На мосту просигналила машина и замигала передними фарами, включив дальний свет, пытаясь пробить тусклым светом белесую мглу.

Шофёр просил о помощи. Несмотря на то, что все были облеплены снегом, и ветер продувал насквозь, никто не расходился.

– Что сигналит, словно мы боги, –ё обронил кто-то, – ничего мы не сделаем. Такая его судьба. Он жилец пока мост стоит.

– Трос или даже верёвку на мост уже не перекинешь. Да где их взять. Поди, метров десять до моста.

– А какой смысл? Только раньше его утопим.

– Одна надежда на дорожников. Если приедут с техникой. Может, что сделают.

С нашей стороны река размыла часть дороги, что смогла, так как в основном дорога была пробита в скале и уходила от речки на подъём. На другом берегу, дорога в свое время была насыпана на торф. Вода, не успевая протекать около моста, заливала низменную часть долины, выходя из своего русла. Таким образом, дорога встала как временное препятствие на пути набирающей силу воды. Поэтому нам понятно стало, что на том берегу машины с включёнными фарами начали отъезжать назад, освобождая опасную часть дороги.

Меня окликнул завхоз. Я обернулся.

– Садись в машину. Сейчас поедем, – сказал он мне. Я взглянул на дорогу. Наш шофёр развернул машину. Мы сели в машину и поехали обратно в лагерь.

***

Новость о том, что река прорвала мост, быстро разнеслась по лагерю и расстроила всех.

Снег облепил палатки, прикрыл мох, но под снегом хлюпала вода. Сопки побелели. Туман рассеялся. Лес казался сказочным. Ветки лиственниц были прикрыты пушистой снежной шалью. Чёрными пятнами выделялись следы на снегу и обнажённая земля.

Лошади стояли понурые в загоне. Они были худые, костлявые бока выпирали из кожи. Во время переезда на машинах по дорогам Якутии до лагеря их почти не кормили.

Шурфовщики закончили проходку шурфов. Геологи взяли пробу со стенок шурфов, но наличие золота в пробах после промывки не обнаружили.

Промывал шлихи2 Василий Князев, смывая водой из ручья крупинки породы деревянным лотком.

– Милая, я бы рад тебе подарить на колечко, – старался он утешить геолога Веру.

Надежды разведки на золото на этом участке не оправдывались. Решено было продолжить работы на верхушке сопки, что возвышалась над лагерем. Поэтому шурфовщики оставались в лагере. Только теперь им предстояло копать не шурфы, а канавы.

Прошёл один день. Мост держался. Хотя вода не уменьшалась, а наоборот прибывала. Прошедшие дожди принесли с собой много воды, которая устремилась, стекая со склонов сопок, вместе с ручьями в русло реки.

Машины на трассе стояли. На место происшествия приезжало районное начальство. Видимо, что-то решали.

День был солнечный. Снег растаял. Небо было синее, без единого облака. Где-то издалека послышался рокот вертолёта. Вертолёт перелетел сопку и повернул в сторону моста.

– Бедолагу решили вертолётом с моста снять, – высказал предположение Мишка-шурфовщик.

–Держи карман шире. Будут тебе из-за этого вертолет гнать, – возразил Блатнов.

–А что ведь надо спасать.

–Да кому он нужен. Как впрочем, я или ты, –Блатнов встал и пошёл к лошадям. Лошади были низкорослые, заросшие шерстью, дикие, ещё не ходили под седлом.

Блатнов вывел лошадей из загона и пошёл с ними в лес.

Через полчаса со стороны моста послышался глухой взрыв. Мы недоумевали.

– Что они там взрывают?

– Дорогу что ли?

– Надо же как-то воду спустить, – сказал Лесков.

Вечером приехал на уазике Клепиков и рассказал нам о следующем. Он находился на том берегу. Ночевал в машине. Когда прилетел вертолёт. Первым делом подняли шофера, перевезли его вертолетом и высадили на дорогу. Водители подбежали к нему.

Глаза у потерпевшего лихорадочно блестели. Лицо его осунулось. Черты лица были покрыты синими тенями. Он сильно продрог от холода и душевного напряжения. Нервы его сдали. Сначала он ничего не мог толком сказать. Голос его дрожал. Ему дали выпить стакан водки и посадили в тёплую кабину.

Затем машины отъехали в безопасное место, так как было принято решение взрывать лёд за мостом.

Вертолёт завис над мостом. Двое взрывников в оранжевых комбинезонах спустились по лестнице на лёд. Из открытого люка на верёвке были опущены мешки с взрывчаткой.

Взрывники установили накладные заряды прямо на лед. Закончив работу, они подожгли бикфордовы шнуры. Быстро поднялись обратно по лестнице вверх. Захлопнули за собой дверцу люка.

Вертолёт отлетел в сторону. На льду струились сизые струйки дыма. Через минуту раздался взрыв, взметнув вверх белую порошу раскрошенного льда и столб воды.

Таким образом, лёд под мостом и за мостом был разбит. Вода, проникнув в освобождённое пространство под мостом, снесла все льдины вниз по течению реки. Мост при взрыве нисколько не повредило. Только в машине, стоявшей на мосту, волной взрыва выбило лобовое стекло.

К вечеру напор воды стал уменьшаться. Река постепенно стала входить в своё русло. Дорожники засыпали грейдерами и бульдозерами обрушенную часть дороги и открыли движение через мост.

***

На следующий день мы повели лошадей в ближайший горняцкий поселок. Мне Блатнов дал, как он сказал, самую спокойную лошадь. За свою жизнь я первый раз сел на лошадь. Седла не было. Я еле держался на крупе лошади, придерживая в руках поводья. Ехал последним. Впереди ехали Блатнов и Мишка-шурфовщик.

Управлял лошадью я не умело, сдерживал её. Лошадь гнула набок голову. Плохо мне подчинялась. Вдруг я с ужасом заметил, что удила слетели с губ лошади, и она показывала мне свои зубы. К счастью, не доезжая до моста, Блатнов слез с лошади и сказал нам:

– Дальше поведём пешком. Лошади могут испугаться машин.

Воспользовавшись остановкой, я показал Блатному, что у моей лошади еле держится уздечка. Саша подошел к лошади, взял её за морду и быстро вставил удила.

Мы шли, прижимаясь к обочине дороги, когда впереди или сзади показывалась машина. По трассе мы прошли километра два до поворота дороги на посёлок прииска. Лошадей оставили возле стройцеха, площадка которого располагалась перед посёлком. Блатнов пошёл в контору узнать, где можно подковать лошадей.

Стройцех был примитивным. В дощатом бараке находилась пилорама. Кучи брёвен лежали на склоне сопки. В другом бараке располагались контора и столярная мастерская. Выше по склону проходила трасса. Посёлок был внизу. Отсюда хорошо были видны дома, в основном одноэтажные. Через посёлок протекала небольшая речка. Долина была узкая, с двух сторон возвышались сопки.

Ждали мы недолго. Дверь конторы открылась, и к нам по ступенькам крыльца спустились Блатнов вместе с мужчиной в фуражке железнодорожника. Они подошли к нам. Мужчина поздоровался. Взглянул на лошадей, выругался:

– Мать вашу…Довели лошадей до такого состояния. Как они на ногах стоят, и хребет себе не сломали! Откормите сначала, а потом приводите.

– Не можем мы ждать, – ответил Саша.

– Нет у меня кузнеца. Идите к зам. директору Школьнику. Насколько я знаю, кузнец с завтрашнего дня уходит в отпуск.

– Может он сегодня подкуёт лошадей?

– Тогда идите к кузнецу и с ним договаривайтесь, – посоветовал начальник стройцеха.

Мы направились к лошадям. Я хотел взять за поводья свою лошадь, но она отшатнулась от меня и отбежала в сторону.

– Заходи с одной стороны, а я с другой попробую, – сказал мне Саша, увидев, что я не могу поймать лошадь.

Лошадь, скосив глаза, смотрела на меня. Я потихоньку стал к ней приближаться. Осталось сделать всего один шаг и схватить поводья, но вместо этого я машинально выставил руки вперед, словно проверяя её на «вшивость», испугав своим резким движением лошадь. Она дернулась и поскакала от нас.

– Ты, что делаешь, дурак! – закричал Блатнов, – совсем испугаешь лошадей.