вальсом.

Но убила даже не фотография, которая была специально обработана так, что подчеркнуты не точеные черты лица Зарины, а прыщи и едва заметный в обычной жизни шрам над бровью.

Убила подпись к ней: «Королева завидует своей служке?». Ужасная издёвка, которая отпускает обеих из нас.

За первый урок под записью уже двадцать комментариев, а что будет к концу дня…

Как же гнусно!

Мерзок и тот, кто сфотографировал исподтишка, хорошенько обработав фотку, и тот, кто пропустил запись в предложке.

Какими же подлыми бывают некоторые люди! Почему мир настолько несправедлив?

Почему Артём не выставил опровержение, которое отмоет Зарину и её маму на раз два, но продолжает одобрять такие новости про свою одноклассницу?!

Решаюсь нарушить своё обещание подруге и непременно поговорить с Коновым.

Не думаю, что его авторитет выдержит, если другие одноклассники узнают о предательстве. Там и тень на Олимпиаду упадёт, раз себе такого лидера выбрали.

А ведь не защитить своих — ничто иное, как предательство.

— Зарин, мне срочно нужно к Наталье Юрьевне, если опоздаю на математику, прикрой пожалуйста! — убирая телефон в маленький кармашек рюкзака, на ходу бросаю я и, не дождавшись ответа подруги, стрелой вылетаю на поиски Конова.

К счастью, долго искать не приходится. Встречаемся уже на лестнице.

— Стой, нужно поговорить! — хватаю Артёма за рукав рубашки и тяну к окну на лестничной клетке второго этажа.

Кивком головы Конов отпускает свою олимпиадную свиту и отходит с прохода вместе со мной. Дружки его ничего не спрашивают, молча скрываются за поворотом.

Могу только представлять, каким было моё лицо, раз хмурый Артём становится ещё более мрачным.

— Скажи, ты знаешь, кто выставляет записи про Зарину в «Лампе»? — несмотря на раздражённую обиду за подругу, решаю начать разговор без претензий.

8. Василина

Внутренний голос неожиданно подсказывает, что мы могли записать Артёма в админы паблика опрометчиво. Мысленно хвалю себя, что не начала предъявлять обвинения сразу.

И ответ Конова подтверждает догадку интуиции:

— Нравишься ты мне, Белова. Могла наехать, вы ведь думаете, что я админ, — с горькой усмешкой сказал он.

Таким по-взрослому уставшим я Артёма ещё не видела. Он всегда казался мужественнее, ответственнее, увереннее своих друзей, но сейчас стал как будто ещё и мудрее.

— А это не так? — спрашиваю аккуратно.

— Нет, уже год как не я, — трёт указательным пальцем переносицу. — Предложили хорошие деньги, продал.

От удивления делаю шаг назад и присаживаюсь на подоконник.

— А кому?

— Сам пытаюсь выяснить, — чувствую, что признался через силу.

— Как это? Ты не знаешь, кто сейчас админ? — вскакиваю и заглядываю в глаза Артёму, пытаясь понять, издевается, насмехается он или говорит правду.

— Если бы знал… — ударяет кулаком в стену и отворачивается к окну.

Он зол и очень сильно, еле сдерживает себя. Наверное, если бы перед нами сейчас внезапно появился админ «Лампы», от него и мокрого места не осталось бы.

— У тебя столько друзей, знакомых и никто не знает?

— Никто. Взломать тоже не получается, жалобы результата не принесли, я не знаю, как хакнуть этого гения! Иммунитет у него, — говорит спокойно, но за этим спокойствием читается не одна попытка достать «гения».

— Зарина думает, что это ты… — зачем-то говорю очевидное, наверное, чтобы разрядить обстановку, мы оба наверняка выглядим сейчас потерянными и задумчивыми.

— Знаю.

— Я расскажу ей…

— Не нужно, — перебивает, не дослушав.

— Почему? Она так ненавидит тебя, что может не заметить, кому ещё могла перейти дорогу. Над ней же конкретно издеваются, словно сломать хотят!

— Я найду его! — резко поворачивается Артём и пристально смотрит мне в глаза.

— Тебе нравится Зарина или… — осекаюсь под вмиг потяжелевшим взглядом, не сумев задать важный вопрос.

Артём не отвечает, молча уходит со звонком. А я опять опоздала на урок. Тяжело входить в выпускной класс, точно!

Что ж, разговор был полезным и нужным. Хорошо, я успела включить диктофон, нужно будет обязательно дать послушать Зарине. Знаю, у неё камень с души упадёт, она может понять завистников и пакостников, но не предателей в собственном классе.

Когда прихожу на математику, 11 «Г» уже вовсю решает какую-то работу. Краем глаза замечаю, что Конов на урок не дошёл. Странно, раньше меня должен был прийти…

— Что пишем? — тихо спрашиваю у Зарины, наклонившись к её листку.

— Первую часть, — отодвигает лист на середину парты. — Не по вариантам.

— Давно начали? — заглядываю в тетрадь подруги, чтобы понять, сколько она успела решить.

— Со звонком. Спиши, сейчас уже не успеешь, — не отвлекаясь от решения задачи, шепчет Зарина.

Поднимаю глаза и встречаюсь с внимательным взглядом Натальи Владимировны. Нет уж, решу, сколько успею, но сама!

Включаю турборежим, но не успеваю даже прочитать 11 и 12 задания. Неплохо, но для целеустремлённой ученицы это беда. Как говорит Наталья Владимировна, первую часть мы уже должны решать без запинки даже со сна.

Пока я к этому только стремлюсь, но у меня обязательно получится!

Пока передаём тетради с последних парт на первую и нам раздают наши вторые, наклоняюсь к Зарине и делюсь:

— У меня есть доказательство, что Артём никакого отношения к «Лампе» не имеет!

— Мне всё равно, — пытается выглядеть беззаботной подруга, но замечаю, как дёрнулась её левая рука.

— И он поможет найти нам настоящего админа! — продолжаю тушить безразличие Амирхановой.

— Все-то нам помогают, все-то нас защищают, — бурчит она, припоминая мне и вчерашний день.

— Сегодня повторим графики функций, открываем тетради, записываем число, — звучит строгое от Натальи Владимировны, и я уже не успеваю что-либо сказать Зарине.

Звенит звонок, и мы, обессиленные после функций, математики и объёмов работы, плетёмся на другой урок.

— Какое доказательство у тебя есть? — первой вспоминает Зарина.

— О, точно! — тянусь к рюкзаку, чтобы найти наушники, выуживаю их со дна, подключаю к телефону и протягиваю Зарине. — Слушай.

Включаю аудиозапись нашего с Артёмом разговора и всматриваюсь в лицо подруги, ловя каждую её эмоцию. Но она остаётся бесстрастной, словно монолог по английскому слушает, а не шок-контент.

Когда запись заканчивается, Зарина снимает оба наушника и возвращает их мне.

— Это не доказательство, тебе ли не знать, — намекая на то, что моя мама юрист и рассказывала нам, какие сведения суд не принимает в качестве доказательств.

— А что тогда будет доказательством для тебя в такой ситуации? — злюсь, но стараюсь сдержаться.

— Пусть мне лично скажет, — ведёт плечом и заходит в кабинет русского.

— Он не скажет, — бросаю ей в спину.

Мы обе прекрасно понимаем, что есть парни, которым авторитет важен, но принципы, правильные, мужские, важнее. Конов никакие объяснения и пояснения давать больше не будет, он и так сказал больше, чем планировал.

— А придётся, — улыбнувшись с едва заметным оскалом, непривычным для неё, сказала Зарина, раскладывая вещи на парте.

— Что ты придумала?

— Скоро узнаешь, Василин! — подмигнув мне, ответила подруга и добавила. — Но мне нужна будет твоя помощь.

— Конечно, всегда готова! — заинтересовавшись, рапортую я, приставив руку к виску.

9. Василина

Урок начинается штатно, Наталья Юрьевна говорит, какие документы мы должны досдать, чтобы без лишней нервотрёпки ходить на пробники, которые в школе начнутся уже на следующей неделе, а в городе — в октябре.

Она не пугала, просто предупреждала и требовала быть собраннее и ответственнее, ведь платное обучение с каждым годом лишь дорожает, а мы не имеем права беззаботно сидеть на шее у родителей, будучи совершеннолетними.