— Они все еще мальчишки, — шепчет Вестар в губы, — дикие, грубые… Со мной ты познаешь иное удовольствие, Тинара… В моей постели ты будешь королевой.

Глава 30. Почему бы и не рискнуть

Сердце оглушает ударами, под спиной едва слышно шуршат шелковые простыни. С моих губ срывается стон за стоном.

Как я оказалась на этой высокой кровати с тяжелым бархатным балдахином. Мой затуманенный взгляд скользит по плотным складкам полога благородного изумрудного цвета, открываю рот и вновь издаю тихий стон, когда горячие губы обхватывают мою мочку.

Я помню поцелуй Вестара.

Помню, как его сильные руки подхватывают меня, и я не сопротивляюсь, очарованная его тихим шепотом и мягким сиянием его волчьих глаз.

Затем в памяти всплывают пальцы, что ловко расправляются со шнуровкой тесного корсета, и влажные поцелуи на шее и плечах.

— Вестар, — шепчу я.

В ответ он проводит кончиком языка по изгибу уха. Я не вижу его лица, но знаю, что он улыбается.

Моя ладонь скользит по напряженной мускулистой спине в попытке остановить Вестара в его ласках.

Это неправильно.

Меня тут не должно быть.

Он перехватывает мои руки за запястья, заводит их за мою голову и вглядывается в глаза:

— Что такое?

Простынь подо мной промокла. Между ног пульсирует требовательным жаром, а во рту пересохло от хриплых стонов.

— Доверься мне…

Накрывает рот очередным долгим и глубоким поцелуем и коленом уверенно раздвигает мои ноги.

На выдохе я готова сорваться в стон в ожидании решительного толчка, но Вестар бежит влажными губами к шее, а затем к ключице:

— Какая ты нетерпеливая.

Его губы обжигают и плавят кожу.

Спускается ниже.

Прикусывает сосок, вынуждая выгнуться в спине от острой искры, что пробегает по позвоночнику и растекается по телу дрожью.

Переходит ко второй груди, накрывает ее влажным ртом, с тихим рыком посасывает меня, покусывает, а я тону под густыми волнами слабости и истомы.

Вестар неторопливо, будто смакуя мою кожу, спускается к пупку. Я напрягаю и втягиваю живот, когда его язык пробегает по кругу, и со стоном выдыхаю.

“Не отпущу” — вибрирует в голове ласковый голос Вестара.

Запускает руку под бедра, и решительно ныряет лицом между ног, чтобы затем под мой удивленный восклик въесться в опухшие и ноющие складки голодным ртом.

Вцепившись в его мягкие волосы и крепко зажмурившись, я сипло шепчу:

— Вестар…

От пят до макушки меня пробивает судорогой, когда он с нажимом проводит языком по напряженной и будто раскаленной горошине плоти.

И я вновь чувствую его хищную улыбку.

Давит языком, бежит по кругу и рисует узоры, от которых внутренности схватываются спазмами.

Неосознанно дергаю Вестара за волосы, не в силах больше терпеть эту пытку, которая затягивает меня в лихорадку безумия и похоти.

Вестар ужесточается и ускоряется в ласках, что, кажется, что проходят через все нутро к глотке, исторгающей сдавленные хрипы, скулеж и нечеловеческий низкий клекот.

Богатая спальня в золоте, хрустале и бархате сжимается до крохотной точки, и от нее идут тонкие трещины. Реальность пробивает мощный бурлящий поток агонии и моих криков.

Захлебываюсь, зажав голову Вестара в тисках напряженных бедер и вдавливая его лицо в спазмирующее лоно.

Если он сейчас решит откусить от меня кусок, то я не замечу этого под сильными и пробивающими все тело судорогами. Но они все же затихают, и в меня врывается поток слабость.

Выпускаю волосы Вестара, роняю руки на простыни и закрываю глаза, поддавшись медовой неге.

— Сладкая девочка, — Шепчет Вестар, выбираясь из-под ватных ног моих, и через секунду он опять нависает надо мной с улыбкой. — Попробуй сама себя на вкус.

Впивается в мой рот. Его губы и язык — терпкие и солоноватые.

— Согласись, — отстраняется, вглядываясь в глаза, — ты сама как десерт.

Прижимаю пальцы к губам. Сквозь густую эйфорию пробивается смущение, и за щеки щиплет румянец.

— Мы были о тебе лучшего мнения, Ягодка, — раздается мрачный голос Анрея, и я цепенею под Вестаром в ужасе.

— Если они кого покусают, то только меня, — Вестар откатывается от меня и садится на край кровати, а натягиваю простынь до подбородка и прячусь за ним.

— Серьезно? — Эрвин вскидывает бровь. — Ты думаешь у него силенок хватит выстоять против нас?

Голые и в бурых разводах крови.

— А почему бы и не рискнуть, — Вестар хмыкает. — Против двух, вероятно, не выстою, но один на один, может, задницы ваши надеру. Но, — он встает, шагает к окну, на подоконнике которого стоит бутылка вина, — если между нами случится потасовка, то силы она никакой не будет иметь, — подхватывает бутылку вину и разворачивается к братьям, — кто же за обычного смертного человека родному дяде и Советнику глотку выдирает? Поэтому, — делает глоток вина и расплывается в улыбке, — мы можем рожи друг другу помять, зубы повыбивать, носы поразбивать без летального исхода… Честно, у меня после вашей Белой Охоты руки так и чешутся. Мелкие говнюки.

— На мне наша нянька, — глухо рычит Анрей, прищурившись на Вестара, — а то что-то он охамел в край.

— Отлично, — Вестар отставляет бутылку, вытирает губы тыльной стороной ладони, глядя на Анрея исподлобья, и усмехается, — как раз обсудим ваши альфачьи дела и мои соображения на эту тему.

— А я с тобой побеседую, — Эрвин делает ко мне бесшумный шаг, — и объясню, Ягодка, что ты тут не за тем, чтобы ноги раздвигать перед Советником.

Глава 31. Зверь

Эрвин грубо хватает меня запястье и рывком поднимает с кровати, а Анрей в диком азарте кидается на Вестара, который с коротким смешком обрастает шерстью и раздается в размерах. Я взвизгиваю, пытаюсь отбиться от нахальных рук.

— Отвали!

Анрей мохнатым и зубастым чудищем набрасывается на рыкнувшего Вестара, вспарывает когтями плечо, и получает удар в живот.

— Хватит!

Но меня никто не слушает. Вестар отлетает к комоду и бросается на Анрея, чтобы повалить его на пол.

— Вот же мелкая сучка! — рычит Эрвин, когда я кусаю его за предплечье, и хватает меня за волосы.

Выволакивает меня из покоев Вестара под мои возмущенные крики из комнаты.

— А ну, заткнулась!

Его хватка слабеет, и я пытаюсь его оттолкнуть от себя, но с таким же успехом я могла бы накинуться и на каменную статую. Дергает меня за волосы, запрокидывает мое лицо и в лютой ненависти всматривается в мои глаза:

— Рот закрыла.

Под волной ужаса я выворачиваюсь из его хватки и теряю равновесие в попытке развернуться, чтобы сбежать. Эрвин подныривает мне под грудь рукой и тащит по коридору.

Из покоев Вестара доносятся, рык, ругательства, удары и грохот. Пол и стены вибрируют от гнева Анрея, который даже если не убьет дядюшку, то сломает ему хребет.

— Повелась на говнюка, который тут всех перетрахал?! — Эрвин заталкивает меня в одну из дверей.

И вновь мы в той комнате, в которой Эрвин на рассвете перед зовом луны играл на лютне.

— Дай угадаю, — рычит Эрвин и зло щурится, — он сказал тебе, что ты будешь его королевой?

Отступаю. От него несет кровью, влажным мхом и прелой листвой.

— Да он каждую шлюху королевой зовет. Любая потаскуха для него — особенная, пока он во все дырки не заглянет.

С каждым его словом и шагом ко мне он возбуждается. Его член наливается кровью, вздрагивает и приподнимается. Крайняя плоть натягивается, оголяя темную головку, и набухают вены под тонкой кожей.

Я впервые воочию вижу, как мужчину накрывает возбуждение и как мягкий покой мужской плоти меняется на твердую решительность. Завораживает и пугает одновременно. Я даже моргнуть не могу, чтобы переключить внимание с девичьего удивления на стыд.

— И теперь ты продолжишь играть из себя скромницу?

Через секунду он сжимает мой подбородок в пальцах и приподнимает мое лицо на себя. Он так близко, что его член упирается мне в лобок.