— Всё, завершаем, передаем с последних парт на первые! — сообщает Наталья Юрьевна.

— Что с тобой сегодня? — выхватывая мой лист, Зарина начинает что-то быстро на нём писать.

Слежу за её махинациями сквозь, словно она не мне помогает. И вообще я не на уроке у своего классного руководителя, которому обещала взять себя в руки и исправиться.

Зарина сдаёт оба листочка, заметно выдыхая и обращая на меня всё своё негодование.

У нас никогда не было глобальных секретов друг от друга, и теперь я чувствую себя словно в цилиндре, наполовину наполненном водой. Если сверху ещё и крышку надеть, то можно уже не трепыхаться.

— Задумалась…

— О чём?! — по её лицо пробегает тень возмущения.

— Я… — не нахожусь, что придумать, замираю на выдохе, беспомощно моргая глазами.

— Я проверила ваши сочинения и должна вам сказать, 11 «Г», что вы расслабились. За лето единицы из вас вспоминали, что основной экзамен по русскому языку! — держа в руках пачку тетрадей, отчитывала нас Наталья Юрьевна. — Сейчас я прокомментирую каждую из работ, пока остальная часть класса будет самостоятельно отрешивать первую часть. Открываете первый вариант в сборнике и вперёд!

У всех на партах зашелестели страницы, только мы с Зариной сидели не шелохнувшись, она всё ещё ждала моих объяснений, а я не могла выдержать её взгляда.

Всю ночь думала о том, могла ли подруга знать, что её удочерили. Наверное, нет. Карина сказала, что документы были хорошо спрятаны, чуть ли не в сейфе. Да и Зарина никогда мне не рассказывала ничего такого.

Нет, она точно не знает. Если она узнает, правда её раздавит. Мы с Кариной договорились хранить в секрете. Но, боже, как же сложно не смотреть на подругу с сочувствием.

Нет, у неё прекрасная мама, сестра, отец тоже был удивительный, пока его жизнь не забрал инфаркт. Её не нужно жалеть, и всё же… Одна правда и семья превращается в стеклянный дом, который легко разобьёт камень.

Страшно, до ужаса страшно!

— Наталья Юрьевна, можно выйти? — не нахожу ничего лучше, чем сбежать.

— Да, конечно, — открывая очередную тетрадь, ответила классная.

Подхватив телефон, вылетаю из кабинета. Стремглав несусь на первый этаж, подальше от русского.

Облокотившись на перила, замираю, прислушиваюсь к себе. Хоть бы я смогла держать язык за зубами, хоть бы не стала смотреть на Зарину с жалостью, она этого не выдержит. Если уже на второй день заподозрила что-то неладное, дальше будет ещё сложнее.

Это не моя тайна. Так? Так. Мама Зарины сама решит, рассказать ей или нет. Вспоминаю о трёх вопросах Сократа, особенно о пользе рассказанного, и успокаиваюсь.

Я смогу держать это в тайне!

Бесцельно иду по первому этажу, прохожу гардероб, заворачиваю в рекреацию, подхожу к деревянным лавочкам, что стоят подле миниатюрного ботанического сада.

Любуюсь цветущими растениями, от которых исходит по-осеннему терпкий аромат. Смахиваю пыль с ближайших листов и пропускаю момент, когда скамейка тяжелеет под весом неожиданного соседа.

— Привет, Белова Василина! — почти на ухо шепчет мне Атласов.

Его низкий голос сложно не узнать, особенно когда он стал ненавистным. Молчу в ответ, всё, что хотела, я сказала вчера. Добавить нечего.

Краем глаза замечаю, как он садится ближе, чтобы наши колени соприкасались. Неприятное ощущение, хочется одернуть ноги и вообще пойти уже на урок. Но Атласова игнорировать легче, чем Зарину, выбираю меньшее из зол.

Достаю телефон из внутреннего кармана пиджака, включаю мобильные данные и тут же сыпятся уведомления.

И вдруг телефон зависает, точнее начинает жить своей жизнью. Вижу, как открывается телеграм, какая-то новая переписка, пытаюсь смахнуть её, но экран не реагирует на мои прикосновения. Зато притихший рядом Атласов быстро перебирает пальцами.

Любимый: «Не люблю, когда ты молчишь…»

Контакт, которого у меня никогда не было, записанный словом, которым я никого не называла, строчит мне сообщения одно за другим!

Любимый: «Василина, поговори со мной!»

И смайлик с глазами кота из Шрека.

Оборачиваюсь на Атласова, вижу его хитрющую улыбку и задыхаюсь от возмущения. Хочу ответить сообщением, но телефон по-прежнему попирает моё терпение.

Хочу уже перезагрузить предателя, как замечаю, что «Любимому» от моего имени прилетел ответ.

Василина: «Не могу долго на тебя дуться…»

— Прекрати! Что это всё значит? — прочитав и не поверив своим глазам, вспыхиваю я.

— Ну, наконец-то! — Атласов отрывается от телефона и бесит меня своей дерзкой ухмылкой.

— Это незаконно!

— Если есть доказательства… — беспечно пожимает плечами он, глазами показывая мне на мой же телефон.

Обращаю внимание на гаджет и понимаю, что он, как и прежде, реагирует на мои прикосновения.

— Не вздумай больше так делать, — злюсь сильнее и пытаюсь удалить переписку, созданную насильно.

— А что взамен? — моё бессилие его веселит.

— Взамен чего? — не перестаю удивляться его нахальству.

— Взамен безопасности.

— Не много ли на себя берешь? — зло шиплю я, волей неволей впиваясь ногтями в ладонь. — Я ведь могу просто его выключить.

— И ты думаешь, твои аккаунты в соцсетях пропадут? — снисходительная улыбка, словно ему приходится объяснять мне элементарное.

— Да плевать! — вздёрнув подбородок, отвечаю я.

Атласов выгибает бровь и снова показывает мне на телефон, мол, смотри. Перевожу взгляд на экран и меня бросает в холодный пот.

14. Василина

На экране высвечивается школьный паблик, я вижу, что предложено более десяти записей. Сначала не могу понять, почему мне доступно это, обычно простым смертным они не видны.

И только потом понимаю страшное. В следующее мгновение догадки подтверждаются, меня каким-то невероятным способом сделали скрытым админом Лампы.

Меня начинает трясти от напряжения, раздражения и страха. Неужели такое возможно? Нет, нет. Прикрываю глаза, тело с новой силой пронзает крупная дрожь, в солнечном сплетении рвутся нити, ломая меня изнутри.

— Ты по-прежнему не хочешь, чтобы я был в твоей жизни? — ласково, на грани абсурдной нежности спрашивает Атласов, опаляя мою щёку жарким дыханием.

Отворачиваюсь, чтобы не слышать шёпот, похожий на шипение ядовитой змеи. Шумно сглатываю, горло пересохло до невозможности.

— Мы можем по-человечески поговорить? — берёт мою руку, переплетает наши пальцы.

Вырываюсь, но захват становится крепче.

— Василина, посмотри на меня, — зовёт, пытаясь заглянуть мне в глаза.

Жалею, что в школе запрещено ходить с распущенными волосами, за прядями хотя бы скрыться можно, не то, что хвостик — «один в поле не воин, а путник».

— Я тебе противен?

— Да! — выкрикиваю я, резко повернувшись и попав в плен голубых, как небо на рассвете, глаз.

Они слишком близко, он слишком близко!

— Почему?

— Я…

— Нет, мне неинтересно, снимаю вопрос, — вдруг перебивает и даже отшатывается назад. — Посмотри.

Снова кивает на мой телефон, невольно слушаюсь, хотя противно быть такой покорной. На экране появляется Лампа, а потом все записи сообщества и словно серпом по сердцу крайний пост, который одним нажатием удаляется.

Удалён!

Атласов отодвигается, перекидывает ноги на одну сторону, молча встаёт и уходит.

Интересно… То спину ломит, то спина отваливается! Что за перепады настроения?! Это специально, да? Специально! Чтобы я чувствовала себя обязанной. Услуга за услугу?!

Беспомощно кручу в руках телефон, экран ещё не потух и видна лента новостей Лампы. Сердце бьётся сильнее, когда понимаю, что вновь могу управлять своим телефоном.

Нажимаю на вкладку «Предложенные» и мне открываются все записи, которые ждут одобрения админа. Быстро пролистываю их, боясь не успеть всё посмотреть, и внезапно понимаю, что почти все непринятые про меня.

Интересно админ рулит…

Взгляд цепляет время. Обалдеть! Пять минут до звонка, здорово я погуляла. Подрываюсь, как ужаленная, и мчусь на русский. Вхожу без стука, но замираю в дверях, напоровшись на внимательный взгляд Натальи Юрьевны.