– Что за история с лесом на Хотгобе? И как ты выманил гёзов из шхер? – не выдержал Бриан дю Грифон. – Говорят, тамошний фьорд был полон обломками галер, как суп – клёцками!

– Мы прибыли на Хотгоб с бандой Разора, Ёррином Сверкером и его родственниками, – пояснил Рем. – А владыка Рианнор прислал своих специалистов по… По зелёным насаждениям. Эти эльфы – настоящие кудесники во всём, что касается растений! Густая поросль покрыла скалы недели за две, там можно было спрятать целую армию… Мы и спрятали. Две тысячи воинов: моя дружина, Разор, люди Уве Корхонена и кхазадские хэрсиры… Подняли над Носатой горой самый большой флаг с Красным Дэном, какой только смогли изготовить ткачи и красильщики из Крачек, вытащили корабли на берег фьорда и сделали вид, что очень заняты килеванием… Мы ничем не рисковали: Сверкеры собрали двенадцать стальных аркбаллист, снаряды – свинцовые пули в полтора дюйма. Они дырявили пиратские галеры насквозь! А те, кто сумел высадиться… Что ж, в Преисподней их давно ждали. Не думаю, что гёзы в ближайшие лет двадцать смогут оправиться от третьего разгрома подряд. Да мы и не дадим им такого шанса! Это будут наши острова!

– Намереваешься присоединить Низац Роск к Аскерону? – уточнил коннетабль.

– Об этом говорить пока рано. Я оставлю там наместником Уве Корхонена, он хороший мореход и амбициозный лидер. И присягнул мне!

Децим поднял бровь: сын Вилле Корхонена присягнул кому-то кроме своего отца – это нонсенс!

Рем невозмутимо продолжил:

– Сейчас они зачищают остров за островом вместе с Разором… На это уйдёт пара месяцев. Большая гряда архипелага – очень сложный театр боевых действий, и я рассчитываю на помощь эльфов в десантных операциях. Наладить безопасное судоходство и в их интересах тоже, так что владыка Рианнор обещал прислать экспедиционный отряд в двести или триста лучников, этого Разору и его компании должно хватить для окончательного решения пиратского вопроса и утверждения власти Арканов на архипелаге. У нас будет огромная морская база и место, куда мы сможем отступить… если события примут совсем скверный оборот.

– Скверный оборот? М-да… Наши мысли странным образом перекликаются, не находишь? Я готовлю передовой плацдарм, ты – запасную гавань. Презабавно! Но как это тебе удаётся – раз за разом проворачивать одинаковый фокус? – Децим сделал глоток глинтвейна и зажмурился от удовольствия. – Ты в третий раз громишь Низац Роск одним и тем же способом, да? Или в четвёртый?

Буревестник пошевелил пальцами, обозначив жест «более-менее».

– Вся суть этого трюка заключается в том, – сказал он, – чтобы проворачивать его с разными людьми. Если все, кто уже знает секрет, мертвы – то получаться такое может сколько угодно раз подряд, понимаешь?

– А ты заматерел, братец! – отсалютовал кубком Децим.

– Ну, за фокусы! – предложил тост коннетабль. – Когда его превосходительство деспот и его высочество герцог закончат, нам нужно будет определиться: какой фокусник займётся Монтаньей?

Змий и Буревестник синхронно повернули головы и глянули на Бриана дю Грифона:

– Вы, конечно!

– Проклятье… – горестно проговорил коннетабль. – Довелось на старости лет вести дела с Арканами…

– Зато с нами нескучно! – заявил Рем, и братья захохотали, сбрасывая напряжение сумасшедшей ночи.

Рем так и задремал в кресле у камина, в покоях коннетабля, и проснулся уже к обеду – с затёкшей шеей, онемевшими конечностями и диким желанием найти самое нужное место во всём дворце. Децима не было, а сам дю Грифон богатырски храпел на диванчике у стены, и его гигантские усы вздымались при каждом приступе храпа.

С хрустом потянувшись и пробормотав под нос проклятья, Аркан поднялся с кресла, с грустью заглянул в пустой кубок на небольшом деревянном столике, подхватил меч и вывалился в коридор. В коридоре подпирал стену Эдгар дю Валье. Он молча уставился на Буревестника ничего не выражающим взглядом.

– Тебе лечиться надо, – сказал Рем. – Или реморализацию пройти. Я же пробовал с тобой как с человеком, по пути на Север, помнишь? Ты сам не захотел. Я серьезно – найди хорошего мозгоправа или священника, должно помочь.

Дю Валье издал горлом странный звук, похожий то ли на кваканье, то ли на икоту, слегка поменял позу, привалившись к стене другим плечом, да так и остался у дверей коннетабля. Наверное, получил поручение от деспота: дождаться, пока дю Грифон проснётся, а потом доставить пред тёмны очи его превосходительства? Например – планировать кампанию по восстановлению законной власти герцога Людовика дю Монтрея и герцогини Селены Арканы-Монтрей в герцогстве Монтанья.

Думалось тяжко, и, набредя наконец на уборную для прислуги, Рем вломился туда.

– Твою-то мать! – рявкнул он от досады.

Вот и занимайся после этого реформами и благотворительностью! Все свободные кабинки были оккупированы клерками из государственных учреждений, плотно занявших главный корпус дворца! Неужели там кончились все сортиры, что они набежали в угловую башню? Военные канцеляристы, стряпчие и приказчики, писари и столоначальники – все они по какой-то причине собрались тут в весьма характерных позах… Как курицы на насестах! Может, на кухне проблемы?

Развернувшись на каблуках, Буревестник ринулся в сторону южной башни. Там-то точно не будет никаких препятствий в виде срущих чинуш! Там покои Селены Арканы, и санитарные условия – лучшие во всём дворцовом комплексе! Путь Рема лежал по сравнительно узкому коридору, который вёл внутри куртины – межбашенной стены. Дворец так давно не использовался для обороны, что и здесь всё было украшено многочисленными элементами декора: вазонами с пышными растениями, лепниной, гобеленами и портретами тусклых и выцветших деятелей прошлого. Деятели смотрели на нынешнего герцога Аскеронского хмуро и явно не одобряли его стремительное передвижение по замку.

– Бегущий герцог в мирное время вызывает смех, а в военное – панику! – ворчал на бегу Рем. – Или это прежние о генералах говорили?

И вдруг сморщился от головной боли: от виска до виска прострелило диким спазмом.

– Ч-ч-чёрт! – Аркан согнулся, ухватив себя за голову, и затылком почувствовал дуновение холодного ветра.

Подчинившись наитию, ушёл в перекат и вскочил на ноги уже у стены, с обнажённым мечом в руках. Голос его дрожал от напряжения.

– …Вот, око Господне над любящими Его и уповающими на милость Его! – Рем уже понял, с чем имеет дело, его слух уловил тихие шаги по покрытому ковром полу, он заметил неясную рябь на расстоянии двух или трёх шагов от себя и взмахнул мечом. – Душа наша уповает на Господа, Он помощь наша и защита наша…

Меч в руках герцога описал широкую дугу и… Звякнул металл о металл, простой полуторный клинок Аркана столкнулся с кривым, волнообразным лезвием, от которого исходило странное синее свечение. После строчек из Писания у Рема прояснилось в голове, пелена с глаз чудесным образом спала – и он увидел два силуэта, как будто состоящих из мутного стекла или слюды. Сквозь них в искажённом виде можно было рассмотреть коридор, портреты на стенах и растения в кадках! А два клинка – они не были скрыты этим искажением, они летали в воздухе, как будто управляемые призраками.

Но теперь Буревестник видел, где враг! Молитва снова помогла ему очистить разум и укрепить сердце, так что он яростно зарычал, швырнул в одну из призрачных фигур ножны, сбивая с толку, и сразу же ринулся вперёд, атакуя второго убийцу градом ударов. Это точно было покушение! И если бы не приступ головной боли, свидетельствующий о присутствии магии, он погиб бы от подлого нападения исподтишка, прямо посреди герцогского дворца Аскерона!

Мощная атака принесла свои плоды – марево вдруг окрасилось алым, и мелодичный голос закричал с явным испугом:

– Нан, Ингве, нан!

Аркан резко присел, закрутился волчком и с удовлетворением ощутил, как меч столкнулся с сопротивлением – мягким, таким, какое бывает от человеческого тела. Или – нечеловеческого?