– Боюсь, что вы правы, господин Севолий, – голос мой чуть дрогнул.

– Зачем же вам бояться? Не стоит, – он чуть улыбнулся, прохладно и невесомо. – Поговорим о вашем наставнике. Вы продолжаете общение с ним?

– Нет, господин Севолий, – поспешно мотнула я головой.

– Вы имеете какие-либо договорённости?

– Нет, что вы, господин Севолий!

– И в каких же отношениях вы находитесь с этим человеком?

– Ни в каких, коммуникация между нами прекращена окончательно, – говорить я старалась убедительно, чтобы он не подумал будто я лгу. – Те несколько месяцев совместной работы были лишь экспериментом, я имела временный договор. По окончании рейда обе стороны должны были принять решение быть ли мне помощником Гера Мичлава или нет. Моя бесконтрольная детерминация уже стала главным препятствием.

Директор едва заметно покивал.

– С господином Мичлавом мы знакомы, – произнёс он немного скучающе, – он, вероятно, не упоминал об этом?

Я удивилась абсолютно искренне и покачала головой.

– Но так как мы являемся конкурентами в работе, знакомство соответствует этому факту. Какого вы мнения об этом человеке, Леокади?

Такого вопроса я совсем не ожидала! О моём обучении – да. О нашем с ним совместном опыте – да. Но не о моём личном мнении о персоне охотника!

– Вам не стоит смущаться, меня действительно интересует ваше мнение, здесь нет подвоха, – в тоне Севолия мелькнула снисходительность.

А я всё равно находилась в неловком положении. Солгать уже не могла – из-за промедления это было бы слишком заметно. Сказать правду тоже нельзя. Как говорится, хочешь узнать человека – послушай, что он говорит о других…

– Господин Мичлав… – взяв себя в руки крепче, чем прежде, я стала подбирать слова, – вне всякого сомнения, специалист высокого класса в своей области и в некоторых смежных… За три месяца работы он передал мне многие знания – всё это было неоценимым опытом, за который я бесконечно благодарна ему и Ассоциации охоты… Но… во взглядах я и он, пожалуй, не сходимся.

– Во взглядах на что? – уточнил Севолий почти равнодушно, но глядя на меня в упор.

Боже, пусть я угадаю правильный ответ!

– На методы действий.

Это было и правдой и звучало обтекаемо, уголком касаясь и моей идеи.

Директор, кажется, усмехнулся – я это скорее почувствовала, чем увидела.

– Вам покажется это забавным, Леокади, но ваше мнение совпадает с моим. Что ж. Прошу вас изложить суть той идеи, которую вы хотите нам предложить.

Я воодушевлённо вздохнула…

…Мы всей толпой окружили наставника Демена, шум стоял такой, что барабанные перепонки могли лопнуть! Вот уже несколько минут мы не являлись учениками нашей школы пятого типа района Квета! Демен, улыбаясь бессильно и так по-доброму, пожимал тянущиеся к нему ладони одну за другой. И, пытаясь переорать общий гомон, говорил, что для любого вопроса он всегда остаётся на связи. Каждого из нас он знал с четырёхлетнего возраста. И нам сейчас было трудно представить себе свою жизнь без его в ней участия.

Вечером намечался первый крупный для нас сабантуй! Многие намеревались впервые опробовать алкоголь – ведь теперь, после детерминации, начали вырабатываться нужные ферменты. Сейчас нам следовало разбежаться по домам и как следует к этому подготовиться!

Расставшись с наставником, мы с Гелло и Мирои уже направлялись к выходу. Дневное солнце наполняло коридоры, младшие ученики смотрели на нас с завистью! Кто-то даже пытался здороваться – чаще со мной – моя охотничья слава пока продолжала работать.

Пока что я выглядела постарше своих друзей, благодаря детерминации, прошедшей на четыре месяца раньше. Но о разных нюансах женской (да и мужской) жизни Мирои уже знала гораздо больше меня. Гелло предпочитал испаряться или затыкать уши музыкой, когда её пробивало на откровенную болтовню. Но вопросы переходного периода объединяли всех троих. Они двое уже успели хлебнуть некоторых его прелестей вроде обострившегося обоняния, приступов агрессии, счастья и прочей эмоциональной нестабильности. И поражались, как я в таком состоянии могла заниматься работой, доучиванием и даже выбором профессии! Как-как?.. Тяжело и плохо! Чего стоят бесконечные разборки с…

– Гелло, а тебе кто-нибудь из девчонок уже нравится?!

– О, Боже… Ты мне нравишься!

– Ну я серьёзно!

– Нет, не нравится… Неужели тебе кто-то из наших может понравиться?! Мы же с самого детства друг друга знаем! И вообще… рано ещё об этом говорить.

– Ну-у! Рано или не рано – это у всех по-разному. О! Леока, а ты чего молчишь?

– А я-то что?..

– Ты уже несколько месяцев как детерминировалась! Что-нибудь чувствуешь на эту тему?

– Мирои, угомонись…

– Нет, ну должно же быть хоть что-то! Тебе тоже никто не нравится?! Да почему вы такие странные?! А-а-а, я догадываюсь, в чём дело! Конечно, тебе никто не может нравиться, потому что тут одни хилые, только после детерминации, а ты уже видела ТАКОЙ мужской эталон!

– Мирои, чёрт, тьфу, ты рехнулась?!!

Она расхохоталась и на всякий случай отскочила подальше от возможного наказания. В глазах её теперь постоянно плясали черти, а прошлый застенчивый и нервный аген совсем пропал и возвращался крайне редко.

Она смеялась, Гелло изобразил, что его сейчас стошнит, а я не могла разозлиться сегодня, даже если очень хотела.

– Да брось! Ну ты же не будешь отрицать, что видела! – продолжала балаганить подруга, держась от нас на некотором расстоянии.

– ЧТО видела?!

– Фигуру, мускулатуру! Слушай, и не отрицай, что по форме…

– Я ничего не буду отрицать, лишь бы ты замолчала.

– Хватит, меня действительно мутит! – подал голос Гелло.

А вот его вечная уверенность и деятельная энергия как-то притухли после детерминации. Он выглядел бледным и слишком задумчивым.

– Да перестань, на лекциях по анатомии и взаимоотношениям полов не мутило же!

– Там мы анатомию конкретных людей не обсуждали…

– А теперь пора!

– Мирои, знаешь, как это называется?

– Знаю! Но это нормально!

За их пререканиями я сперва не увидела сигнала о входящем звонке, выскочившем на экране часов. А взглянув на определившийся номер, замерла посередине шумного коридора и побледнела до уровня Гелло. Друзья притормозили.

– Он…

– Кто?

– Твой мужской эталон!

Звонил бывший начальник и наставник. Я не слышала его уже два месяца и не ожидала услышать в будущем… На последней личной встрече он вопреки здравому смыслу предложил мне работу, а при последнем звонке подтвердил это предложение. Несмотря даже на то, что я в сердцах и нецензурных выражениях высказала ему своё нелестное мнение о нём самом. Зачем он звонит теперь? Что ещё ему может быть от меня нужно? Вся радость дня улетучилась, ладони вспотели, похолодело внизу живота…

– Не отвечай! – выпалила Мирои, и в глазах её вдруг мелькнул прежний испуганный аген.

– Вы оба взрослые люди – надо ответить, – и Гелло тоже нахмурился как-то по-старому.

Леока, возьми себя в руки! Не сделаешь этого, не ответишь – считай, встанешь в ряд со всеми теми, кто его боится и уступает ему дорогу в коридорах.

Часы продолжали настойчиво сигналить о звонке. Он знает, что я не отвечаю неслучайно. Ладно, глубокий-глубокий вдох…

– Я вас слушаю.

– Здравствуй, детка! Рад тебя слышать, – низкий, с хрипотцой, голос охотника звучал как обычно расслабленно и насмешливо с самых первых слов. – Ну? Можно тебя поздравить? Вступила сегодня во взрослую жизнь? Как тебе тут, у нас, нравится?

Боже, разговаривает так, будто мы созванивались всего пару дней назад!

– Простите, господин Мичлав, – как можно холоднее отвечала я, расправив плечи перед глазами друзей, – к сожалению, мне неудобно сейчас разговаривать. Могли бы вы сразу назвать причину своего звонка?

– Не понимаю, что ты там говоришь! Связь, наверное, поганая, а? Давай-ка выходи наружу – тогда мы точно друг друга поймём. Хочу на тебя посмотреть.