Мне приятны были её слова, тем более что заслужить похвалу, пусть и такую выдержанную, от строгого и требовательного педагога, это как сделать солнышко на качелях.

И всё-таки щемила какая-то недосказанность, словно удалось сделать только один круг солнышка, а не три и четыре, как другим.

Я ждала «но», которое просилось…

— Но будь осторожна! — аккуратно добавила Наталья Юрьевна.

И совсем растерялась, недоумённо уставившись на неё.

— Запала на весь год может не хватить, и сегодня на уроке я лишний раз вспомнила, что даже у самых старательных и целеустремленных учеников бывают выгорания. — отложив очки в сторону, всё также ловя каждую мою реакцию, пояснила она.

— Извините, что отвлеклась на уроке… — понуро попросила прощения я.

Мне действительно было стыдно, а сейчас вдвойне, ведь я думала, что немного могу позволить себе слабину на первых уроках сентября.

Не могу! Это мой выбор и моя зона ответственности, никто не должен напоминать мне о самодисциплине. Я должна быть собраннее!

Как же стыдно…

— Ступай, Василина. Не буду красть у тебя перемену, — уже мягче сказала Наталья Юрьевна.

Я метнулась к пакету, достала шоколадку и протянула её классной.

— Спасибо, Наталья Юрьевна, и… ещё раз извините! — скороговоркой проговорила я и почти вылетела из кабинета, чтобы не услышать возражения.

Это не подкуп, а искреннее сожаление.

— Ты где пропала? — удивилась Зарина, поймав меня на лестнице за рукав, потому что был невероятный поток.

Обернувшись на подругу, я потеряла бдительность и, нечаянно наступив на впереди идущего, вырвалась из захвата Зарины.

Двигаться против течения было бесполезно, поэтому решила подождать её на первом этаже, возле кабинета физики.

— Привет, давай помогу, — вдруг над моим ухом раздался низкий бархатистый голос.

От неожиданности я вздрогнула и выронила пакет с КитКатом, на который в тот же миг наступил какой-то старшеклассник.

И куда подевалось моё везение?

Не успеваю наклониться, чтобы спасти шоколадки, как это делают за меня. Замечаю только длинные красивые пальцы, усыпанные кольцами, как у египетских фараонов, и меня смывает поток идущих.

Оборачиваюсь, чтобы запомнить, кого мне потом нужно будет найти, и натыкаюсь на внимательно-колючий взгляд.

3. Василина

Стоит мне вглядеться в ярко-голубые глаза, как безумие в них сменяется теплотой.

Или мне так хочется, ведь неуютно под таким взглядом.

Отворачиваюсь, чтобы не промахнуться мимо ступеньки и спуститься без приключений. На первом этаже останавливаюсь чуть поодаль от лестницы и жду.

— Не больно ты любишь подарки, Белова Василина! — протягивая мне пакет, говорит парень.

Я его знаю, Атласов Родион — звезда школьных пабликов. Как официальных, где выставляют интересные новости из жизни учеников, так и ламповых, в которых сидят эти самые ученики «не под микроскопом взрослых», как любит говорить Зарина.

Она часто зависает в этой неофициальной группе, пару раз даже предлагала записи, но админ их не одобрил, и теперь мы имеет двух одноклассников, которые старательно делают вид, что друг друга не знают. Зарину и Артёма, лидера Олимпиады да и всего класса.

— Мне оставить у себя? — вырывает из размышлений всё тот же бархатистый, чуть с хрипотцой голос.

— Спасибо! — очнувшись, забираю пакет и киваю в знак благодарности.

Поднимаю глаза и понимаю, от меня чего-то ждут. Вопросительно вскидываю бровь и снова жду.

— Половина моя за спасение, — с нахальной улыбкой выдает «спаситель».

Беспомощно заглядываю в пакет, стараясь предположить, сколько мне останется, если отблагодарю не только словом. Впервые мне так жалко делиться, до безумия!

Вздохнув, зажмуриваюсь и достаю наугад столько шоколадок, сколько помещается в руке.

— Спасибо большое! — протягиваю КитКат Родиону, пытаясь завуалировать раздражение растерянностью.

Атласов хмыкает и уходит, оставив меня стоять с протянутой рукой. И что это было?

— А меня ещё не угостила… — язвительно замечает Зарина справа и подходит вплотную. — Белова, какие у тебя дела с этим?

Выплевывает она через силу, словно у неё есть личные счёты с десятиклассником. Может, я чего-то не знаю?

— Никаких, помог мне, я отблагодарила, — пожимаю плечами.

— А чего этот так на тебя смотрел? — упорно не называя имени, продолжает допрос подруга.

— Как? — улыбаюсь я, глядя, как закипает Зарина.

У неё сегодня явно день не стой ноги начат. Или снова услышала о себе неприятные слухи.

Прищурившись и скрестив руки на груди, Амирханова внимательно осматривает меня.

— Всё, мамочка, я больше не буду разговаривать с незнакомцами! — беру её за руку и увожу подальше от конфликта.

— Этот ничего не делает просто так, Василина! — назидательно продолжает Зарина, поддавшись всё же моему напору.

— Почему? — искренне удивляюсь я, забыв спросить о главном: откуда сама Зарина это знает.

— Потому что умеет только пользоваться людьми! — отвечает тихой злостью, что я едва улавливаю смысл сказанного. Потом добавляет громче. — Ладно, нашла я пацана, что тебе подарочек приволок. Говорит, что не знает от кого. В телеге получил заказ и сразу деньги, вот и понёс, бесстрашный, сразу к нам.

Переводит она тему, очень умело переводит, я почти сразу забываю, о чём мы до этого спорили.

— Как ты так быстро разузнала?

— Он одноклассник моего Гришки, — сменив гнев на милость, поясняет подруга.

— Не перестану удивляться твоей скорости, Амирханова! — запустив руку в пакет достаю шоколадку, чтобы угостить подругу.

Шутки шутками, а ведь я её действительно ещё не задобрила.

— Вот спасибо, догадалась! — иронично замечает она, а я по-доброму щепаю её за щёку, чтобы не была такой букой.

— Солнышко, а мне? — летит ко мне на всех парусах Рыжов, ведь за разговорами мы с Зариной уже дошли до физики.

— Перетопчешься! — отвечает за меня подруга и пытается спиной закрыть мой пакет. — И тетрадь верни!

— Держи, Егорушка, как же тебя мне забыть! — вытаскиваю ещё один КитКат и, не замечая возмущений Зарины, протягиваю парню.

— Боже, Белова, ты святая! — звонко чмокнув меня в лоб и бережно положив тетрадь мне на парту, Рыжов испаряется.

Здоровенный и мускулистый, иногда он бывает настолько юрким, что забываешь о его габаритах.

— Белова! — шипит Зарина и испепеляет меня своим разъяренным взглядом. — Я думала, мы договорились не поддерживать Олимпиаду!

— Почему из-за Артёма должны страдать другие? — искренне не понимаю я, у меня со всеми одноклассниками дружеские отношения.

Своё я очень люблю, а за столько лет учёбы они все мне стали действительно своими.

— Женская солидарность!

— Из-за неодобренных записей в группе? — начинаю я и осекаюсь.

— А та запись?! — гневно напоминает подруга и я замечаю в её глазах блеск непролитых слёз.

Чёрт, как я могла…

— Извини, Зарин, прости… — хочу добавить, что забыла о записи, но это бы добило подругу.

— Ладно, забили, это же только меня касается… — хмуро заканчивает перепалку она и садится на свой вариант.

Обиделась.

— Зарин, я…

— Проехали, Василин! — припечатывает подруга, не глядя на меня и мои полные раскаяния глаза.

Звенит звонок на урок, и я не успеваю сказать ещё что-нибудь в своё оправдание, в кабинет сразу же заходит Александра Николаевна. Учитель не менее строгий, чем Наталья Юрьевна, поэтому даже Рыжов подсуетился домашку хотя бы списать.

С него опрос и начинается, нужно показать решение любой из задач, которую Александра Николаевна выберет из тех, что были заданы на каникулы.

Как только у нас началась физика, о первых проходных уроках можно было забыть, учительница всегда устраивает проверку знаний после лета.

Нехотя Рыжов всё-таки поднимается к доске, прихватив с собой тетрадь.

— Первая задача из десятого блока. — выносит приговор Александра Николаевна, наверное, догадавшись, что так много Егор точно никогда не списывает.